— Заткнись, дубина! Скоро узнает, если будешь так орать на каждом углу. С чего это он о барсуке, а?
— Да, интересно. Я вообще барсука в жизни не видел. А ты?
— Живого не видел, а вот во сне… видал страшного, здорового, но не такого, без меча.
— То есть как? Я о твоих снах не знал. А откуда ты знаешь, что это барсук, если ты никогда его живьем не видел?
— Ну и что, что не видел. Зато слышал! Я их терпеть не могу, а они мне снятся… И ты еще о них болтаешь! Давай лучше займемся завтраком, а то я сдохну с голодухи!
Но завтрак их разочаровал. Свирепый Глаз зло ткнул кинжалом в крошечный кусочек скумбрии на листе лопуха и с подозрением его обнюхал.
— Этот огрызок рыбы — все, что мы получим на завтрак? Я ожидал лучшей кормежки. Эй ты, иди сюда!
Подбежал синий повар.
— Все, что осталось, капитан. Хоть бы его могущество заставил своего лиса-колдуна наколдовать нам продуктов, что ли… А то двое уже удрали, и еще удерут, если такая кормежка будет.
Клыку ответ не понравился, и он без церемоний отвесил повару подзатыльник.
— Мы их изловим и посадим на крючок, чтобы побольше рыбы поймать. А сейчас хватит сплетничать, при неси нам порции этих сбежавших — это приказ! — Он ткнул брата в бок. — Маленькие радости капитанства.
Погода начала улучшаться. Ветер утих, облака рассеивались. Начиналось лето, самый замечательный сезон. Наиболее замечательный из всех сезонов.
23
Дотти сидела на берегу, завтракая с друзьями. На завтрак был фруктовый салат. Зайчиху вовсю готовили к встрече за право обладать короной короля Бахвала Большие Кости.
Гренн читала правила, доставленные секундантами короля:
— …Через два дня после того, как закончится этот день, начнутся состязания, числом три: Хвастовство, Обжорство, Единоборство. Хвастовство начнется на заре первого дня. Победитель определяется всеобщим решением публики. Заря второго дня знаменует начало Обжорства.
Победителем признается тот, кто на закате все еще будет в состоянии сидеть и есть, или тот, кому сдастся его противник. В полдень третьего дня начинается Единоборство. Никакого оружия и оснащения вносить на ринг не разрешается. Все болельщики и секунданты должны покинуть ринг к моменту, когда будет брошена корона. Король имеет право решить, будет бой вестись у черты или в свободном движении. В тот момент, когда один из противников не сможет подняться и продолжать бой, второй будет объявлен победителем. Примечание: независимо от победы, поражения или ничьей в Хвастовстве и Обжорстве, победитель Единоборства будет объявлен королем. Таковы утвержденные правила. Резвый едко усмехнулся:
— Правила Бахвала, сочиненные им самим. Ему достаточно победить в единоборстве — и он на месте, в целости и сохранности.
— Как водится, приятель. Король устанавливает правила для своего двора. Чтобы их изменить, надо его заменить.
— Это как раз ваша задача.
Все обернулись и увидели двух очень недурных собою молодых зайцев, внимательно следящих за завтракающими.
— Ну-ка, исчезните, попрошайки, не то у вас будет над чем поразмыслить, — проворчал Броктри.
Зайцы зашевелили ушами, но не удалились, как от них ожидали, а приблизились. Они явно были двойняшками, похожими друг на друга, как две горошины в стручке. Говорили они по очереди, один начинал, второй заканчивал фразу, как будто они знали, о чем каждый думает. Резвый внимательно наблюдал за ними, когда они обратились в барсуку:
— Не сердитесь, сэр, мы на стороне вашей и этой милой особы.
— На стороне этой милой особы — в особенности…
— Меня зовут Леволап, во, а этот — Лапоплет.
Резвый вмешался, протянув лапу к молодым зайцам:
— А я скажу так. Вы — двойняшки-сиротки, внуки Медунки Жесткого. Видна порода боевых зайцев!
— Точно! Рады встрече!
— Очень приятно, старина!
Броктри больше не ворчал. Он даже улыбался близнецам.
— Вы, друзья, выглядите весьма лихими зайцами. Мы будем рады вашей помощи.
Резвый вдруг накинулся на обоих с градом ударов. Улыбаясь, они легко и умело отбили его атаку. Старый заяц, запыхавшись, кивал головой:
— Ваш дедуля о вас день и ночь готов рассказывать.
Говорит, таких воинов, как вы, свет еще не видывал.
Они скромно пожимали плечами:
— Стараемся…
— Держим марку, знаете ли…
Сгорающая от любопытства Дотти выпалила вопрос:
— Ребята, извините, если вы такие шустрые, почему бы вам самим не вызвать короля Бахвала на единоборство?
— Ну, это очень просто, Дотти…
— Да. Если я вызову короля и свергну его, я стану королем Леволапом. Но не смогу же я приказывать старине Лапоплету.
— Да уж. А если я вызову Бахвала и свергну его, то стану королем Лапоплетом. Ха! Представьте, я попытался бы что-нибудь приказать Леволапу!
— К тому же Бахвал Большие Кости, конечно, хвастун, но в бою хитер и опасен. Он устанавливает правила — и сам их нарушает.
Юкка Праща в нетерпении подергивала хвостом:
— Тогда скажите поскорее, как его можно победить.
— Ну, если мы и не можем сказать, как его победить, то слабости-то его, какие знаем, укажем.
Дотти услышала много полезного от Леволапа и Лапоплета. Бахвал любил подшутить над другими, но не любил шуток над собой. Тщеславен был он, вспыльчив и в любой момент готов сжульничать. Но был он любимцем горных зайцев и опытным драчуном, стремившимся любой ценой добиться победы.
Груб серьезно поглядел на зайчиху:
— Значит, Бахвал — нелегкий соперник. Надо подумать, как использовать его слабости, «опрокинуть его тележку».
— Кеклюн влежет ему длыном по молде!
Мирклворт цыкнула на своего детеныша:
— Я вот сейчас тебе врежу под хвост, если будешь мешать. Иди играй и не вмешивайся в серьезную экскурсию… дискурсию… дискуссию.
Кеглюн помрачнел и молча вскарабкался на рукоять меча Броктри. Барсук нежно потрепал его крохотную лапку:
— Может быть, Кеглюн как раз дал нам дельный совет.
— Хурр, вы тоже хотите «врезать» Бахвалу «дрыном»?
— Вот именно. Попробуем задеть его тщеславие.
Лог-а-Лог Грены сразу ухватила идею:
— Это поможет Дотти выиграть. Его шутки надо направить на него самого. А самой оставаться спокойной и собранной.
Юкка принялась разрабатывать план:
— Ты будешь вести себя, как будто ты — благовоспитанная зайчиха. Используя свое остроумие, направишь Бахвала в его собственные ловушки.
Посыпались советы друзей:
— Использовать его собственный вес против него. Нырять и уклоняться!
— Чтоб его болельщики увидели, что он жульничает!
— Держи нос выше и выставь Бахвала грубияном.
— Нам надо спланировать каждый шаг!
Весь этот день, первый день лета, они сидели на берегу, планируя события. Дотти пробовала новую для себя роль спокойной и уравновешенной особы, хотя это и было трудно под восхищенными взглядами Леволапа и Лапоплета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67