Но нам неизвестно, ни что это за остров, ни как он велик. Чем черт не шутит, вдруг он не так уж безлюден, и мы могли бы найти что-нибудь вроде города.
– И полицию, – оживилась Конни. Похоже, несмотря на свои травмы, она с радостью прошла бы многие мили в поисках нашей шлюпки или полицейского участка.
Билли кивнула.
– Хуже не стало бы, если бы мы просто пошли дальше по побережью и посмотрели, что...
– Поступайте, как считаете нужным, – оборвала ее Кимберли. – Мне это неинтересно. Если вы все решили меня бросить, это ваши проблемы. Пусть там за углом огромный город, мне наплевать. Я все равно иду в джунгли за Уэзли и выйду оттуда только с его головой в руках.
У меня чуть глаза не вылезли из орбит и я ничего не мог с собой сделать.
– Его головой? Ты выразилась, так сказать, фигурально?
Кимберли лишь взглянула на меня. Но этого было вполне достаточно.
– Боже! – тихо произнес я. Лицо Билли вновь приняло любопытно-скептическое выражение.
– Ты в самом деле намерена отрезать Уэзли голову?
– Он убил моего мужа и моего отца. Помнишь, как мы отбуксировали в море папино тело? Мне бы хотелось доплыть до того же самого места с головой Уэзли и утопить ее там же, чтобы папа увидел, что я обо всем позаботилась.
Ее настроение мне не понравилось.
Я тоже хотел бы видеть Уэзли мертвым, но меня очень встревожило, что у Кимберли возник столь странный и кровожадный план. Причем явно не с бухты-барахты.
Похоже, в душе у нее таились такие жуткие глубины, о которых я никогда и не подозревал.
Видно, это впечатлило и Конни. С таким лицом, словно она только что повстречалась с небольшим зеленым человечком, она запела вступительную тему к сериалу “Зона сумерек”. “Дуу-ди-ду-ду, дуу-ди-дуду”. Я и раньше слышал это в ее исполнении, но никогда еще она не пробовала подражать Роду Серлингу (как, впрочем, и никому другому).
– Некая Кимберли Диккенз, заводила и королева школьного бала, любящая дочь и верная жена, приплыла на тропический остров на пикник, но вместо этого попала в преисподнюю, населенную первобытными...
– Перестань, – одернула ее Кимберли.
– Эй, да ведь ты хочешь обезглавить человека.
– У тебя с этим какие-то проблемы?
– Не с этим, а с тобой. Я хочу сказать, что ты меня пугаешь. Когда ты завела разговор о снятии головы, пусть даже это голова Уэзли, я подумала, а не поехала ли у тебя крыша.
Кимберли сердито нахмурилась, но лишь пожала плечами.
– Ты, наверное, права. Мне не следовало бы объявлять об этом во всеуслышание. – Она обвела нас взглядом. – Что поделаешь, иногда теряешь над собой контроль. Но крыша у меня на месте. Может быть, немножко расшаталась парочка стропил, но... для волнения нет причин. Я еще в здравом уме.
– Меня саму посетило несколько довольно ужасных мыслей, – промолвила Билли. – О том, что мне хотелось бы сделать с Уэзли. И некоторые из них были намного хуже, чем отсечение головы.
– И меня тоже, – сказал я.
– Ну и я не святая, – призналась Конни и, встретившись глазами с Кимберли, прибавила: – Разница лишь в том, что ты полна решимости претворить их в жизнь.
– Я не знаю, – возразила Кимберли. – Время покажет. – С этими словами она отвернулась и продолжила свой путь.
Мы все тревожно переглянулись.
Кимберли всех нас всполошила.
После этого мы надолго замолчали, и даже Конни перестала ныть.
Должно быть, наше молчание встревожило Кимберли, и, спустя какое-то время, она хмуро взглянула на нас через плечо.
– Да что с вами со всеми? Билли лишь покачала головой.
– Ничего, – ответил я.
– Нет, нет, – подтвердила Конни. – С нами все нормально.
Кимберли повернулась и пошла нам навстречу.
– Да что это вы! Полно, я пошутила. Ладно? Боже! Вы что, разве у меня пена шла изо рта? Да не собираюсь я никому отрезать голову, ясно? Я не это имела в виду. Какая дура, что сказала. А теперь вы все думаете, что я потеряла над собой контроль. Впрочем, если уж на то пошло, что в том плохого, что я хочу отрезать ему голову? Считаете, он этого не заслужил? Разрубить голову отца напополам. Да по мне любое наказание было бы для него слишком мягким. Если нам посчастливится поймать его живьем, с него надо содрать шкуру. Убивать несколько дней, мало-помалу, чтобы орал до хрипоты, умоляя о смерти. Если вы считаете, что отрезать ему голову – это слишком, подождите и увидите, что я с ним сделаю. Он заплатит сполна за убийство папы и Кита. Если думаете, что я сейчас не в себе, просто подождите и увидите. Вы не представляете себе, на что я способна.
Мы все смотрели на нее, разинув рты. Неожиданно она резко взмахнула перед собой рукой, словно отгоняя трио настырных мух.
