..
- Спасибо, мистер Блейк.
- Хотите, чтобы я сопровождал вас, или возьмете адрес и поедете сами?
- Поеду один. Хочу осмотреться, привыкнуть... Я давно не был в Москве.
Они обменялись понимающими взглядами. Блейк направился к своей машине, а Джек Слейд уселся в "Опель". Он включил зажигание и тронулся с места... Полковник Лысенко следовал за ним в "Ладе" с форсированным двигателем и системой коммуникации с автоматической кодировкой сигнала, замаскированной под сотовый телефон.
Квартира Слейду понравилась. Просторная гостиная. Уютная спальня, будоражащая воображение и пробуждающая ненужные мысли об интимных свиданиях. Телевизор с видеомагнитофоном, музыкальный центр, компьютер, телефон. Возле музыкального центра Слейд с удивлением обнаружил стопку компакт-дисков своих любимых исполнителей: Синатры, Тома Джонса, Энди Уильямса... Да, о нем позаботились весьма предупредительно, но это было ещё не все.
Часа через два, когда Слейд под сладкоголосое пение Энгельберта Хампердинка закончил распаковывать чемоданы, в дверь позвонили условным сигналом: три коротких и длинный - так оповещал о себе мистер Блейк.
Ни слова не говоря, Блейк раскрыл набитый электронной аппаратурой кейс, заменил компьютерный модем, повертел какие-то ручки и удовлетворенно кивнул.
- Кодирование связи с Лондоном есть. А жучков нет.
- Я просил данные об окружении Кострова, - напомнил Слейд.
- Да-да... Круг его знакомств нами определен. Вы можете сослаться на двоих: Анатолия Рыбина и Леонида Верницкого. Оба коллекционеры, оба скупали у Кострова египетские раритеты. Ни того, ни другого сейчас нет в Москве.
- А где они?
- Первый в Ницце, второй в Эстонии.
- А если Костров свяжется с ними по телефону?
Блейк пожал плечами.
- Вы слишком много от нас хотите, мистер Долтон. Не могли же мы и это предусмотреть.
- Вы правы, - вздохнул Слейд. - Давайте сведения о Рыбине и Верницком.
Вытащив из кармана тонкую пачку листов с высококачественными распечатками, Блейк протянул её Слейду.
- Я вам больше не нужен, мистер Долтон?
Тот отрицательно покачал головой.
- Если понадоблюсь, - Блейк двинулся к выходу, - вы знаете, как меня найти.
- Благодарю вас, мистер Блейк.
Изучив распечатки, Слейд сжег их в туалете и спустил пепел в унитаз. Затем поднял телефонную трубку, набрал номер. Ответил вальяжный басок.
- Слушаю.
- Господина Кострова, пожалуйста, - русский язык Слейда был безупречен, словно британский разведчик родился не в Лондоне, а где-нибудь под Рязанью.
- Костров у телефона. Кто это?
- Михаил Игнатьевич, вы со мной не знакомы. Мне рекомендовал обратиться к вам господин Рыбин.
- Вот как? - насторожился Костров. - А по какому вопросу?
- Я коллекционер и хотел бы приобрести что-либо из произведений древнеегипетского искусства. Моя фамилия Мищенко.
Костров помолчал. Ни о каком Мищенко он никогда не слышал ни от Рыбина, ни от кого-то другого. Мищенко этот вполне может оказаться заурядным жуликом, грабителем, мошенником. Или незаурядным, что ещё хуже... Дудки, сначала проверим тебя, приятель.
- Господин Мищенко...
- Владимир Геннадьевич.
- Владимир Геннадьевич, а давно вы видели Рыбина?
- Две недели назад. Как раз перед его отъездом в Ниццу.
- И как он? Усы ещё не сбрил?
В голосе Слейда зазвучало искреннее недоумение.
- Михаил Игнатьевич, боюсь, вы неправильно меня поняли. Я имею в виду Анатолия Рыбина, моего старинного друга. А он сроду усов не носил.
- Ах, этот... Который ездит на "девяносто девятой" цвета мокрого асфальта?
- Да нет же, - недоуменные интонации усилились. - На белом "Понтиаке". У него ещё собака Альма, догиня...
- Теперь понял, - произнес Костров дружелюбнее. - Значит, он рассказал вам обо мне...
- Он и Леня Верницкий.
Услышав о Верницком, Костров ещё больше успокоился. Конечно, стопроцентной гарантии нет, но как же знакомиться с новыми покупателями, если шарахаться от всех и каждого, рассудил Михаил Игнатьевич. Жаль, сейчас нет ни Верницкого, ни Рыбина, позвонить бы им... Ну да ладно, примем дополнительные меры предосторожности.
- Хорошо, Владимир Геннадьевич, - сказал Костров. - Вы где живете?
- Шоссе Энтузиастов, между Войтовича и Авиамоторной. У Рогожского кладбища.
- Тогда давайте встретимся через час у метро "Площадь Ильича", согласны?
- Разве её не переименовали? Я-то на метро не езжу, все на машине...
- Да шут их знает... Я ведь тоже не езжу. От них всего можно ожидать. Но вы поняли, где?
- Конечно, Михаил Игнатьевич. Я согласен.
- Как я вас узнаю?
- У меня бежевый "Опель-Кадет".
- Договорились.
...Костров сразу заметил машину Слейда, но подходить не спешил. Он рассматривал англичанина издали добрых пятнадцать минут, прежде чем пришел к выводу: вызывает доверие, опасности, скорее всего, не представляет. Хотя, с другой стороны, если бы мошенники не вызывали доверия... Эх, знать бы, где упасть, соломку подстелить.
