Праздновать начало конца трехвекового рабства!
— Погоди, — перебил я, — ты имеешь в виду королеву…
— Именно ее! — усмехнулся Эмиль. — Лиз, Бетти, Бетси, Бесс… В английском так много вариантов одного и того же женского имени! — В его глазах заплясали злые искорки. — Она намеревается приплыть в город по реке Святого Лаврентия и почтить своим посещением всемирную выставку. Но прежде чем она покинет борт своего судна, Национальное Движение Квебека похитит ее и объявит за нее выкуп — а этим выкупом будет полная и безусловная автономия Квебека!
Наверное, в эту секунду у меня отнялся язык. Над моим ухом раздался возглас: «Фигня!» Я обернулся. Голос подал Клод.
— Я уже говорил и снова повторяю, — прорычал он, — похищение — это детская шалость. У нас есть динамит, у нас есть пластит. Ее катамаран будет плыть по Святому Лаврентию медленно, как груженная песком баржа, — ну так и взорвем на хрен эту английскую суку!
Под низким потолком подвала прошелестела волна ропота. Я взглянул на Эмиля, который сначала бросил взгляд на Клода, потом на меня. Его напряженное лицо разгладилось, и на губах заиграла улыбка.
— Как видишь, Ивен, у нас пока остаются разногласия по поводу стратегии. Но мы сумеем эти разногласия преодолеть. К тому же теперь они не столь уж и важны! — Он обхватил морщинистыми руками потрепанные рукава моего пиджачишки. — Ведь ты здесь, Ивен. Ты с нами. А это самое главное!
Глава седьмая
Я сидел в ванне, в которой смог уместиться, только согнув колени. Ванна стояла на когтистых лапах, и было такое впечатление, что если я смогу произнести нужное заклинание, она тут же превратится в свирепого зверя. Я тщательно мыл тело овальным куском мыла с сандаловым ароматом. Пользоваться таким мылом, конечно, больше пристало женщине, но в моем случае любой аромат был куда предпочтительнее пропитавшей мое тело вони.
Из-за дубовой двери раздался голосок Арлетты.
— Горячей воды достаточно, Ивен?
— Да.
— Мне пришлось выбросить твою одежду на помойку. Я не могу держать ее у себя в квартире. Ты не сердишься?
— Нет. А… башмаки?
— Башмаки я не выбросила.
— Хорошо.
— Когда вымоешься, можешь подобрать новую одежду в кладовке. Я схожу купить тебе газет. Тебе нужны все городские газеты?
— Если можно.
— Ивен?
— А?
— Англоязычные тоже?
— Да, пожалуйста.
— Мне будет неприятно покупать англоязычные. Может быть, ты обойдешься только франкоязычными?
— Боюсь, что не обойдусь. Мне нужно собрать как можно больше информации, Арлетта.
— Но наши франкоязычные газеты очень хорошие!
— Я это знаю.
— В них можно найти любую информацию, которую печатают остальные...
— И тем не менее…
Ее печальный вздох едва проник сквозь дубовую дверь ванной комнаты.
— Ну ладно. Сделаю, как ты просишь Au revoir.
— Au revoir.
Я старательно намылился, погрузился в воду и стал отмокать. Я мог бы пролежать в этой ванне целую вечность, но мне хотелось к приходу Арлетты успеть одеться. Поэтому я вылез, спустил воду и завернулся в большую синюю простыню.
Квартира Арлетты, располагавшаяся в нескольких кварталах от конспиративного подвала Эмиля, состояла из большой комнаты со стеклянным потолком, кухоньки и санузла, которым я только что воспользовался. Мебель, вероятно, принадлежала Арлетте или ее домохозяину, но ее предыдущим владельцем, скорее всего, была Армия спасения. Единственным намеком на элегантную роскошь, резко контрастирующим со спартанской обстановкой, была наброшенная на широкую кровать тигровая шкура. Это был не капроновый плед, раскрашенный «под тигра», и даже не синтетический мех, а самая настоящая шкура тигра, идеально гармонирующая с беретом Арлетты. Мне сразу захотелось завернуться в эту тигровую шкуру и, подойдя к зеркалу, поглядеть, как я в ней выгляжу. Но я не стал этого делать.
В воздухе висел терпкий аромат сигарет «Голуаз». Я обнаружил на кровати приготовленные для меня чистые трусы и носки. А в кладовке — целый склад мужской одежды, в основном моего размера. Я выбрал темно-бордовую рубашку и темно-серые габардиновые брюки. Облачившись во все это, я уже завязывал шнурки, когда вернулась Арлетта, сгибаясь под тяжестью вороха газет.
— Вот тут все! — торжествующе объявила она. — Даже англоязычные.
— Спасибо!
