Тайрон уже успел с предосторожностями пройти ворота, но вернулся и сообщил нам:
– Эти фигуры везде. Я насчитал двадцать только на деревьях, все они разные. Такое ощущение что целую армию превратили в деревянные фигуры. – И добавил: – Интересно, если бы не их одежда, они могли бы сойти за данайцев из племени Ясона. Они очень похожи на данайцев.
Кукал и Боров тут же вернулись на Арго и надели свои яркие боевые доспехи, заточили мечи и выбрали копья полегче. Они вскоре вернулись, с ними пришли Манандун, тоже в боевом облачении, и Тайрон, чьи темные глаза сверкали в прорези закрывающего лицо бронзового шлема. Боров бросил копье и мне:
– Пошли с нами, Мерлин.
Мы бегом проскочили ворота и припустили по дороге через лес. Тайрон вскоре обнаружил, что за нами наблюдают из подлеска, один раз Кукал остановился и вскрикнул удивленно. Из-под шлема, украшенного конским хвостом, на него смотрел его младший брат. И эти статуи, как те на берегу, стояли на одном колене, копья и щиты готовы к бою.
Для меня было очевидно, что эти вырезанные изображения значили многое для Кукала и Борова. Они оба нанесли красной краской линию на свое лицо, я подумал, что это знак скорби. Они уже предчувствовали, что обнаружат впереди.
Перед нами раскинулась деревня. Стояла полная тишина, даже свиньи не нарушали ее хрюканьем. Позади деревни начинался подъем к массивным стенам крепости на холме, где был двор Вортингора. Однако на холме не было видно ни блеска металла, ни развевающихся знамен, ни всадников, скачущих извилистым дорогам, которые спускались с холма к реке.
Мы разбились на три группы. Я с Тайроном обследовал заброшенную деревню, а Боров с Манандуном побежали на холм – конь Рубобоста, к сожалению, хромал после плавания. Кукал[ углубился в лес один, он искал дубовую рощу и каменное святилище Маганодонса, божества, которому поклонялось его племя.
Дома превратились в жилища для крыс. Их явно покинули не меньше месяца назад, но никаких следов грабежа или разрушений не было. Скорее всего дикие кошки и волки утащили всех кур, свиньи сбежали из загонов в лес, где и были съедены. Нигде не было видно оружия или доспехов, а мотыги, лопаты, лемехи были раскиданы повсюду.
Мы с Таироном вернулись на пристань поджидать остальных. Ясон же сгорал от нетерпения, желая поскорее отправиться дальше, к землям Урты. Мы сейчас уходили в сторону от теплого юга, от мест, где может находиться Оргеторикс, поэтому Ясона злила задержка.
Урта тоже нервничал. Он бродил по лесу вдоль реки в тяжелых раздумьях:
– Здесь происходит что-то невиданное, Мерлин. И не только эти странные статуи. Мне просто страшно это произнести. Когда мы доберемся до моего дома, я буду точно знать.
Он рассматривал одно из поросших мхом изваянии – пожилого мужчину с длинной бородой и задумчивыми глазами, обруч на его шее был вырезан в форме оскалившихся волков.
– Я хорошо знаю этого человека, – пояснил Урта. – Он воспитывал меня семь лет. Но он ли это? Или это оболочка, где заперт его дух? А может быть, лишь память о человеке, который ушел из нашего мира? Это место опустело, однако какая сила воплотила в дереве каждого ушедшего человека? Сами люди не могли этого сделать. Только одно могло случиться.
Утра отказался продолжать. То, что пришло ему на ум, повергло его в ужас. На миг мир померк перед моими глазами. Я оставил его одного.
Боров и Манандун вернулись позже. В крепости тоже не было людей, никаких признаков жизни, никаких следов насилия, просто пустые дома, пустой банкетный зал, где был накрыт стол для большого празднества, только угощение давно растащили.
Кукал не вернулся из леса, начинало темнеть, и Урта забеспокоился. Он страстно хотел домой. Темпераментный Боров просто обезумел от тревоги, он рвался в лес на поиски товарища и брата, Ясон с трудом удерживал его. Мы подали сигнал рожком, а Урта закричал своим зычным голосом, Рувио, пасшийся на берегу, испугался куда больше, чем во время нашего ледяного, драматичного отъезда из Похйолы. В ответ не раздалось ни звука, а когда наступила ночь, Боров зажег факел и сошел с корабля на берег:
– Я должен его найти. Я должен знать, что здесь происходит. Можете еще чуть-чуть подождать?
– До рассвета, – согласился Ясон. – Потом мы направимся вверх по реке. Но через несколько дней мы поплывем обратно и заберем вас.
Боров склонил голову в знак благодарности, потом повернулся и побежал к воротам, его одинокая фигура в накидке двоюродного брата исчезала во мраке.
