Барсучиха бросила ее в кучу других стрел, приготовленных для лучников.
— Да уж, куда чудеснее. Как думаешь, увидим мы сегодня закат солнца? — Не дождавшись ответа, она продолжила: — Интересно, долетела ли эта сова — кажется, ее зовут Болдред, — долетела ли она до этого… как его… Мартина Воителя?
Баллау ковырнул корку запекшейся крови на ране посредине своей узкой груди.
— Похоже, что нет. По-моему, кроме нас, на сцене никого нет, и нужно сыграть как можно лучше наш спектакль, прежде чем занавес упадет в последний раз.
Бадранг сидел во дворе под стеной — это было единственное место, куда не долетали стрелы и камни. Он не спеша завтракал копченой селедкой.
Боггс спустился со стены и отсалютовал ему луком:
— Повозка все еще стоит, Властитель, хотя, кроме щепок да золы, от нее вряд ли что осталось. Хороший порыв бриза — и она рассыплется.
— Пусть лучники ведут огонь. Каковы наши потери за ночь?
— Двенадцать убитых, а может, и тринадцать. Многих ранило, когда они тушили горящие ворота.
Бадранг поманил проходящего мимо хорька:
— Эй, Ломозуб! Подними остальных. Раздай им длинные пики и копья и вели приготовиться.
Боггс оживился:
— Собираешься атаковать, Властитель?
— Пока еще нет. Пусть помучаются без еды и питья. Кто знает, может, мы еще вернем себе немало рабов. Пойди и еще раз предложи им сдаться.
Травощип с перебинтованной головой крикнул в сторону песчаного бруствера:
— Властитель Бадранг все еще милосерден. Он еще раз предлагает вам сдаться и сохранить жизнь!
— Передай, что мы считаем ниже своего достоинства капитулировать перед таким подлецом! — донесся с берега четкий голос Баллау.
Метко пущенный из пращи Дубрябины булыжник сбросил Травощипа со стены во двор крепости.
Бадранг все слышал. Пинком задней лапы он отпихнул от себя оглушенного Травощипа:
— Боггс, удвой число лучников на стене, стрелять без передышки.
В полдень обстрел прекратился. Наступило затишье. Баллау раздал воинам последние жалкие остатки пищи и воды. Грут кивнул в сторону траншей на юге:
— Может, попробуем атаковать? Если повезет, успеем прорваться к скалам.
Дубрябина легонько погладила его по голове:
— Безнадежно. Видишь, лучники на стене никуда не делись. Мы не успеем пробежать и половину расстояния до скал, как нас перебьют.
Баллау отвел Дубрябину в сторонку, чтобы их не слышали остальные.
— Что-то мне эта тишина не нравится!
Дубрябина посмотрела на притихшую крепость и кивнула:
— Они явно что-то замышляют. Ты не думаешь, что сейчас нас ждет атака?
Баллау взял дротик:
— Именно это я и думаю, старушка. Раздать дротики!
Все звери молча взяли по дротику: они отлично понимали, что это значит. Баллау отряхнулся, приосанился:
— Слушайте, парни, я не любитель длинных речей, и все такое прочее…
— Ох и любишь же ты перед публикой покрасоваться, зайка-зазнайка! — хихикнула Селандина. — Когда ты хоть раз короткую речь произнес?
Заяц смерил ее свирепым взглядом и замолк, а слово взяла Дубрябина:
— Все, что можно сказать, уже сказано. Не сомневаюсь, вы меня поняли, но позвольте добавить следующее. Для меня большая честь сражаться рядом с вами в этой великой битве. Пусть в грядущих сезонах помнят о нас и о том, что мы пытались здесь совершить.
Все смущенно притихли. Затем Бром протянул лапу:
— Дайте и мне копье. Я постараюсь быть воином, как Феллдо!
Под оглушительные вопли ворота Маршанка распахнулись, и вооруженная до зубов орда ринулась по песку к окруженной со всех сторон повозке.
40
Обнажив меч, Мартин спрыгнул на мелководье. Выбравшись на берег, он взглянул, как разгружаются другие суда, и крикнул Старворту:
— Где Маршанк?
Ветер, поднятый крыльями Болдред, которая опустилась рядом, едва не сбил Мартина с ног.
— За тем холмом. Иди за мной!
Роза видела, как Мартин взбежал на холм и остановился. Она бросилась бегом догонять его, Грумм и Паллум следовали за ней по пятам.
— Мартин, подожди нас!
Когда они подбежали к нему, юный воин стоял и, разинув от удивления рот, оглядывал происходящее внизу. Болдред, улыбаясь, вразвалочку подошла к нему и встала рядом:
— Ну вот, теперь у тебя тоже есть войско!
Королева Амбалла стояла во главе своей многочисленной армии карликовых землероек, а за ними расхаживал в толпе белок из племени Гоо Страж Болотного Холма; белки нетерпеливо размахивали каменными топорами — им хотелось поскорее вступить в новую игру. Вокруг холма стояли также выдры, ежи, мыши, белки, кроты и множество землероек.
