Я понял, что имел в виду Урта.
Рядом не было ни Вортингора, ни его свиты, ни всадников, ни колесниц, ни визжащих женщин, размахивающих окровавленными копьями, ни неистовствующих друидов, призывающих ярость Таранаса, ни любопытных детишек, желающих посмотреть на жестокое представление, ни исходящих лаем собак. Там, где горит огонь и собираются люди, всегда есть собаки, которые надеются на поживу. Воины из Галлии и Альбы были совсем лишены способности думать нестандартно, которая была второй натурой Ясона.
– Что-то здесь не так, – снова повторил Урта. – Нам лучше подождать, пока чучела прогорят, а тогда быстро войти в реку. Все это мне очень не нравится.
Ясон размышлял над предложением Урты, а Ниив шепнула мне на ухо:
– Спроси у них, почему они дерутся. Попроси их прекратить.
– Это деревянные чучела. Я не специалист по части бесед с деревьями.
– Но ты ведь можешь, – шепотом продолжала настаивать Ниив и тут же добавила: – Они созданы людьми или колдовством?
Я сразу понял, что она имеет в виду. Гигантский размер чучел и интенсивность их горения указывали на то, что это не жертвоприношение. Я видел подобные конструкции, они очень быстро прогорали, превращались в пепел и затухали, они могли долго тлеть, но без пламени. Эти же фигуры ярко горели все время, что мы двигались, приближаясь к ним.
Я вгляделся в огненные языки, мысленно прошел сквозь них и вошел в деревянные черепа обнявшихся фигур. Сердца птичек, запертых внутри, бешено колотились, объятые страхом барашки – все вместе создавало атмосферу ужаса. Многие звери уже умерли, а ворон на привязи спокойно взирал на происходящее, другие вороны кричали, они кидались от стенки к стенке, а языки пламени пытались их достать.
Я вернулся назад. Я не обнаружил ни одного признака колдовства, кроме разве ворона на привязи, спокойно наблюдающего за остальными. Ну, еще размер этих чучел: они были куда больше, чем любое изготовляемое кланами для обрядов.
Ясон позвал Кукала в носовую часть, он ведь тоже из этих краев. Хоть тот и не был разговорчив, Ясон знал, что у него зрение как у сокола. Таких кельты называют дальнозоркими. У его двоюродного брата Борова тоже был дар: необычайно тонкий слух. Кукал сразу же подтвердил очевидное: падающий огонь – это горящие тушки животных, падающие в воду. А еще он увидел несколько скорчившихся фигур позади гигантских борцов выше по реке. Они неподвижно сидели у самой воды. Кукал был уверен, что они устроились на пристани рядом с высокими стенами его родного замка.
Урта по-прежнему был склонен ждать, хотя его снедали беспокойство и любопытство относительно того, что же происходит там, выше по реке. Он почувствовал запах ужаса и страшной опасности, как он объяснил. Подождать, пожалуй, разумно. И Манандун с Катабахом согласились с ним. У них тоже было ощущение, что им делают некое предупреждение.
Ясон ни на минуту не сомневался, что все эти предчувствия были лишь результатом воздействия грандиозного зрелища, и без колебаний принял решение:
– Спустить паруса, приготовить весла! Помнишь сталкивающиеся скалы, Мерлин? Мы тогда проскочили между ними. Нас задело лишь самую малость!
– У тебя был хороший помощник, насколько я помню.
– Разве? – с вызовом спросил Ясон.
– Сама Гера вызвалась попридержать скалы.
– А может, нам это приснилось? Но только сила гребцов и наша отвага помогли нам избежать опасности и выйти в тот черный океан! Это всего лишь жаркое на ужин. Тайрон, возьми барабан… сначала бей ровно, а потом дробью. Ниив и Илькавар, возьмите одеяла, чтобы сбивать огонь, Улланна, приготовься лечить ожоги на руках. Все остальные – по своим скамьям!
Мы подняли весла, барабан начал отбивать ритм. Как только мачта была убрана, над волнами понесся барабанный бой для гребцов, весла погрузились в воду, и Арго двинулся к реке. Практичный Ясон запасся лодочным крюком и держал его на изготовку.
– Я подцеплю для нас жаркого – на семь дней хватит!
Арго ринулся вперед, сначала поднимаясь на волнах, а потом мощно разрезая их. Барабанный бой стал еще быстрее, весла погрузились, Ясон подгонял нас. И вот мы перед огненной аркой, горящие звери полыхали как молнии. На палубу упал барашек, и Ниив поспешно погасила его охваченную пламенем шерсть. На нас сыпались сучья горящего дерева, и среди аргонавтов раздались вопли – многие получили ожоги, но продолжали налегать на почерневшие от копоти древки весел. Мы пронеслись под горящими великанами со скоростью ласточки.
