Фигаро! Фигаро! -- распевали они, съезжая со склона на велосипедах, переезжая через дрожащие полосы тени и солнечного света, между густыми рядами деревьев с обеих сторон.-- Фигаро!"
"Фигаро! -- пел Мэкс, накреняясь в сторону на повороте.-- Моя милочка где-то за морем, моя милочка где-то за морем-океаном..."
-- Ты, Мэкс, плешивый австрийский жаворонок,-- крикнула Эстер, накреняясь в сторону за Мэксом на повороте.-- Оперение самца желтое, с зелеными штанишками. Нельзя его принимать за настоящего, если на носу нет очков с толстой золотистой оправой в четверть дюйма.
-- Если бы я собирался рожать,-- отозвался Мэкс, немного затормозив,-то никогда бы не ездил на велосипеде по горам штата Нью-Йорк, как ты. Это совсем не полезно для твоего будущего младенца.
-- Напротив, такая езда просто необходима для него,-- возразила Эстер.-- Он будет настоящим, худощавым спортсменом. Мне не нужен толстый ребенок, мне такие не нравятся. Мне нужен ребенок худой, печальный, с большой душой, как у его отца.-- Она поглядела на Сэма, и оба засмеялись.
-- Думаю, это будет прекрасный ребенок,-- выразил свою надежду Сэм.
У подножия холма они увидели четверых молодых людей. Когда велосипедисты приблизились к ним, те растянулись во весь рост на дороге с таким безразличием, что по нему чувствовалось: встреча эта далеко не случайна,-- скорее, преднамеренна. Когда они подъехали еще ближе, все четверо встали; немного нервно пошаркали ногами, поднимая клубы дорожной пыли. В руках у двоих из них были тяжелые обрубленные ветки, которыми они то и дело постукивали по дороге. Казалось, эти ребята слоняются бесцельно, как неприкаянные, по маленьким городкам уже довольно долго. Один из них щелчком раскрыл большой складной карманный нож.
-- Вон там, на дороге, ребята, видно, хотят заработать пару баксов на субботний вечер,-- прошептал Сэм, стараясь ехать как можно медленнее.-- У тебя что-нибудь есть в кармане, Мэкс?
-- Пятнадцать центов... Могу отдать.
-- У меня -- три заколки для волос,-- добавила Эстер.
-- У меня четвертак,-- присовокупил Сэм.-- Вперед, может, проедем!
Но им все равно пришлось остановиться у подножия холма, так как эти четверо снова улеглись, перегородив дорогу, и, не говоря ни слова, снизу разглядывали Сэма, Мэкса и Эстер взглядами деловых людей. Они лежали не двигаясь; на одном старая, точенная молью футболка темно-бордового цвета, с большим номером "36" на спине.
-- В чем дело? -- осведомился Сэм.
Они даже не шелохнулись; по-прежнему молчали.
-- Какие милые ребята,-- мягко произнесла Эстер.-- Очень приятные. Вы случаем не ходите в Принстон, а? -- громко поинтересовалась она.
Те молчали. Мэкс насвистывал тему одной из своих сонат; повел велосипед рядом с собой, пытаясь их обойти. Они его не пустили; наконец поднялись, обыскали старую одежду Сэма и Мэкса, пошарили в карманах старых женских брючек Эстер, в пятнах от кулинарного жира и велосипедной смазки, ощупали карманчики ее потрепанной хлопчатобумажной рубашки.
-- Ничего нет! -- объявил парень в темно-бордовой футболке.-- Могу поспорить -- на всю троицу не будет и доллара.
-- Интеллигент,-- определил Мэкс с улыбкой, глядя на него сквозь линзы очков и медленно потирая лысину.-- Настоящий интеллигент, сразу видно.
-- Не сильно задавайся! -- отвечал парень в футболке.
-- Жиды! -- высказался второй с раскрытым ножом в руках.
-- Парочка жидов из колонии свободной любви чокнутой старухи Спиер.