— Я недавно вела себя недостойно. Но ты пойми, власти используют данные о тиражах англоязычной печати в своих корыстных политических интересах. Многие наши бизнесмены вынуждены покупать англоязычные газеты, чтобы быть в курсе деловых новостей, поэтому спекулируя данными статистики газетной индустрии, власти облыжно заявляют, будто англоговорящее меньшинство Монреаля якобы более образовано, чем франкоговорящие. Но мы не желаем лить воду на их мельницу, вот почему мы и стараемся не покупать англоязычных газет.
— Я понимаю.
— Ну купила я несколько ихних газеток, так ведь от этого большого вреда не будет, правда? Обычно я себе так говорю, когда иногда их покупаю … А ты неплохо выглядишь в чистой одежде, Ивен! Как же неприятно ты выглядел в тех вонючих лохмотьях! — Она приблизилась ко мне и принюхалась. — А сейчас ты изумительно пахнешь! Ты попользовался моими духами?
— Это мыло.
— А ну конечно! — Она закурила. — Сделаю кофе. Располагайся вон в том кресле, оно удобное. Нет, там света маловато. Слушай, а может быть, тебе будет удобнее на кровати?
И я растянулся на тигровой шкуре, обложившись кипой газет. Я просмотрел их все подряд и понял, что Арлетте и впрямь не было нужды покупать англоязычные выпуски, да и франкоязычные тоже. При всем обилии разнообразной городской информации монреальские репортеры, похоже, не успели пронюхать о невинных уличных шалостях Принца Гарри, поэтому все посвященные мне заметки описывали лишь мою безуспешную попытку попасть в Канаду через пограничный контроль в аэропорту Дюваль и мой нелегальный въезд в страну через Форт-Эри. В ряде газет, правда, содержались некоторые подробности. Большинство репортеров сходились во мнении, что я вломился в дом Ежи Пжижешевского, простого развозчика хлеба из Буффало (при этом все репортеры перевирали фамилию этого ублюдка кому как вздумается). Под дулом моего пистолет бедняга был вынужден перевезти нас через пограничный мост Мира, а потом в Форт-Эри я сбежал, предварительно ударив его по голове рукояткой пистолета и проколов шину, чтобы не дать ему броситься за мной вдогонку.
Надо думать, дело было так: Ежи-Джерри менял колесо, а тут к нему подвалил легавый, этот боров наложил в штаны и с перепугу сочинил для отмазки фантастическую байку. Чем явно не облегчил мою участь.
В газетах не было ни намека на самое главное — нынешнее местонахождение Минны. Мне уже приходила в голову мысль, что, возможно, еще на выставке девочку сцапал ретивый легавый в надежде, что ее исчезновение вынудит меня раскрыть себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
— Погоди, — перебил я, — ты имеешь в виду королеву…
— Именно ее! — усмехнулся Эмиль. — Лиз, Бетти, Бетси, Бесс… В английском так много вариантов одного и того же женского имени! — В его глазах заплясали злые искорки. — Она намеревается приплыть в город по реке Святого Лаврентия и почтить своим посещением всемирную выставку. Но прежде чем она покинет борт своего судна, Национальное Движение Квебека похитит ее и объявит за нее выкуп — а этим выкупом будет полная и безусловная автономия Квебека!
Наверное, в эту секунду у меня отнялся язык. Над моим ухом раздался возглас: «Фигня!» Я обернулся. Голос подал Клод.
— Я уже говорил и снова повторяю, — прорычал он, — похищение — это детская шалость. У нас есть динамит, у нас есть пластит. Ее катамаран будет плыть по Святому Лаврентию медленно, как груженная песком баржа, — ну так и взорвем на хрен эту английскую суку!
Под низким потолком подвала прошелестела волна ропота. Я взглянул на Эмиля, который сначала бросил взгляд на Клода, потом на меня. Его напряженное лицо разгладилось, и на губах заиграла улыбка.
— Как видишь, Ивен, у нас пока остаются разногласия по поводу стратегии. Но мы сумеем эти разногласия преодолеть. К тому же теперь они не столь уж и важны! — Он обхватил морщинистыми руками потрепанные рукава моего пиджачишки. — Ведь ты здесь, Ивен. Ты с нами. А это самое главное!
Глава седьмая
Я сидел в ванне, в которой смог уместиться, только согнув колени. Ванна стояла на когтистых лапах, и было такое впечатление, что если я смогу произнести нужное заклинание, она тут же превратится в свирепого зверя. Я тщательно мыл тело овальным куском мыла с сандаловым ароматом. Пользоваться таким мылом, конечно, больше пристало женщине, но в моем случае любой аромат был куда предпочтительнее пропитавшей мое тело вони.
Из-за дубовой двери раздался голосок Арлетты.
— Горячей воды достаточно, Ивен?
— Да.
— Мне пришлось выбросить твою одежду на помойку. Я не могу держать ее у себя в квартире. Ты не сердишься?
— Нет. А… башмаки?
— Башмаки я не выбросила.
— Хорошо.
— Когда вымоешься, можешь подобрать новую одежду в кладовке. Я схожу купить тебе газет. Тебе нужны все городские газеты?