Огромная пылающая туша рухнула в воду как раз в нашу сторону, это был гигантский бык. Запах жареного мяса ласкал обоняние: люди в последнее время недоедали, а рыба давно опротивела. Ясон швырнул свой крюк через борт, зацепил быка за челюсть и позвал меня на помощь. Мы наполовину вытащили зверя из воды, чтобы уменьшить сопротивление, и держали так, пока не миновала опасность.
Рубобост подоспел на помощь, и мы втянули наш ужин на корабль и опустили в трюм подальше от беспокойного коня Рубобоста – тому совсем не понравился запах горелого мяса. У быка, как я заметил, в шкуре торчали бронзовые диски, горло было перерезано, а в бока впились обгоревшие древки стрел. Мне лишь пару раз доводилось видеть таких огромных быков. Этот бык наверняка был одновременно и священным, и жертвенным.
Урта согласился со мной и добавил:
– Но это сделали не коритани.
Ясон тоже разглядывал еще дымящегося быка и почерневшую бронзу.
– Я видел такое на моей родине, – сказал он странным голосом.
Он отбросил эту неприятную мысль, как только с новым рывком Арго исчезли позади огненные ворота.
Вскоре мы подошли к тому месту, где Кукал видел фигуры, сидящие на пристани. Берег здесь был расчищен, деревянный причал выступал вперед. Арго, имеющий высокую осадку, подошел, к нему, и мы смогли без труда сойти на берег. Кроме нашего судна мы обнаружили в камышах три старые подгнившие лодки. Высокий частокол не давал лесу захватить этот крошечный порт, но ворота были открыты, а начинающаяся прямо за ними дорога вела в сторону от реки, туда, где виднелись соломенные крыши деревни. Странное зрелище представляли собой пять фигур, расположившихся вдоль реки, все они стояли на одном колене, держали перед собой копья, а щитами прикрывали грудь. Были видны лица, бороды, доспехи, одежда, но все они были сделаны из дуба, покрашены в темный цвет, а кое-где в трещинах начинали покрываться зеленым мхом и плющом.
На одном из изваяний был богато украшенный шлем предводителя, а гребень вырезан в форме ястреба с раскинутыми крыльями. Когда Кукал увидел эту фигуру, у него перехватило дыхание от неожиданности и боли. Он вглядывался в изображение своего отца.
Илькавар позвал нас. Он нашел еще фигуры, стоящие на одном колене у самого частокола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Рядом не было ни Вортингора, ни его свиты, ни всадников, ни колесниц, ни визжащих женщин, размахивающих окровавленными копьями, ни неистовствующих друидов, призывающих ярость Таранаса, ни любопытных детишек, желающих посмотреть на жестокое представление, ни исходящих лаем собак. Там, где горит огонь и собираются люди, всегда есть собаки, которые надеются на поживу. Воины из Галлии и Альбы были совсем лишены способности думать нестандартно, которая была второй натурой Ясона.
– Что-то здесь не так, – снова повторил Урта. – Нам лучше подождать, пока чучела прогорят, а тогда быстро войти в реку. Все это мне очень не нравится.
Ясон размышлял над предложением Урты, а Ниив шепнула мне на ухо:
– Спроси у них, почему они дерутся. Попроси их прекратить.
– Это деревянные чучела. Я не специалист по части бесед с деревьями.
– Но ты ведь можешь, – шепотом продолжала настаивать Ниив и тут же добавила: – Они созданы людьми или колдовством?
Я сразу понял, что она имеет в виду. Гигантский размер чучел и интенсивность их горения указывали на то, что это не жертвоприношение. Я видел подобные конструкции, они очень быстро прогорали, превращались в пепел и затухали, они могли долго тлеть, но без пламени. Эти же фигуры ярко горели все время, что мы двигались, приближаясь к ним.
Я вгляделся в огненные языки, мысленно прошел сквозь них и вошел в деревянные черепа обнявшихся фигур. Сердца птичек, запертых внутри, бешено колотились, объятые страхом барашки – все вместе создавало атмосферу ужаса. Многие звери уже умерли, а ворон на привязи спокойно взирал на происходящее, другие вороны кричали, они кидались от стенки к стенке, а языки пламени пытались их достать.
Я вернулся назад. Я не обнаружил ни одного признака колдовства, кроме разве ворона на привязи, спокойно наблюдающего за остальными. Ну, еще размер этих чучел: они были куда больше, чем любое изготовляемое кланами для обрядов.
Ясон позвал Кукала в носовую часть, он ведь тоже из этих краев. Хоть тот и не был разговорчив, Ясон знал, что у него зрение как у сокола. Таких кельты называют дальнозоркими. У его двоюродного брата Борова тоже был дар: необычайно тонкий слух. Кукал сразу же подтвердил очевидное: падающий огонь – это горящие тушки животных, падающие в воду. А еще он увидел несколько скорчившихся фигур позади гигантских борцов выше по реке. Они неподвижно сидели у самой воды. Кукал был уверен, что они устроились на пристани рядом с высокими стенами его родного замка.