-- Ну-ка, убирайтесь отсюда! -- Парень в футболке отошел к обочине дороги, освобождая для велосипедистов путь.-- Убирайтесь отсюда к чертовой матери!
Медленно вертя педалями, проехали между ними: Эстер -- посередине, Мэкс и Сэм -- по бокам.
-- Жидовские ублюдки! -- бросил парень с ножом.-- Вшивые жидовские ублюдки!
Подождав, пока велосипедисты отъедут ярдов на пятнадцать, он бросил вслед им камень. Его примеру последовали приятели: проворно поднимали с дороги камни и швыряли их в велосипедистов. Сэм, тормознув, ехал теперь за Эстер, закрывая ее собой. Все теперь быстро завертели педалями и сидели на своих седлах прямо, словно застыли, не оглядываясь назад. Один камень угодил Мэксу в плечо; он побледнел от боли, руки затряслись на руле, но не пригнулся и не стал оглядываться назад. Оказавшись за поворотом, они сбавили скорость.
-- Несчастный Мэкс! -- проговорила Эстер.-- Ведь ты даже не еврей. Нет, ты якшаешься явно не с теми людьми.
-- Амбар Томаса рядом, впереди, прямо по дороге.-- Мэкс глядел строго впереди себя.-- Может, раздобудем там пару вил и вернемся -- разберемся с этими четырьмя джентльменами? Попросим Томаса нам помочь.
-- Тоже придумал! -- осадил его Сэм.-- Много ты наделаешь со своими вилами.
-- Послушай, Сэм! -- вмешалась в разговор Эстер.-- Для чего тебе все эти неприятности? -- И сразу осеклась, заметив выражение лица Сэма.
-- Я уехал из Берлина, из Вьетнама...-- задумчиво вспоминал Мэкс.-Считал, что больше никогда не увижу ничего подобного. Как, вероятно, все же ужасно быть евреем!
Мэкс все еще был бледен; внимательно выискивал колеи на дороге.
-- Привыкаешь,-- откликнулся Сэм.-- Так или иначе.
-- Старуха Спиер,-- объяснил Мэкс,-- каждое лето приглашает к себе пятнадцать безденежных артистов, потому что верит в силу искусства и чувствует себя одинокой. Сколько там у нее сейчас евреев?
-- Четверо,-- ответил Сэм.
-- Артисты,-- подхватил Мэкс.-- Выходит, жители этого городка их ненавидят и называют жидами. Пятнадцать творчески одаренных людей собираются в одном месте -- рисуют, сочиняют музыку, пишут стихи, играют струнные квартеты,-- поэтому-то их и ненавидят, поэтому и называют это место колонией свободной любви старой леди Спиер. Что же такого плохого артисты, художники и музыканты сделали американцам? За что они их так люто ненавидят? Что дурного им сделали евреи?
Подъехали к развилке и остановились.
-- Езжай-ка лучше домой,-- обратился Сэм к Эстер.-- Не обращай внимания и езжай домой.
Эстер пристально посмотрела на Сэма и Мэкса.
-- Чего, черт подери, ты хочешь добиться?
-- Езжай домой! -- повторил Сэм.
-- О'кей.-- Эстер пожала плечами.-- Ну, ладно, я голодна. Я теперь ем как лошадь.-- Вскочила на велосипед и быстро заработала педалями. Сэм молча глядел, как она ехала по дороге между двумя плотными рядами деревьев. "Там, внутри ее организма,-- мой ребенок,-- думал он.-- Да, в самом деле в наши дни нужно быть большим эгоистом, чтобы иметь детей. Когда-то было все по-другому, но в наше время все перевернуто вверх тормашками".
Сэм с Мэксом сели на велосипеды и поехали к дому Томаса. "Вот эти четверо подонков швыряются камнями,-- думал Сэм, крутя педали.-- Погромы планируются в разных уголках Соединенных Штатах; они предназначены и для моего ребенка, который только через пять месяцев появится из утробы матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59