Если клиенты не получат вовремя свежие булки, на меня покатят бочку… Ты себе представить не можешь, какой шум поднимется!
Вот он, верный сын своего народа, преисполненный патриотического духа!
— Думаю, мы могли бы подождать тебя в доме, пока ты развезешь свой хлеб…
— Йезус Мария, только этого не хватало! Если тебя и девчонку арестуют у меня в доме… А мне еще пятнадцать лет выплачивать за него кредит! Неприятности мне не нужны! Послушай, я могу перевезти вас через мост Мира в Форт-Эри или на Кристал-Бич. А там вы сядете на автобус...
— Отлично! Вот как мы переправимся через канадскую границу!
Пан Ежи довез нас туда на своем почти новеньком «додже»-универсале. Перед поездкой он вытащил из багажника запаску, положил туда наш чемодан, а сверху набросал купальные принадлежности и полотенца.
— Скажем пограничникам, что едем на Кристал-Бич купаться. На целый день. Ясно? Чтоб они не заметили чемодана. Вы поняли?
Мы поняли.
— Они спросят, где вы родились. Скажите: в Буффало. Я всегда говорю, что в Буффало. Вообще-то я родился в Лодзи, но не буду же я говорить, что в Лодзи, если меня спросят. Не буду же я им показывать сертификат о натурализации, да? Я всегда отвечаю: в Буффало. Я нормально говорю по-английски. И вы так же скажите. Вы где родились? Отвечайте: в Буффало, в Буффало. Можете сказать: в Нью-Йорке. Это тоже можно. Но лучше: в Буффало. Я обычно говорю: в Буффало. Но роли не играет.
Он провез нас через весь центр города к мосту Мира, где начиналась западная окраина. Мы переехали по мосту через Ниагару, и канадские пограничники спросили у нас про место рождения. Ежи трясся так, словно страдал болезнью Паркинсона. Мы все дружно отрапортовали, что родились в Буффало, и нам явно поверили. Ежи заявил, что мы едем на Кристал-Бич и вернемся ближе к вечеру. Погранцы даже не заглянули к нам в багажник, и мы благополучно въехали в Канаду.
— Вот и Форт Эри, — сказал Ежи. — Думаю, вы можете оттуда доехать на автобусе до Торонто. Центр города — прямо. Если мы не найдем автобусную станцию, то тогда…
И тут у «доджа» лопнула задняя шина.
Запаска, естественно, осталась у него в гараже в Буффало. Кстати, когда он вынул запаску и вместо нее закинул в багажник наш чемодан, я уже тогда начал кое-что подозревать и только понадеялся, что шина не лопнет раньше, чем мы переедем мост.
— Жди здесь, — бросил я. — Пойду куплю запаску на ближайшей бензоколонке и помогу тебе заменить колесо. Размер шины можешь сказать?
— Не могу! — Он с упрямой решимостью затряс огромной башкой. — Ты иди, иди. Бери свой чемодан и иди вперед. И девочку не забудь. Я сам справлюсь с чертовой машиной.
Но…
— Послухай, я тебя прошу, вылазьте вы оба из моей машины и больше никогда не появляйтесь в моем доме. Деньги — это всегда пожалста, пожертвования — да ради Бога, но я же могу потерять работу! А неприятности мне не нужны. Берите свой чемодан и идите прямо по этой улице — она выведет вас к автобусной станции.
Он выглядел смешно и жалко, этот польский патриот, но это была его машина и у него возникли проблемы, но теперь, когда мы благополучно перешли границу, меня его проблемы не волновали.
Я протянул ему руку:
— Ты настоящий товарищ и преданный активист движения, — с жаром произнес я по-польски.
— Ты с ума сошел, говори по-английски!
— И Польша тебе благодарна! — закончил я по-английски. Я взял чемодан в правую руку, левой подхватил Минну за ладошку и мы оставили пана Ежи стоять посреди дороги.
Центральная часть Форт-Эри оказалась не такой уж большой, и мы без труда нашли автобусную станцию. Она располагалась на главной улице. Мы провели три часа в ожидании автобуса на Торонто, где можно было сделать пересадку на монреальский автобус. Я купил билеты и уселся на лавке рядом с Минной.
— И зачем мы только с ним связались? — задала она резонный вопрос.
— Он перевез нас через границу.
— А что, мы не могли пройти по мосту пешком?
— Может, и могли. Но я тогда просто подумал, что он нам сумеет помочь.
— Очень уж он нервный какой-то, тебе не показалось, Ивен?
— Показалось. А ты молодец — здорово придумала, будто за нами гонятся!
