Когда я вновь посмотрел на Уэзли, тот уже стоял на четвереньках, пытаясь отползти прочь.
Кимберли ткнула копье в его голую задницу.
В задний проход (куда она, по всей видимости, метила) она не попала, но зато проткнула правую ягодицу. Он вновь заверещал и рухнул плашмя на живот.
Кимберли выдернула копье и воткнула его возле своей ноги в песок. Затем вынула из плавок армейский нож Эндрю и, перекинув через Уэзли ногу, села ему на спину и обеими руками начала открывать одно из лезвий.
– Берегись! – донесся издали голос Билли. – Осторожно! Тельма!
Мы оба повернули головы и увидели летевшую на нас Тельму. Вслед за ней бежала Билли. (Конни, уже в тенниске, стояла у костра и наблюдала. Прижав руки к груди, она потирала плечи, словно от холода.)
Билли проворнее Тельмы, но у последней, видимо, была хорошая фора. Слишком хорошая. И вряд ли Билли могла ее догнать.
– Не дай ей помешать нам, – сказала мне Кимберли. – Я должна его прикончить.
Наверное, Тельма услышала ее слова, потому что закричала:
– Нет! Не смей! Оставь его! Кимберли, оставь его, черт возьми!
– Как же, – буркнула Кимберли.
Я встал на пути Тельмы, взяв топор на грудь. Разумеется, намерений ее убивать у меня не было. Хотел задержать и только, чтобы у Кимберли было время осуществить задуманное.
Несущаяся на меня с рычанием, словно спущенный с поводка бульдог, Тельма любого могла привести в содрогание. Эта женщина, обычно неприметная и безобидная, даже меланхоличная, каким-то образом преобразилась в безумную фурию.
В последнюю секунду она отклонилась в сторону, чтобы обогнуть меня.
Быстрый шаг – и я вновь оказался на ее пути.
– Стой! – пронзительно вскрикнул я.
Камень в ее руке оказался для меня полной неожиданностью. Она швырнула его прямой наводкой мне в лицо.
Почти промазала.
Черкнув по скуле, камень прочертил жгучую борозду до самого уха. Я пошатнулся, но на ногах устоял – впрочем, этого оказалось достаточно, чтобы она проскочила мимо меня.
Билли сделала отчаянный прыжок, чтобы поймать Тельму за ногу.
Но не долетела и лишь прорыла в песке борозду.
– Черт! – выругалась Кимберли.
Покачиваясь, я заметил, что она все еще сидела на спине Уэзли. В правой руке – открытый нож, левая впилась в волосы Уэзли. Судя по тому, как тот метался и скулил, нож Кимберли не успела пустить в ход. Развернувшись, она с тревогой наблюдала за своей сестрой.
– Не приближайся! – выкрикнула она.
Тельма выдернула копье из песка. С кличем, от которого у меня мурашки побежали по коже, она замахнулась на Кимберли. Вжик! Кимберли успела только вскинуть руку. Копье скользнуло по внутренней поверхности руки и ткнулось в ее бок.
– Оставь его в покое! – пронзительно взвизгнула Тельма и занесла копье над головой, чтобы нанести еще один удар.
Но Кимберли уже сваливалась со спины Уэзли.
Прыжком я оказался перед Тельмой и подставил под опускавшееся уже копье топор. Наткнувшись на древко топора, оно переломилось пополам.
Одна из половинок улетела в темноту.
В руках Тельмы оставалась еще другая половина. Она опустила ее вниз и ткнула острым сломанным концом мне в живот. Но не проткнула. По крайней мере, не глубоко. Меня словно обожгло каленым железом. Перехватило дух. Пошатнувшись назад, я споткнулся о ноги Уэзли и упал.
Но тут же поднял голову.
Уэзли отползал в сторону.
Билли стояла на коленях и пыталась подняться. От движения юзом по песку груди ее вывалились из купальника. (В любое другое время подобное обстоятельство привело бы меня в восторг. Только не тогда. Заметить я, конечно, заметил, но ничего не почувствовал.)
Тельма наотмашь ударила Билли обломком копья по лицу. И Билли рухнула на песок.
– Подымайся! – закричала она на Уэзли. – Подымайся и беги!
С этими криками она подбежала к Кимберли, которая пыталась встать на ноги, и пнула сестру ногой в бок. Та перевернулась. Тогда она снова ударила – на этот раз в живот. И я услышал стон Кимберли.
Уэзли, скуля и похныкивая, поднялся на ноги.
Его топор был еще у меня.
Но Уэзли и не попытался отобрать его, а, пошатываясь, побежал в джунгли.
Тельма кричала ему вслед:
– Беги! Беги! Вперед!
И последовала по его стопам, как некий арьергард, все время оглядываясь и поворачиваясь, чтобы не потерять нас из виду.
Опершись на древко топора, я стал подниматься. Встал, посмотрел на остальных. Билли лежала на спине и, закрыв руками лицо, стонала. Кимберли, свернувшись на боку, тяжело хрипела, словно задыхаясь.
Теперь к нам бросилась с копьем в руке Конни. Решение вступить в бой пришло к ней, надо полагать, в тот момент, когда Тельма ударила ее мать по лицу.
Но она все еще была слишком далеко, чтобы оказать какую-нибудь реальную помощь.
Ни одна из трех женщин моей команды не была в состоянии помешать бегству Уэзли.
Это мог сделать только я. Или никто.
Едва ли меня можно назвать героем, но мысль о том, что Уэзли уйдет, определенно была мне не по душе. И, подняв топор обеими руками, я кинулся за ним вдогонку.
И мог бы его поймать. И, вероятно, зарубил бы его насмерть. Но прикрывавшая его отход Тельма повернулась ко мне и загородила дорогу. Мне следовало бы смести ее с пути. Будь она мужчиной, я бы и не задумывался. Я дернулся вправо в надежде обогнуть ее. Она прыгнула в сторону и снова оказалась на моем пути. С раскрытыми объятиями и сгорбленная, она вытянула шею и была похожа на защитника-костолома, пытающегося любой ценой помешать мне прорваться к воротам, – Убирайся с дороги! – крикнул я ей в лицо.
И вильнул влево, но Тельма вновь прыжком оказалась передо мной.
– Нет, нет, нет, нет, – запричитала она. – Думаешь догнать его? Нет, нет, нет. Не получится, говнюк.
Тем временем Уэзли почти достиг зарослей. Я хотел завалить его здесь, на пляже, но шанс был уже упущен.
– Убирайся с дороги, или я изрублю тебя на куски! – не своим голосом заорал я.
– Черта с два. – Неожиданно она опустила руки и распрямилась. Ее округлившиеся от испуга глаза уставились мимо меня. – НЕТ! – завопила она.
Я обернулся.
Копье Конни метнула на бегу. Его длинное бледное древко взмыло в ночное небо и летело высоко над нашими головами.
Кажется, в футболе такой бросок называют “Аве Мария”.
Пролетев над нами, копье понеслось дальше, как ракета “томагавк”, наведенная на обнаженную бледную спину ковылявшего Уэзли, который вот-вот должен был скрыться во мраке джунглей.
Тельма закричала:
– Уэзли! Берегись! – и рванула к нему.
Уэзли метнулся в сторону, оглядываясь на ходу, но потерял равновесие и растянулся на песке. В следующее мгновение в песок со свистом вонзилось копье – вероятно, футах в десяти справа от него. За спиной послышалось громкое “Бля!” Я оглянулся. Конни уже не бежала – видимо, решила, что со всем справится ее копье, – а с досадой и злостью сотрясала воздух кулаками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102