К восходу солнца он не вернулся. Ясон пять раз с большими промежутками подул в рожок. Не услышав ответа, не дождавшись двоих членов команды, мы подняли якорь, покинули причал и молча поплыли навстречу нашей судьбе.
Глава десятая
ЗЕМЛЯНЫЕ РАБОТЫ
Крутой поворот реки, отмеченный с обеих сторон рядами высоких серых камней, на которых были нарисованы солнечные диски, спиральные лабиринты и изображения тощих скачущих лошадей, и был началом земель племени Урты, они располагались на территории корнови. Какое-то время по берегам тянулись ивы, потом русло расширилось и река стала мельче, поэтому Арго задевал килем за водоросли. Урта подгонял нас, он внимательно смотрел по сторонам, пытаясь обнаружить признаки жизни. Тишина была зловещей, и у команды начали появляться дурные предчувствия.
Еще один поворот, и Тайрон, который стоял у штурвала, с удивлением указал вперед. Мы повернулись в ту сторону и увидели в дымке дуб Бригги, возвышающийся над ивами, он был обвешан поношенными плащами, ржавым железом, старыми мечами, сломанными щитами, развешенными там в качестве подношений реке. Здесь начинался лес. Вглубь него вела дорога. Почерневшие от огня остатки пристани спускались к воде, на берегу у обгоревших бревен стояли два великолепных мастифа и наблюдали за нами. Один из них залаял, второй присоединился, жуткое зрелище – оскаленные зубы, выпученные глаза.
– Маглерд! Гелард! – крикнул Урта. – Это мои собаки. Мои красавцы! Что у вас случилось?
Мы вытащили весла и бросили якорь, а Тайрон мастерски повернул корабль к берегу так, что Арго мягко ткнулся носом в гальку у воды. Спустили трап, и Урта сошел на сушу. Собаки бросились к нему, злобно рыча, тот, что побольше, сбил его с ног и пытался вцепиться в шею. Урта снова и снова звал собаку по имени: «Маглерд! Маглерд!» Собачья пасть отодвинулась, но зверь продолжал стоять над распростертым человеком и смотрел на него в упор. Второй пес рычал, приседал на передних лапах, прижимая голову к земле, и подбирался к Урте сбоку.
И снова Урта ласково звал собаку, он потянулся, чтобы почесать взбесившегося пса под шеей. Животное отпрыгнуло и присело, как второй пес. Урта медленно поднялся, на левой руке остались следы зубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
– Эти фигуры везде. Я насчитал двадцать только на деревьях, все они разные. Такое ощущение что целую армию превратили в деревянные фигуры. – И добавил: – Интересно, если бы не их одежда, они могли бы сойти за данайцев из племени Ясона. Они очень похожи на данайцев.
Кукал и Боров тут же вернулись на Арго и надели свои яркие боевые доспехи, заточили мечи и выбрали копья полегче. Они вскоре вернулись, с ними пришли Манандун, тоже в боевом облачении, и Тайрон, чьи темные глаза сверкали в прорези закрывающего лицо бронзового шлема. Боров бросил копье и мне:
– Пошли с нами, Мерлин.
Мы бегом проскочили ворота и припустили по дороге через лес. Тайрон вскоре обнаружил, что за нами наблюдают из подлеска, один раз Кукал остановился и вскрикнул удивленно. Из-под шлема, украшенного конским хвостом, на него смотрел его младший брат. И эти статуи, как те на берегу, стояли на одном колене, копья и щиты готовы к бою.
Для меня было очевидно, что эти вырезанные изображения значили многое для Кукала и Борова. Они оба нанесли красной краской линию на свое лицо, я подумал, что это знак скорби. Они уже предчувствовали, что обнаружат впереди.
Перед нами раскинулась деревня. Стояла полная тишина, даже свиньи не нарушали ее хрюканьем. Позади деревни начинался подъем к массивным стенам крепости на холме, где был двор Вортингора. Однако на холме не было видно ни блеска металла, ни развевающихся знамен, ни всадников, скачущих извилистым дорогам, которые спускались с холма к реке.
Мы разбились на три группы. Я с Тайроном обследовал заброшенную деревню, а Боров с Манандуном побежали на холм – конь Рубобоста, к сожалению, хромал после плавания. Кукал[ углубился в лес один, он искал дубовую рощу и каменное святилище Маганодонса, божества, которому поклонялось его племя.
Дома превратились в жилища для крыс. Их явно покинули не меньше месяца назад, но никаких следов грабежа или разрушений не было. Скорее всего дикие кошки и волки утащили всех кур, свиньи сбежали из загонов в лес, где и были съедены. Нигде не было видно оружия или доспехов, а мотыги, лопаты, лемехи были раскиданы повсюду.