— Спасибо. Я не знала, правильно ли поступаю, но мне просто было забавно смотреть, как он нервничает, и я подумала, а может стоит заставить его еще больше понервничать…
Явно нервность Ежи оказалась заразительной. Теперь нам уже ничего не угрожало, но у меня всякий раз все сжималось внутри, когда в здание автовокзала входил полицейский. Я обложился ворохом утренних газет, как американских, так и канадских, отчасти чтобы убить время, а отчасти чтобы спрятаться от любопытных взглядов. Минна, слава Богу, закрыла свои голубые глазки и уснула.
Глава четвертая
Наш отель был не совсем отелем. Даже самые искушенные в мире специалисты по муниципальному планированию не смогли бы подготовить Монреаль к размещению орд визитеров Всемирной выставки, но предприимчивые горожане с честью встретили невиданный наплыв туристов, сдавая им в своих квартирах чуланы, ванные комнаты и платяные шкафы по умопомрачительным ценам. Нам еще сравнительно повезло, когда мы, продвигаясь по Сент-Кэтрин-стрит от центра города к восточным окраинам, нашли в старом французском квартале, в доме, скорее всего, меченном знаком диавола, довольно просторную комнату с двуспальной кроватью. За эту ночлежку с нас содрали двадцать два доллара в сутки. Комната была ужасающая и цена устрашающая, но к тому моменту, когда мы в ней очутились, я был вынужден сдаться под действием фактора времени (далеко за полночь) и физического состояния Минны (усталость на грани истерики). Мы сняли эту каморку, я заплатил за две ночи вперед, и Минна, не дойдя до кровати, провалилась в сон. Я уложил ее и укрыл одеялом, а сам отправился поглазеть на ночной Монреаль.
Автобусная поездка в Монреаль через Торонто оказалась, как я и предполагал, жутко утомительной. Как правило, я стараюсь не проводить в одном автобусе больше часа. Но это путешествие, особенно если учесть предшествующие ему три авиаперелета и моторизованный марш-бросок в компании Ежи Пжижешевского, оказалось наименее приятным из всех, пережитых мною ранее. Дороги в Канаде вообще-то неплохие, чего нельзя сказать про автобусные рессоры. Единственное преимущество торонтского автобуса состояло в том, что он доставил нас прямехонько в Монреаль, хотя я и не был на сто процентов уверен, что это давало нам какое-то преимущество.
Выйдя из нашего с позволения сказать отеля, я повернул налево и зашагал к центру города. Над Монреалем сгустилась ночь, но рю Сент-Катрин ярко освещалась уличными фонарями, а тротуары были запружены пешеходами. В атмосфере этого города ощущалось нечто ирреальное, и я поначалу не мог понять, что, но потом, пройдя несколько кварталов, догадался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Вот он, верный сын своего народа, преисполненный патриотического духа!
— Думаю, мы могли бы подождать тебя в доме, пока ты развезешь свой хлеб…
— Йезус Мария, только этого не хватало! Если тебя и девчонку арестуют у меня в доме… А мне еще пятнадцать лет выплачивать за него кредит! Неприятности мне не нужны! Послушай, я могу перевезти вас через мост Мира в Форт-Эри или на Кристал-Бич. А там вы сядете на автобус...
— Отлично! Вот как мы переправимся через канадскую границу!
Пан Ежи довез нас туда на своем почти новеньком «додже»-универсале. Перед поездкой он вытащил из багажника запаску, положил туда наш чемодан, а сверху набросал купальные принадлежности и полотенца.
— Скажем пограничникам, что едем на Кристал-Бич купаться. На целый день. Ясно? Чтоб они не заметили чемодана. Вы поняли?
Мы поняли.
— Они спросят, где вы родились. Скажите: в Буффало. Я всегда говорю, что в Буффало. Вообще-то я родился в Лодзи, но не буду же я говорить, что в Лодзи, если меня спросят. Не буду же я им показывать сертификат о натурализации, да? Я всегда отвечаю: в Буффало. Я нормально говорю по-английски. И вы так же скажите. Вы где родились? Отвечайте: в Буффало, в Буффало. Можете сказать: в Нью-Йорке. Это тоже можно. Но лучше: в Буффало. Я обычно говорю: в Буффало. Но роли не играет.
Он провез нас через весь центр города к мосту Мира, где начиналась западная окраина. Мы переехали по мосту через Ниагару, и канадские пограничники спросили у нас про место рождения. Ежи трясся так, словно страдал болезнью Паркинсона. Мы все дружно отрапортовали, что родились в Буффало, и нам явно поверили. Ежи заявил, что мы едем на Кристал-Бич и вернемся ближе к вечеру. Погранцы даже не заглянули к нам в багажник, и мы благополучно въехали в Канаду.
— Вот и Форт Эри, — сказал Ежи. — Думаю, вы можете оттуда доехать на автобусе до Торонто. Центр города — прямо. Если мы не найдем автобусную станцию, то тогда…
И тут у «доджа» лопнула задняя шина.