– Убирайтесь отсюда. Оставьте меня в покое. Я сама позабочусь об Уэзли и Тельме. Не желаю, чтобы вы вертелись под ногами... Все одно от вас никакой пользы. Ни у кого из вас нет мужества взглянуть в лицо реальности, так что с глаз моих долой! Пошли! Убирайтесь отсюда! – Взмахнув рукой еще раз, она резко повернулась на месте и бросилась бежать.
– Не надо! – крикнула ей вслед Билли, – Эй! Погоди!
– А ну ее, – сказала Конни.
– Кимберли! – позвал я. Она бежала, не оглядываясь.
Билли кинулась за нею вдогонку.
– Ма!
У Билли не было ни малейшего шанса догнать Кимберли, так что в погоню включился я. Расстояние между мной и Билли стремительно сокращалось, несмотря на то, что я тащил за собой топор. Но Кимберли была быстрее нас обоих, и дистанция между нами все увеличивалась. А бежала она еще не во всю прыть, это было видно.
Вслед нам неслись раздраженные возгласы Конни:
– Вернитесь, черт побери! Вы что, все рехнулись!
Билли, которая все еще была немного впереди меня, обернулась через плечо.
Я сделал то же самое.
Конни просто стояла на том месте, где мы ее оставили, и до которого теперь было довольно далеко.
Билли остановилась, и мне пришлось увернуться в сторону, чтобы не врезаться в нее.
– Оставь топор, – запыхавшись, произнесла она. – Догони ее. Это... надо ее остановить.
Я выронил топор на песок, после чего побежал со всей скоростью, на которую был способен, выкрикивая на бегу:
– Перестань! Остановись! Мы с тобой! Помедленнее! Ты не сумасшедшая! Пожалуйста! Прекрати бежать! Пожалуйста! Мы хотим пойти с тобой!
Очень помогли мои крики, как же.
Напрасные слова, брошенные на ветер, и я перестал кричать.
Вскоре, однако, я начал ее догонять.
Видимо, она позволила мне немного сократить дистанцию.
Но только не догнать.
Позволила приблизиться к ней на расстояние примерно трех широких шагов, но не ближе.
Я любовался ее развевающимися за спиной черными волосами. Любовался тем, как двигался вместе с играющими ягодицами фрагмент ее плавок, появляющийся из-под подпрыгивавшего хвоста рубашки. И тем, как взлетали в маховом шаге ее стройные ноги.
Копье Кимберли держала низко, у левого бедра, его древко было параллельно песку, а правой рукой прижимала к боку томагавк, чтобы тот не болтался и не бил по правому бедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
– И полицию, – оживилась Конни. Похоже, несмотря на свои травмы, она с радостью прошла бы многие мили в поисках нашей шлюпки или полицейского участка.
Билли кивнула.
– Хуже не стало бы, если бы мы просто пошли дальше по побережью и посмотрели, что...
– Поступайте, как считаете нужным, – оборвала ее Кимберли. – Мне это неинтересно. Если вы все решили меня бросить, это ваши проблемы. Пусть там за углом огромный город, мне наплевать. Я все равно иду в джунгли за Уэзли и выйду оттуда только с его головой в руках.
У меня чуть глаза не вылезли из орбит и я ничего не мог с собой сделать.
– Его головой? Ты выразилась, так сказать, фигурально?
Кимберли лишь взглянула на меня. Но этого было вполне достаточно.
– Боже! – тихо произнес я. Лицо Билли вновь приняло любопытно-скептическое выражение.
– Ты в самом деле намерена отрезать Уэзли голову?
– Он убил моего мужа и моего отца. Помнишь, как мы отбуксировали в море папино тело? Мне бы хотелось доплыть до того же самого места с головой Уэзли и утопить ее там же, чтобы папа увидел, что я обо всем позаботилась.
Ее настроение мне не понравилось.
Я тоже хотел бы видеть Уэзли мертвым, но меня очень встревожило, что у Кимберли возник столь странный и кровожадный план. Причем явно не с бухты-барахты.
Похоже, в душе у нее таились такие жуткие глубины, о которых я никогда и не подозревал.
Видно, это впечатлило и Конни. С таким лицом, словно она только что повстречалась с небольшим зеленым человечком, она запела вступительную тему к сериалу “Зона сумерек”. “Дуу-ди-ду-ду, дуу-ди-дуду”. Я и раньше слышал это в ее исполнении, но никогда еще она не пробовала подражать Роду Серлингу (как, впрочем, и никому другому).
– Некая Кимберли Диккенз, заводила и королева школьного бала, любящая дочь и верная жена, приплыла на тропический остров на пикник, но вместо этого попала в преисподнюю, населенную первобытными...
– Перестань, – одернула ее Кимберли.
– Эй, да ведь ты хочешь обезглавить человека.
– У тебя с этим какие-то проблемы?
– Не с этим, а с тобой. Я хочу сказать, что ты меня пугаешь. Когда ты завела разговор о снятии головы, пусть даже это голова Уэзли, я подумала, а не поехала ли у тебя крыша.