Со своего наблюдательного пункта на вершине холма Мартин взглянул налево. Там вдалеке виднелась северная стена Маршанка. Роза потрясенно разглядывала Мартина, не узнавая своего друга. Он окаменел, его глаза наливались кровью, а лапа, стиснувшая рукоять меча, побелела от напряжения. Клинок взлетел над его головой и вытянулся в сторону ненавистной крепости Бадранга. Войско замолкло — все глаза были устремлены на юного Воителя, ожидая слова, которое слетело с его уст, как сталь, бьющая по кремню:
— Впере-е-е-е-ед!!!
И они рванулись вперед, подобно половодью, затопляющему берег, но Мартина Воителя не удалось обогнать никому. Оскалив зубы, он мчался через дюны и пригорки, а поднятый меч по-прежнему указывал на Маршанк. Розу вместе с Паллумом и Груммом оттеснили в середину вопящего войска. Иногда сквозь лес копий, пик и поднятых мечей ей удавалось различить одинокую фигурку Мартина, мчащегося впереди всех. Она вспомнила, как увидела Мартина в первый раз привязанным к двум столбам на стене Маршанка, и ей вспомнились слова, которые он крикнул во тьму грозовой ночи. Сейчас они снова звучали в ее сердце: «Я воин! Я Мартин, сын Люка! Я буду жить, я не сдамся и не умру здесь! Слышишь, Бадранг? Я доживу до дня, когда верну себе отцовский меч и сражу им тебя! Бадра-а-а-а-а-анг!»
Воткнув рядом с собой в песок дротики, лучники изготовились к стрельбе с колена и до отказа натянули луки. Подняв лапу, Баллау прошелся вдоль их шеренги. Вопящая орда врагов, мчавшаяся к ним по берегу, все приближалась.
— Спокойно, парни, дождитесь, пока можно будет разглядеть пену на рылах этих подлецов… Ну!
Навстречу орде полетела туча стрел, некоторые солдаты упали, и их затоптали те, кто бежал сзади, но атакующие не остановились.
— Заряжай! Пли! — крикнула Дубрябина своей шеренге пращников, когда лучники, выстрелив, залегли.
Камни из пращей попали в цель, но их было слишком мало, чтобы остановить неумолимо приближающуюся орду. Ряды Воинов Свободы дрогнули. Под натиском противника они отступили к морю, оставляя на земле убитых товарищей.
Стоя на гребне стены и наблюдая, как маленькую армию безжалостно теснят к морю, Бадранг не смог удержаться от торжествующей улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Да уж, куда чудеснее. Как думаешь, увидим мы сегодня закат солнца? — Не дождавшись ответа, она продолжила: — Интересно, долетела ли эта сова — кажется, ее зовут Болдред, — долетела ли она до этого… как его… Мартина Воителя?
Баллау ковырнул корку запекшейся крови на ране посредине своей узкой груди.
— Похоже, что нет. По-моему, кроме нас, на сцене никого нет, и нужно сыграть как можно лучше наш спектакль, прежде чем занавес упадет в последний раз.
Бадранг сидел во дворе под стеной — это было единственное место, куда не долетали стрелы и камни. Он не спеша завтракал копченой селедкой.
Боггс спустился со стены и отсалютовал ему луком:
— Повозка все еще стоит, Властитель, хотя, кроме щепок да золы, от нее вряд ли что осталось. Хороший порыв бриза — и она рассыплется.
— Пусть лучники ведут огонь. Каковы наши потери за ночь?
— Двенадцать убитых, а может, и тринадцать. Многих ранило, когда они тушили горящие ворота.
Бадранг поманил проходящего мимо хорька:
— Эй, Ломозуб! Подними остальных. Раздай им длинные пики и копья и вели приготовиться.
Боггс оживился:
— Собираешься атаковать, Властитель?
— Пока еще нет. Пусть помучаются без еды и питья. Кто знает, может, мы еще вернем себе немало рабов. Пойди и еще раз предложи им сдаться.
Травощип с перебинтованной головой крикнул в сторону песчаного бруствера:
— Властитель Бадранг все еще милосерден. Он еще раз предлагает вам сдаться и сохранить жизнь!
— Передай, что мы считаем ниже своего достоинства капитулировать перед таким подлецом! — донесся с берега четкий голос Баллау.
Метко пущенный из пращи Дубрябины булыжник сбросил Травощипа со стены во двор крепости.
Бадранг все слышал. Пинком задней лапы он отпихнул от себя оглушенного Травощипа:
— Боггс, удвой число лучников на стене, стрелять без передышки.
В полдень обстрел прекратился. Наступило затишье. Баллау раздал воинам последние жалкие остатки пищи и воды. Грут кивнул в сторону траншей на юге:
— Может, попробуем атаковать? Если повезет, успеем прорваться к скалам.
Дубрябина легонько погладила его по голове:
— Безнадежно. Видишь, лучники на стене никуда не делись. Мы не успеем пробежать и половину расстояния до скал, как нас перебьют.