Урта по-прежнему был склонен ждать, хотя его снедали беспокойство и любопытство относительно того, что же происходит там, выше по реке. Он почувствовал запах ужаса и страшной опасности, как он объяснил. Подождать, пожалуй, разумно. И Манандун с Катабахом согласились с ним. У них тоже было ощущение, что им делают некое предупреждение.
Ясон ни на минуту не сомневался, что все эти предчувствия были лишь результатом воздействия грандиозного зрелища, и без колебаний принял решение:
– Спустить паруса, приготовить весла! Помнишь сталкивающиеся скалы, Мерлин? Мы тогда проскочили между ними. Нас задело лишь самую малость!
– У тебя был хороший помощник, насколько я помню.
– Разве? – с вызовом спросил Ясон.
– Сама Гера вызвалась попридержать скалы.
– А может, нам это приснилось? Но только сила гребцов и наша отвага помогли нам избежать опасности и выйти в тот черный океан! Это всего лишь жаркое на ужин. Тайрон, возьми барабан… сначала бей ровно, а потом дробью. Ниив и Илькавар, возьмите одеяла, чтобы сбивать огонь, Улланна, приготовься лечить ожоги на руках. Все остальные – по своим скамьям!
Мы подняли весла, барабан начал отбивать ритм. Как только мачта была убрана, над волнами понесся барабанный бой для гребцов, весла погрузились в воду, и Арго двинулся к реке. Практичный Ясон запасся лодочным крюком и держал его на изготовку.
– Я подцеплю для нас жаркого – на семь дней хватит!
Арго ринулся вперед, сначала поднимаясь на волнах, а потом мощно разрезая их. Барабанный бой стал еще быстрее, весла погрузились, Ясон подгонял нас. И вот мы перед огненной аркой, горящие звери полыхали как молнии. На палубу упал барашек, и Ниив поспешно погасила его охваченную пламенем шерсть. На нас сыпались сучья горящего дерева, и среди аргонавтов раздались вопли – многие получили ожоги, но продолжали налегать на почерневшие от копоти древки весел. Мы пронеслись под горящими великанами со скоростью ласточки.
Огромная пылающая туша рухнула в воду как раз в нашу сторону, это был гигантский бык. Запах жареного мяса ласкал обоняние: люди в последнее время недоедали, а рыба давно опротивела. Ясон швырнул свой крюк через борт, зацепил быка за челюсть и позвал меня на помощь. Мы наполовину вытащили зверя из воды, чтобы уменьшить сопротивление, и держали так, пока не миновала опасность.
Рубобост подоспел на помощь, и мы втянули наш ужин на корабль и опустили в трюм подальше от беспокойного коня Рубобоста – тому совсем не понравился запах горелого мяса. У быка, как я заметил, в шкуре торчали бронзовые диски, горло было перерезано, а в бока впились обгоревшие древки стрел. Мне лишь пару раз доводилось видеть таких огромных быков. Этот бык наверняка был одновременно и священным, и жертвенным.
Урта согласился со мной и добавил:
– Но это сделали не коритани.
Ясон тоже разглядывал еще дымящегося быка и почерневшую бронзу.
– Я видел такое на моей родине, – сказал он странным голосом.
Он отбросил эту неприятную мысль, как только с новым рывком Арго исчезли позади огненные ворота.
Вскоре мы подошли к тому месту, где Кукал видел фигуры, сидящие на пристани. Берег здесь был расчищен, деревянный причал выступал вперед. Арго, имеющий высокую осадку, подошел, к нему, и мы смогли без труда сойти на берег. Кроме нашего судна мы обнаружили в камышах три старые подгнившие лодки. Высокий частокол не давал лесу захватить этот крошечный порт, но ворота были открыты, а начинающаяся прямо за ними дорога вела в сторону от реки, туда, где виднелись соломенные крыши деревни. Странное зрелище представляли собой пять фигур, расположившихся вдоль реки, все они стояли на одном колене, держали перед собой копья, а щитами прикрывали грудь. Были видны лица, бороды, доспехи, одежда, но все они были сделаны из дуба, покрашены в темный цвет, а кое-где в трещинах начинали покрываться зеленым мхом и плющом.
На одном из изваяний был богато украшенный шлем предводителя, а гребень вырезан в форме ястреба с раскинутыми крыльями. Когда Кукал увидел эту фигуру, у него перехватило дыхание от неожиданности и боли. Он вглядывался в изображение своего отца.
Илькавар позвал нас. Он нашел еще фигуры, стоящие на одном колене у самого частокола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94