Кимберли сердито нахмурилась, но лишь пожала плечами.
– Ты, наверное, права. Мне не следовало бы объявлять об этом во всеуслышание. – Она обвела нас взглядом. – Что поделаешь, иногда теряешь над собой контроль. Но крыша у меня на месте. Может быть, немножко расшаталась парочка стропил, но... для волнения нет причин. Я еще в здравом уме.
– Меня саму посетило несколько довольно ужасных мыслей, – промолвила Билли. – О том, что мне хотелось бы сделать с Уэзли. И некоторые из них были намного хуже, чем отсечение головы.
– И меня тоже, – сказал я.
– Ну и я не святая, – призналась Конни и, встретившись глазами с Кимберли, прибавила: – Разница лишь в том, что ты полна решимости претворить их в жизнь.
– Я не знаю, – возразила Кимберли. – Время покажет. – С этими словами она отвернулась и продолжила свой путь.
Мы все тревожно переглянулись.
Кимберли всех нас всполошила.
После этого мы надолго замолчали, и даже Конни перестала ныть.
Должно быть, наше молчание встревожило Кимберли, и, спустя какое-то время, она хмуро взглянула на нас через плечо.
– Да что с вами со всеми? Билли лишь покачала головой.
– Ничего, – ответил я.
– Нет, нет, – подтвердила Конни. – С нами все нормально.
Кимберли повернулась и пошла нам навстречу.
– Да что это вы! Полно, я пошутила. Ладно? Боже! Вы что, разве у меня пена шла изо рта? Да не собираюсь я никому отрезать голову, ясно? Я не это имела в виду. Какая дура, что сказала. А теперь вы все думаете, что я потеряла над собой контроль. Впрочем, если уж на то пошло, что в том плохого, что я хочу отрезать ему голову? Считаете, он этого не заслужил? Разрубить голову отца напополам. Да по мне любое наказание было бы для него слишком мягким. Если нам посчастливится поймать его живьем, с него надо содрать шкуру. Убивать несколько дней, мало-помалу, чтобы орал до хрипоты, умоляя о смерти. Если вы считаете, что отрезать ему голову – это слишком, подождите и увидите, что я с ним сделаю. Он заплатит сполна за убийство папы и Кита. Если думаете, что я сейчас не в себе, просто подождите и увидите. Вы не представляете себе, на что я способна.
Мы все смотрели на нее, разинув рты. Неожиданно она резко взмахнула перед собой рукой, словно отгоняя трио настырных мух.
– Убирайтесь отсюда. Оставьте меня в покое. Я сама позабочусь об Уэзли и Тельме. Не желаю, чтобы вы вертелись под ногами... Все одно от вас никакой пользы. Ни у кого из вас нет мужества взглянуть в лицо реальности, так что с глаз моих долой! Пошли! Убирайтесь отсюда! – Взмахнув рукой еще раз, она резко повернулась на месте и бросилась бежать.
– Не надо! – крикнула ей вслед Билли, – Эй! Погоди!
– А ну ее, – сказала Конни.
– Кимберли! – позвал я. Она бежала, не оглядываясь.
Билли кинулась за нею вдогонку.
– Ма!
У Билли не было ни малейшего шанса догнать Кимберли, так что в погоню включился я. Расстояние между мной и Билли стремительно сокращалось, несмотря на то, что я тащил за собой топор. Но Кимберли была быстрее нас обоих, и дистанция между нами все увеличивалась. А бежала она еще не во всю прыть, это было видно.
Вслед нам неслись раздраженные возгласы Конни:
– Вернитесь, черт побери! Вы что, все рехнулись!
Билли, которая все еще была немного впереди меня, обернулась через плечо.
Я сделал то же самое.
Конни просто стояла на том месте, где мы ее оставили, и до которого теперь было довольно далеко.
Билли остановилась, и мне пришлось увернуться в сторону, чтобы не врезаться в нее.
– Оставь топор, – запыхавшись, произнесла она. – Догони ее. Это... надо ее остановить.
Я выронил топор на песок, после чего побежал со всей скоростью, на которую был способен, выкрикивая на бегу:
– Перестань! Остановись! Мы с тобой! Помедленнее! Ты не сумасшедшая! Пожалуйста! Прекрати бежать! Пожалуйста! Мы хотим пойти с тобой!
Очень помогли мои крики, как же.
Напрасные слова, брошенные на ветер, и я перестал кричать.
Вскоре, однако, я начал ее догонять.
Видимо, она позволила мне немного сократить дистанцию.
Но только не догнать.
Позволила приблизиться к ней на расстояние примерно трех широких шагов, но не ближе.
Я любовался ее развевающимися за спиной черными волосами. Любовался тем, как двигался вместе с играющими ягодицами фрагмент ее плавок, появляющийся из-под подпрыгивавшего хвоста рубашки. И тем, как взлетали в маховом шаге ее стройные ноги.
Копье Кимберли держала низко, у левого бедра, его древко было параллельно песку, а правой рукой прижимала к боку томагавк, чтобы тот не болтался и не бил по правому бедру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102