Запаска, естественно, осталась у него в гараже в Буффало. Кстати, когда он вынул запаску и вместо нее закинул в багажник наш чемодан, я уже тогда начал кое-что подозревать и только понадеялся, что шина не лопнет раньше, чем мы переедем мост.
— Жди здесь, — бросил я. — Пойду куплю запаску на ближайшей бензоколонке и помогу тебе заменить колесо. Размер шины можешь сказать?
— Не могу! — Он с упрямой решимостью затряс огромной башкой. — Ты иди, иди. Бери свой чемодан и иди вперед. И девочку не забудь. Я сам справлюсь с чертовой машиной.
Но…
— Послухай, я тебя прошу, вылазьте вы оба из моей машины и больше никогда не появляйтесь в моем доме. Деньги — это всегда пожалста, пожертвования — да ради Бога, но я же могу потерять работу! А неприятности мне не нужны. Берите свой чемодан и идите прямо по этой улице — она выведет вас к автобусной станции.
Он выглядел смешно и жалко, этот польский патриот, но это была его машина и у него возникли проблемы, но теперь, когда мы благополучно перешли границу, меня его проблемы не волновали.
Я протянул ему руку:
— Ты настоящий товарищ и преданный активист движения, — с жаром произнес я по-польски.
— Ты с ума сошел, говори по-английски!
— И Польша тебе благодарна! — закончил я по-английски. Я взял чемодан в правую руку, левой подхватил Минну за ладошку и мы оставили пана Ежи стоять посреди дороги.
Центральная часть Форт-Эри оказалась не такой уж большой, и мы без труда нашли автобусную станцию. Она располагалась на главной улице. Мы провели три часа в ожидании автобуса на Торонто, где можно было сделать пересадку на монреальский автобус. Я купил билеты и уселся на лавке рядом с Минной.
— И зачем мы только с ним связались? — задала она резонный вопрос.
— Он перевез нас через границу.
— А что, мы не могли пройти по мосту пешком?
— Может, и могли. Но я тогда просто подумал, что он нам сумеет помочь.
— Очень уж он нервный какой-то, тебе не показалось, Ивен?
— Показалось. А ты молодец — здорово придумала, будто за нами гонятся!
— Спасибо. Я не знала, правильно ли поступаю, но мне просто было забавно смотреть, как он нервничает, и я подумала, а может стоит заставить его еще больше понервничать…
Явно нервность Ежи оказалась заразительной. Теперь нам уже ничего не угрожало, но у меня всякий раз все сжималось внутри, когда в здание автовокзала входил полицейский. Я обложился ворохом утренних газет, как американских, так и канадских, отчасти чтобы убить время, а отчасти чтобы спрятаться от любопытных взглядов. Минна, слава Богу, закрыла свои голубые глазки и уснула.
Глава четвертая
Наш отель был не совсем отелем. Даже самые искушенные в мире специалисты по муниципальному планированию не смогли бы подготовить Монреаль к размещению орд визитеров Всемирной выставки, но предприимчивые горожане с честью встретили невиданный наплыв туристов, сдавая им в своих квартирах чуланы, ванные комнаты и платяные шкафы по умопомрачительным ценам. Нам еще сравнительно повезло, когда мы, продвигаясь по Сент-Кэтрин-стрит от центра города к восточным окраинам, нашли в старом французском квартале, в доме, скорее всего, меченном знаком диавола, довольно просторную комнату с двуспальной кроватью. За эту ночлежку с нас содрали двадцать два доллара в сутки. Комната была ужасающая и цена устрашающая, но к тому моменту, когда мы в ней очутились, я был вынужден сдаться под действием фактора времени (далеко за полночь) и физического состояния Минны (усталость на грани истерики). Мы сняли эту каморку, я заплатил за две ночи вперед, и Минна, не дойдя до кровати, провалилась в сон. Я уложил ее и укрыл одеялом, а сам отправился поглазеть на ночной Монреаль.
Автобусная поездка в Монреаль через Торонто оказалась, как я и предполагал, жутко утомительной. Как правило, я стараюсь не проводить в одном автобусе больше часа. Но это путешествие, особенно если учесть предшествующие ему три авиаперелета и моторизованный марш-бросок в компании Ежи Пжижешевского, оказалось наименее приятным из всех, пережитых мною ранее. Дороги в Канаде вообще-то неплохие, чего нельзя сказать про автобусные рессоры. Единственное преимущество торонтского автобуса состояло в том, что он доставил нас прямехонько в Монреаль, хотя я и не был на сто процентов уверен, что это давало нам какое-то преимущество.
Выйдя из нашего с позволения сказать отеля, я повернул налево и зашагал к центру города. Над Монреалем сгустилась ночь, но рю Сент-Катрин ярко освещалась уличными фонарями, а тротуары были запружены пешеходами. В атмосфере этого города ощущалось нечто ирреальное, и я поначалу не мог понять, что, но потом, пройдя несколько кварталов, догадался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58