Баллау отвел Дубрябину в сторонку, чтобы их не слышали остальные.
— Что-то мне эта тишина не нравится!
Дубрябина посмотрела на притихшую крепость и кивнула:
— Они явно что-то замышляют. Ты не думаешь, что сейчас нас ждет атака?
Баллау взял дротик:
— Именно это я и думаю, старушка. Раздать дротики!
Все звери молча взяли по дротику: они отлично понимали, что это значит. Баллау отряхнулся, приосанился:
— Слушайте, парни, я не любитель длинных речей, и все такое прочее…
— Ох и любишь же ты перед публикой покрасоваться, зайка-зазнайка! — хихикнула Селандина. — Когда ты хоть раз короткую речь произнес?
Заяц смерил ее свирепым взглядом и замолк, а слово взяла Дубрябина:
— Все, что можно сказать, уже сказано. Не сомневаюсь, вы меня поняли, но позвольте добавить следующее. Для меня большая честь сражаться рядом с вами в этой великой битве. Пусть в грядущих сезонах помнят о нас и о том, что мы пытались здесь совершить.
Все смущенно притихли. Затем Бром протянул лапу:
— Дайте и мне копье. Я постараюсь быть воином, как Феллдо!
Под оглушительные вопли ворота Маршанка распахнулись, и вооруженная до зубов орда ринулась по песку к окруженной со всех сторон повозке.
40
Обнажив меч, Мартин спрыгнул на мелководье. Выбравшись на берег, он взглянул, как разгружаются другие суда, и крикнул Старворту:
— Где Маршанк?
Ветер, поднятый крыльями Болдред, которая опустилась рядом, едва не сбил Мартина с ног.
— За тем холмом. Иди за мной!
Роза видела, как Мартин взбежал на холм и остановился. Она бросилась бегом догонять его, Грумм и Паллум следовали за ней по пятам.
— Мартин, подожди нас!
Когда они подбежали к нему, юный воин стоял и, разинув от удивления рот, оглядывал происходящее внизу. Болдред, улыбаясь, вразвалочку подошла к нему и встала рядом:
— Ну вот, теперь у тебя тоже есть войско!
Королева Амбалла стояла во главе своей многочисленной армии карликовых землероек, а за ними расхаживал в толпе белок из племени Гоо Страж Болотного Холма; белки нетерпеливо размахивали каменными топорами — им хотелось поскорее вступить в новую игру. Вокруг холма стояли также выдры, ежи, мыши, белки, кроты и множество землероек.
Со своего наблюдательного пункта на вершине холма Мартин взглянул налево. Там вдалеке виднелась северная стена Маршанка. Роза потрясенно разглядывала Мартина, не узнавая своего друга. Он окаменел, его глаза наливались кровью, а лапа, стиснувшая рукоять меча, побелела от напряжения. Клинок взлетел над его головой и вытянулся в сторону ненавистной крепости Бадранга. Войско замолкло — все глаза были устремлены на юного Воителя, ожидая слова, которое слетело с его уст, как сталь, бьющая по кремню:
— Впере-е-е-е-ед!!!
И они рванулись вперед, подобно половодью, затопляющему берег, но Мартина Воителя не удалось обогнать никому. Оскалив зубы, он мчался через дюны и пригорки, а поднятый меч по-прежнему указывал на Маршанк. Розу вместе с Паллумом и Груммом оттеснили в середину вопящего войска. Иногда сквозь лес копий, пик и поднятых мечей ей удавалось различить одинокую фигурку Мартина, мчащегося впереди всех. Она вспомнила, как увидела Мартина в первый раз привязанным к двум столбам на стене Маршанка, и ей вспомнились слова, которые он крикнул во тьму грозовой ночи. Сейчас они снова звучали в ее сердце: «Я воин! Я Мартин, сын Люка! Я буду жить, я не сдамся и не умру здесь! Слышишь, Бадранг? Я доживу до дня, когда верну себе отцовский меч и сражу им тебя! Бадра-а-а-а-а-анг!»
Воткнув рядом с собой в песок дротики, лучники изготовились к стрельбе с колена и до отказа натянули луки. Подняв лапу, Баллау прошелся вдоль их шеренги. Вопящая орда врагов, мчавшаяся к ним по берегу, все приближалась.
— Спокойно, парни, дождитесь, пока можно будет разглядеть пену на рылах этих подлецов… Ну!
Навстречу орде полетела туча стрел, некоторые солдаты упали, и их затоптали те, кто бежал сзади, но атакующие не остановились.
— Заряжай! Пли! — крикнула Дубрябина своей шеренге пращников, когда лучники, выстрелив, залегли.
Камни из пращей попали в цель, но их было слишком мало, чтобы остановить неумолимо приближающуюся орду. Ряды Воинов Свободы дрогнули. Под натиском противника они отступили к морю, оставляя на земле убитых товарищей.
Стоя на гребне стены и наблюдая, как маленькую армию безжалостно теснят к морю, Бадранг не смог удержаться от торжествующей улыбки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64