Итак, Ле Грас не уехал в Америку и не умер. В том, что он узнал Доминго-и-Рохаса, сомнений нет никаких. Кое-что в его (Ле Граса) речах показало Доминго-и-Рохасу, что он знает о нас и о вас больше, чем мы с вами о том полагали. Опасность, которую представляет этот мошенник, весьма велика.
Ваше высочество, позвольте мне нижайше просить вас обеспокоиться этим. И мы, и вы теперь под ударом, придите и ободрите нас.
Ваш слуга мною предупрежден, он сообщит вам обо всем, если вы увидите его раньше, чем прочтете это послание.
Писано в полдень.
Всегда ваш и готовый к услугам
Беверли Саттин».
ГЛАВА 5
Сен-Себастьян обернулся к Ле Грасу, развалившемуся на парчовом диванчике возле огромного книжного стеллажа Он говорил вяло, с какой-то ленивой скукой.
– Может статься, я ограничусь всего лишь внушением, если вы перестанете водить меня за нос, Ле Грас. Просто признайтесь: чего вы хотели добиться? Он встряхнул двумя пальцами мятую, покрытую неровными каракулями бумажонку.
Ле Грас помотал головой, не то отрицая свою причастность к письму, не то пытаясь протрезветь после недавнего возлияния. Он потер небритый подбородок и пробормотал:
– Это не так… барон. Вы… вы не так меня поняли…
– Вы думаете, Ле Грас? – негромко произнес Сен-Себастьян, похлопывая письмом по карману халата.– Вы ведь угрожаете мне. Нет, – резко сказал он, видя, что Ле Грас собирается возразить, – не отрицайте. Что значит весь этот вздор о человеке в черном и белом? Для чего вы придумали всю эту чушь?
– Но я ничего не придумал!
– Лучше бы вам не упорствовать, любезный Ле Грас.
Сен-Себастьян подошел к диванчику сзади, наклонился и положил руку на спинку. Бархат его халата коснулся щеки Ле Граса, и тот задрожал.
– Или вы настолько тупы, что решились меня шантажировать, не имея к тому никаких оснований?
– Я говорю вам, это был тот человек! – Ле Грас отшатнулся от Сен-Себастьяна, но длинная рука ухватила мага за ворот и закрутила жесткую ткань.
– Покайтесь, Ле Грас! Вы же знаете, ложь мне глубоко отвратительна.
Маг стал задыхался, хотя хватка барона была не слишком-то сильной.
– Я человек нетерпеливый, Ле Грас. Предупреждаю, ваше упрямство лишь многократно усилит мой гнев.
Лицо мага пошло багровыми пятнами, он вцепился обеими руками в обруч, перехвативший ему глотку.
– Но это был он! Сен-Себастьян обреченно вздохнул.
– Ладно, Ле Грас. Поскольку правды от вас все равно не добиться…
Он вдруг выпустил из рук воротник, и тот мгновенно перестал быть орудием пытки.
Приятно удивленный такой переменой в своем положении алхимик попытался подняться, однако спокойный, полный ханжеского участия голос одернул его:
– Не двигайтесь, мой дорогой. Я не давал вам разрешения встать.
– Но как же тогда…
– И позволения говорить вы тоже не получали. Барон обошел вокруг дивана и, оказавшись наконец в поле зрения мага, мягко сказал:
– Я не закончил, Ле Грас. И потому вынужден просить вас задержаться.
Тонкий длинный хлыст, незаметный дотоле, вдруг ожил в его холеных ухоженных пальцах.
Ле Грас ощутил холодок в районе желудка.
– Барон, – маг отполз в угол дивана. – Клянусь, я ни в чем не солгал.
– А я вам не верю! – Сен-Себастьян придвинулся ближе, наслаждаясь страхом, охватившим алхимика в воздухе внезапно остро запахло потом.
– Поверьте! Разве я виноват, что этот Ракоци по-другому представился вам?
Маг вжимался в диван, руки маркиза ласкали хлыст, запах пота усилился.
– Бедный Ле Грас, – мурлыкал Сен-Себастьян.– Такой неумелый лжец и такой дурачок – впрочем, кое для чего он еще пригодится…
Внезапно он резко взмахнул хлыстом. Кончик его рассек надвое подбородок Ле Граса. Движение было таким быстрым, что маг ничего не успел понять и лишь пронзительно взвизгнул.
– Я приобрел этот замечательный инструмент у одного бывшего работорговца, – сообщил Сен-Себастьян, отступая на шаг.– Он изготовлен из кожи африканского носорога. Хлыст пропитали маслом и вытягивали до тех пор, пока кончик его не стал тверже стали. Но вы уже поняли это, не так ли?
Барон с мечтательным блеском в глазах поигрывал орудием пытки, которое вилось по полу кольцами, напоминая змею.
– У того почтенного господина было множество нерасторопных рабов. Каждый день перед обедом он брался за этот хлыст и забавлялся с растяпами. Временами я пытаюсь прикинуть, сколько же крови выпила эта вещица.
Рука маркиза взметнулась вверх, и на плечах Ле Граса лопнула кожа.
Алхимик взвыл, пытаясь уйти от серии жалящих точных ударов, но они снова и снова настигали его. Обезумев от боли и ощущая во рту привкус желчи, Ле Грас рванулся к дверям, но лишь повалил диван и упал на пол сам.
Грохот мебели внес в происходящее свою лепту: двери библиотеки открылись и на пороге воздвигся Тит, камердинер Сен-Себастьяна.
– Господин, у вас все в порядке? – обеспокоенно спросил он.
Сен-Себастьян пожал плечами.
– Не беспокойся, Тит, я невредим. А вот нашему другу Ле Грасу немного досталось. Уведи этого дурачка и позаботься, чтобы его раны оставались открытыми. Я еще не закончил с ним. Он так и не сказал то, что мне хотелось услышать.
Отрывистая речь барона выдавала его возбуждение. Он все еще держал в руке хлыст, но теперь длинная зловещая полоса кожи была неподвижна.
Тит подошел к скрючившемуся Ле Грасу. Спина мага была залита кровью, глубокая рана на подбородке выглядела ужасно и кровоточила все сильней. При виде слуги алхимик захныкал и попытался встать, цепляясь за стену и оставляя кровавые отпечатки на дорогой ткани обивки.
– Отведи его на конюшню. В ту комнату, знаешь?
К Сен-Себастьяну возвращалось спокойствие. Шелковым душистым платочком он отер со лба пот и бросил хлыст на пол. – Запомни, я подойду в течение часа.
Огромные лапы Тита мертвой хваткой вцепились в алхимика.
– В ту комнату? Как прикажете, господин.
Лакей двинулся к двери, таща за собой жертву. Его совершенно не волновали стоны, которые испускал бедняга Ле Грас.
Барон поправил кружевное жабо и посмотрел на мага с блаженной улыбкой.
– Хм, полагаю, я им попользуюсь сам. Круг получит кого-то другого, а этот пусть будет мой. Можешь лгать мне или открыть всю правду – это уже не имеет значения, мой милый Ле Грае. Посмотрим, как ты умрешь для меня. Мне всегда интересно, следить, как меняется лицо человека, когда он лишается главных признаков своего естества.
Смертельный холод дохнул на Ле Граса; он онемел, перестав что-либо соображать.
– Идите через террасу, – приказал Титу Сен-Себастьян.– Не думаю, что другим слугам надо его видеть.
Тит кивнул и подошел к французскому окну, занимавшему всю обращенную к улице стену библиотеки. Осенний дождь заливал стекла мутным потоком. Тит распахнул высокие створки, по помещению прошелся сквозняк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78