Мы с Таироном вернулись на пристань поджидать остальных. Ясон же сгорал от нетерпения, желая поскорее отправиться дальше, к землям Урты. Мы сейчас уходили в сторону от теплого юга, от мест, где может находиться Оргеторикс, поэтому Ясона злила задержка.
Урта тоже нервничал. Он бродил по лесу вдоль реки в тяжелых раздумьях:
– Здесь происходит что-то невиданное, Мерлин. И не только эти странные статуи. Мне просто страшно это произнести. Когда мы доберемся до моего дома, я буду точно знать.
Он рассматривал одно из поросших мхом изваянии – пожилого мужчину с длинной бородой и задумчивыми глазами, обруч на его шее был вырезан в форме оскалившихся волков.
– Я хорошо знаю этого человека, – пояснил Урта. – Он воспитывал меня семь лет. Но он ли это? Или это оболочка, где заперт его дух? А может быть, лишь память о человеке, который ушел из нашего мира? Это место опустело, однако какая сила воплотила в дереве каждого ушедшего человека? Сами люди не могли этого сделать. Только одно могло случиться.
Утра отказался продолжать. То, что пришло ему на ум, повергло его в ужас. На миг мир померк перед моими глазами. Я оставил его одного.
Боров и Манандун вернулись позже. В крепости тоже не было людей, никаких признаков жизни, никаких следов насилия, просто пустые дома, пустой банкетный зал, где был накрыт стол для большого празднества, только угощение давно растащили.
Кукал не вернулся из леса, начинало темнеть, и Урта забеспокоился. Он страстно хотел домой. Темпераментный Боров просто обезумел от тревоги, он рвался в лес на поиски товарища и брата, Ясон с трудом удерживал его. Мы подали сигнал рожком, а Урта закричал своим зычным голосом, Рувио, пасшийся на берегу, испугался куда больше, чем во время нашего ледяного, драматичного отъезда из Похйолы. В ответ не раздалось ни звука, а когда наступила ночь, Боров зажег факел и сошел с корабля на берег:
– Я должен его найти. Я должен знать, что здесь происходит. Можете еще чуть-чуть подождать?
– До рассвета, – согласился Ясон. – Потом мы направимся вверх по реке. Но через несколько дней мы поплывем обратно и заберем вас.
Боров склонил голову в знак благодарности, потом повернулся и побежал к воротам, его одинокая фигура в накидке двоюродного брата исчезала во мраке.
К восходу солнца он не вернулся. Ясон пять раз с большими промежутками подул в рожок. Не услышав ответа, не дождавшись двоих членов команды, мы подняли якорь, покинули причал и молча поплыли навстречу нашей судьбе.
Глава десятая
ЗЕМЛЯНЫЕ РАБОТЫ
Крутой поворот реки, отмеченный с обеих сторон рядами высоких серых камней, на которых были нарисованы солнечные диски, спиральные лабиринты и изображения тощих скачущих лошадей, и был началом земель племени Урты, они располагались на территории корнови. Какое-то время по берегам тянулись ивы, потом русло расширилось и река стала мельче, поэтому Арго задевал килем за водоросли. Урта подгонял нас, он внимательно смотрел по сторонам, пытаясь обнаружить признаки жизни. Тишина была зловещей, и у команды начали появляться дурные предчувствия.
Еще один поворот, и Тайрон, который стоял у штурвала, с удивлением указал вперед. Мы повернулись в ту сторону и увидели в дымке дуб Бригги, возвышающийся над ивами, он был обвешан поношенными плащами, ржавым железом, старыми мечами, сломанными щитами, развешенными там в качестве подношений реке. Здесь начинался лес. Вглубь него вела дорога. Почерневшие от огня остатки пристани спускались к воде, на берегу у обгоревших бревен стояли два великолепных мастифа и наблюдали за нами. Один из них залаял, второй присоединился, жуткое зрелище – оскаленные зубы, выпученные глаза.
– Маглерд! Гелард! – крикнул Урта. – Это мои собаки. Мои красавцы! Что у вас случилось?
Мы вытащили весла и бросили якорь, а Тайрон мастерски повернул корабль к берегу так, что Арго мягко ткнулся носом в гальку у воды. Спустили трап, и Урта сошел на сушу. Собаки бросились к нему, злобно рыча, тот, что побольше, сбил его с ног и пытался вцепиться в шею. Урта снова и снова звал собаку по имени: «Маглерд! Маглерд!» Собачья пасть отодвинулась, но зверь продолжал стоять над распростертым человеком и смотрел на него в упор. Второй пес рычал, приседал на передних лапах, прижимая голову к земле, и подбирался к Урте сбоку.
И снова Урта ласково звал собаку, он потянулся, чтобы почесать взбесившегося пса под шеей. Животное отпрыгнуло и присело, как второй пес. Урта медленно поднялся, на левой руке остались следы зубов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94