Нет места ни вздохам, ни утешениям, ни упрёкам, ни словам прощения. Лес полон волков.
И ни доброта Бога, ни Правосудие не поможет им. Могла бы помочь природа, но природа стремится к балансу.
Лес также был полон и охотников.
Пилоты бомбардировщиков встретились на складе оружия. Там уже их поджидали Мартин и Мать Войны. Между ними висело изображение окрестностей Небучадназара, которое медленно, но необратимо менялось: лунный серп рос на глазах, до полной луны оставалось не более пары часов.
Тереза и Вильям плавали рядом со своими кораблями. По выражению их лиц трудно было понять, о чём они думают в данный момент. Вскоре к Вильяму присоединился Фред Сокол. Стефания в одиночестве стояла около своего корабля, Юэ Жёлтая Река — рядом со своим. Здесь же были и остальные пилоты семи готовящихся к вылету бомбардировщиков: Нгуен Горная Лилия, Джимми Шоколадка, Майкл Виноградник, Ху Восточный Ветер, Лео Персидский Залив и Нэнси Летящая Ворона.
Мартин старался скрыть свои чувства — скрыть, что больше всего на свете ему сейчас хотелось бежать и просить снисхождения у какой-нибудь сверхестественной силы, которая способна была проконтролировать события. В своём дневнике Мартин записал:
В это утро мы, как всегда, занимались любовью, потом завтракали. Мы поклялись друг другу, что обязательно поженимся, когда вернёмся. « И у нас обязательно будут дети», — сказала она. Я не возражал. Когда мы выйдем из-под власти момов, мы станем дееспособными. Мы будем делать детей, любить друг друга, жить без оглядки, — иногда спорить, чувствовать то радость, то отчаяние. Но прежнее никогда не вернётся к нам. Мы выполним нашу Работу, и все — мы свободны, мы никому ничего не будем должны. Ну, пожалуйста, Господи, сделай так…
Дети собрались в значительно меньшем, чем это было на «Спутнике Зари». помещении склада оружия. Тусклые, почти невидимые, поля не затемняли шеренгу Венди и Потерянных Мальчиков. Мартин почувствовал, что он должен сказать детям напутственные слова.
Ему перехватило горло, и какой-то момент он не мог выговорить ни слова. Сделай это. Мартин мучительно прочистил глотку, сглотнул слюну и произнёс хриплым голосом:
— Вы самые прекрасные люди, каких только я знал. Вы все — добровольцы и мои друзья. Все пять лет мы знали, что нам предстоит сделать, какова причина, по которой мы посланы сюда. Мы всегда старались делать все, как можно лучше, и момы знают это.
Он повернулся к Матери Войны. Не было ни репетиций, ни предварительных дискуссий между ними, какова должна быть эта церемония, и Мартин подумал, — Чёрт тебя побери, если ты не введёшь меня сейчас в курс событий, не скажешь что-нибудь.
Мать Войны не обманула его ожиданий.
— Вы действительно выполняли все, как нельзя лучше, — сказала она. — Чувствуя огромную ответственность, вы усердно тренировались. Это не соревнования, но симпатии момов на вашей стороне.
Они нам симпатизируют? Они способны на чувства?
— Корабль Правосудия с удовольствием работал с вами, — продолжала Мать Войны. — Но вы больше не дети. С сегодняшнего дня вы равноправные партнёры в деле Правосудия.
— Отлично, — откликнулась Ариэль.
— Мы проголосовали и приняли решение и теперь мы должны действовать, — сказал Мартин. Он поднял кулак, ясно осознавая всю символичность этого жеста. Внезапно его охватила яростная страсть, и он поднимал кулак все выше и выше, — Во имя Земли, во имя нас, во имя нашей памяти, во имя нашего будущего.
Его глаза стали влажными. Казалось, не плакала только Тереза — все остальные, чьи глаза встретились с глазами Мартина, не смогли сдержать слёз. Ариэль вытирала слезы рукавом, её одервеневшая фигурка и лицо, на котором застыло выражении муки и страдания, казалось, говорило: Господи, прокляни все это. Я ведь тоже человек.
Дети, не сговариваясь, потянулись к складу оружия. Мартин вошёл туда последним, вслед за Матерью войны. Его глаза задержались на Терезе не более трёх секунд, но в это мгновение спресовалась целая жизнь. Они одновременно отвели взгляд друг от друга — люк закрылся. Теперь только по изображению жезлов оставшиеся могли увидеть, как пилоты входят в бомбардировщики.
Открылись внешние люки корабля, и светящиеся поля вытолкнули бомбардировщики из «Черепахи».
Дети устремились в столовую, к полусфере, чтобы пронаблюдать, как корабли покидают «Черепаху». Мартин, выбитый из колеи, направился в носовую часть. Из исследовательской команды здесь были только Хаким и Дженнифер.
Хаким слабо улыбнулся Мартину. Дженнифер кругами летала вокруг звёздной сферы, показывающей сейчас бомбардировщики, которые шли уже в сотнях метрах от хвоста «Черепахи».
— Все дети в столовой? — спросил Хаким, возможно, для того, чтобы хоть что-нибудь сказать.
Мартин кивнул
— Я не могу там находиться, — тихо произнёс он, — я чувствую себя дерьмом. Я не могу быть в толпе.
Хаким положил руку на плечо Мартина.
— Как вы думаете, всё пройдёт хорошо? — спросил Мартин.
— Не знаю. Я не телепат, — отозвалась крутившаяся сейчас в самом носу Дженнифер.
— Всё пройдёт хорошо, — спокойно сказал Хаким.
— Ты телепат? — простодушно спросила Дженнифер, как если бы он действительно мог им быть.
— Нет, — ответил он.
Дженнифер, нахмурившись, сосредоточила свой взгляд на звёздной сфере.
— Вот Роза, может быть, действительно что-то знала бы, — неожиданно произнесла она.
Мартин постарался устроиться комфортно, насколько это было позволительно в носу: развернул гамак, прикрепил его к стенке и затем погрузлился в него. Но в это время Эндрю Ягуар просунул голову в люк, увидел Мартина и сказал:
— А мы заждались.
— Я останусь здесь, — сказал Мартин.
— Я имел в виду, что мы заждались приказов.
— В течение часа их не будет. Мы практически стоим на месте, «Черепаха» — на автопилоте. Бомбардировщики выполнят свою работу, мы соберём их вместе и, отойдя в сторону, понаблюдаем. Вам же все это известно.
— Известно, — согласился Эндрю. — И всё-таки мы ждём. Нам необходимо быть всем вместе, Мартин.
Дженнифер засопела носом. Мартин закрыл глаза и с огромным усилием оторвался от гамака. Больше всего ему хотелось побыть сейчас одному или в компании людей, которых он сам бы выбрал.
В обстановке столовой не было ничего необычного, выдающего неординарность ситуации. Четыре пары занимались любовью с театральным шумом. Мартин обошёл их и направился к оставленному для него месту, прямо под звёздной сферой. К нему устремились десятки глаз — продемонстрировать сейчас слабость означало вонзить каждому из смотрящих на него нож под ребро. Вновь Мартину приходилось жертвовать личным во имя общественного…
Но почему? Вечное это «почему».
Хаким и Дженнифер появились вслед за ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148