— Если можно.
— Ивен?
— А?
— Англоязычные тоже?
— Да, пожалуйста.
— Мне будет неприятно покупать англоязычные. Может быть, ты обойдешься только франкоязычными?
— Боюсь, что не обойдусь. Мне нужно собрать как можно больше информации, Арлетта.
— Но наши франкоязычные газеты очень хорошие!
— Я это знаю.
— В них можно найти любую информацию, которую печатают остальные...
— И тем не менее…
Ее печальный вздох едва проник сквозь дубовую дверь ванной комнаты.
— Ну ладно. Сделаю, как ты просишь Au revoir.
— Au revoir.
Я старательно намылился, погрузился в воду и стал отмокать. Я мог бы пролежать в этой ванне целую вечность, но мне хотелось к приходу Арлетты успеть одеться. Поэтому я вылез, спустил воду и завернулся в большую синюю простыню.
Квартира Арлетты, располагавшаяся в нескольких кварталах от конспиративного подвала Эмиля, состояла из большой комнаты со стеклянным потолком, кухоньки и санузла, которым я только что воспользовался. Мебель, вероятно, принадлежала Арлетте или ее домохозяину, но ее предыдущим владельцем, скорее всего, была Армия спасения. Единственным намеком на элегантную роскошь, резко контрастирующим со спартанской обстановкой, была наброшенная на широкую кровать тигровая шкура. Это был не капроновый плед, раскрашенный «под тигра», и даже не синтетический мех, а самая настоящая шкура тигра, идеально гармонирующая с беретом Арлетты. Мне сразу захотелось завернуться в эту тигровую шкуру и, подойдя к зеркалу, поглядеть, как я в ней выгляжу. Но я не стал этого делать.
В воздухе висел терпкий аромат сигарет «Голуаз». Я обнаружил на кровати приготовленные для меня чистые трусы и носки. А в кладовке — целый склад мужской одежды, в основном моего размера. Я выбрал темно-бордовую рубашку и темно-серые габардиновые брюки. Облачившись во все это, я уже завязывал шнурки, когда вернулась Арлетта, сгибаясь под тяжестью вороха газет.
— Вот тут все! — торжествующе объявила она. — Даже англоязычные.
— Спасибо!
— Я недавно вела себя недостойно. Но ты пойми, власти используют данные о тиражах англоязычной печати в своих корыстных политических интересах. Многие наши бизнесмены вынуждены покупать англоязычные газеты, чтобы быть в курсе деловых новостей, поэтому спекулируя данными статистики газетной индустрии, власти облыжно заявляют, будто англоговорящее меньшинство Монреаля якобы более образовано, чем франкоговорящие. Но мы не желаем лить воду на их мельницу, вот почему мы и стараемся не покупать англоязычных газет.
— Я понимаю.
— Ну купила я несколько ихних газеток, так ведь от этого большого вреда не будет, правда? Обычно я себе так говорю, когда иногда их покупаю … А ты неплохо выглядишь в чистой одежде, Ивен! Как же неприятно ты выглядел в тех вонючих лохмотьях! — Она приблизилась ко мне и принюхалась. — А сейчас ты изумительно пахнешь! Ты попользовался моими духами?
— Это мыло.
— А ну конечно! — Она закурила. — Сделаю кофе. Располагайся вон в том кресле, оно удобное. Нет, там света маловато. Слушай, а может быть, тебе будет удобнее на кровати?
И я растянулся на тигровой шкуре, обложившись кипой газет. Я просмотрел их все подряд и понял, что Арлетте и впрямь не было нужды покупать англоязычные выпуски, да и франкоязычные тоже. При всем обилии разнообразной городской информации монреальские репортеры, похоже, не успели пронюхать о невинных уличных шалостях Принца Гарри, поэтому все посвященные мне заметки описывали лишь мою безуспешную попытку попасть в Канаду через пограничный контроль в аэропорту Дюваль и мой нелегальный въезд в страну через Форт-Эри. В ряде газет, правда, содержались некоторые подробности. Большинство репортеров сходились во мнении, что я вломился в дом Ежи Пжижешевского, простого развозчика хлеба из Буффало (при этом все репортеры перевирали фамилию этого ублюдка кому как вздумается). Под дулом моего пистолет бедняга был вынужден перевезти нас через пограничный мост Мира, а потом в Форт-Эри я сбежал, предварительно ударив его по голове рукояткой пистолета и проколов шину, чтобы не дать ему броситься за мной вдогонку.
Надо думать, дело было так: Ежи-Джерри менял колесо, а тут к нему подвалил легавый, этот боров наложил в штаны и с перепугу сочинил для отмазки фантастическую байку. Чем явно не облегчил мою участь.
В газетах не было ни намека на самое главное — нынешнее местонахождение Минны. Мне уже приходила в голову мысль, что, возможно, еще на выставке девочку сцапал ретивый легавый в надежде, что ее исчезновение вынудит меня раскрыть себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58