Решительно Костров подошел к "Опель-Кадету" и наклонился к открытому окну.
- Владимир Геннадьевич?
- Михаил Игнатьевич? - Слейд бросил взгляд на левую руку Кострова - не хватало фаланг двух пальцев. - Рад знакомству. Садитесь в машину...
После получасовой беседы, в течение которой Костров окончательно убедился, что Мищенко отлично знает и Рыбина, и Верницкого, Слейд перешел в наступление.
- Меня главным образом интересует эпоха Нового Царства, - сказал он. Вы располагаете чем-либо из этого периода?
- Да, кое-что есть, - ответил Костров, уже проникшийся симпатией к собеседнику (симпатия симпатией, но и номер машины он запомнил). - Но, как вы понимаете, весьма и весьма недешево...
Слейд весело рассмеялся.
- Право же, Михаил Игнатьевич... Этим вы меня не испугаете. На прошлой неделе я заплатил десять тысяч долларов за египетскую вазу...
Ого, мысленно восхитился Костров. Крупная рыба, если не врет... К цене каждой вещи будем приписывать справа ноль.
- Может быть, поедем ко мне и посмотрим? - предложил Михаил Игнатьевич.
- Охотно, - улыбнулся Слейд. - Показывайте дорогу.
- Вон там моя машина. Поезжайте за мной.
Машина Кострова, а за ней "Опель-Кадет" влились в транспортный поток. Следом покатила неприметная "Лада".
28
Темнота невыносимо раздражала Бориса Градова. Это раздражение было сильнее, чем тревога и страх. Мысленно слившись с героем "Колодца и маятника", он измерял каземат шагами. Семь шагов в длину, пять в ширину. Удалось нащупать деревянный стол, кровать (к изумлению Бориса, с постельным бельем!), два табурета.
Сидя на кровати, Борис предавался невеселым размышлениям. Персонаж из пьесы Чехова прокомментировал бы ситуацию словами: "Мы попали в ЗАПИНДЮ". Вот именно - в запиндю, да ещё в какую... Кто эти люди? Чего они добиваются? Впрочем, ответ на второй вопрос ясен:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99
- Спасибо, мистер Блейк.
- Хотите, чтобы я сопровождал вас, или возьмете адрес и поедете сами?
- Поеду один. Хочу осмотреться, привыкнуть... Я давно не был в Москве.
Они обменялись понимающими взглядами. Блейк направился к своей машине, а Джек Слейд уселся в "Опель". Он включил зажигание и тронулся с места... Полковник Лысенко следовал за ним в "Ладе" с форсированным двигателем и системой коммуникации с автоматической кодировкой сигнала, замаскированной под сотовый телефон.
Квартира Слейду понравилась. Просторная гостиная. Уютная спальня, будоражащая воображение и пробуждающая ненужные мысли об интимных свиданиях. Телевизор с видеомагнитофоном, музыкальный центр, компьютер, телефон. Возле музыкального центра Слейд с удивлением обнаружил стопку компакт-дисков своих любимых исполнителей: Синатры, Тома Джонса, Энди Уильямса... Да, о нем позаботились весьма предупредительно, но это было ещё не все.
Часа через два, когда Слейд под сладкоголосое пение Энгельберта Хампердинка закончил распаковывать чемоданы, в дверь позвонили условным сигналом: три коротких и длинный - так оповещал о себе мистер Блейк.
Ни слова не говоря, Блейк раскрыл набитый электронной аппаратурой кейс, заменил компьютерный модем, повертел какие-то ручки и удовлетворенно кивнул.
- Кодирование связи с Лондоном есть. А жучков нет.
- Я просил данные об окружении Кострова, - напомнил Слейд.
- Да-да... Круг его знакомств нами определен. Вы можете сослаться на двоих: Анатолия Рыбина и Леонида Верницкого. Оба коллекционеры, оба скупали у Кострова египетские раритеты. Ни того, ни другого сейчас нет в Москве.
- А где они?
- Первый в Ницце, второй в Эстонии.
- А если Костров свяжется с ними по телефону?
Блейк пожал плечами.
- Вы слишком много от нас хотите, мистер Долтон. Не могли же мы и это предусмотреть.
- Вы правы, - вздохнул Слейд. - Давайте сведения о Рыбине и Верницком.
Вытащив из кармана тонкую пачку листов с высококачественными распечатками, Блейк протянул её Слейду.
- Я вам больше не нужен, мистер Долтон?
Тот отрицательно покачал головой.
- Если понадоблюсь, - Блейк двинулся к выходу, - вы знаете, как меня найти.
- Благодарю вас, мистер Блейк.
Изучив распечатки, Слейд сжег их в туалете и спустил пепел в унитаз. Затем поднял телефонную трубку, набрал номер. Ответил вальяжный басок.
- Слушаю.
- Господина Кострова, пожалуйста, - русский язык Слейда был безупречен, словно британский разведчик родился не в Лондоне, а где-нибудь под Рязанью.
- Костров у телефона. Кто это?
- Михаил Игнатьевич, вы со мной не знакомы. Мне рекомендовал обратиться к вам господин Рыбин.
- Вот как? - насторожился Костров. - А по какому вопросу?
- Я коллекционер и хотел бы приобрести что-либо из произведений древнеегипетского искусства. Моя фамилия Мищенко.
Костров помолчал. Ни о каком Мищенко он никогда не слышал ни от Рыбина, ни от кого-то другого. Мищенко этот вполне может оказаться заурядным жуликом, грабителем, мошенником. Или незаурядным, что ещё хуже... Дудки, сначала проверим тебя, приятель.
- Господин Мищенко...
- Владимир Геннадьевич.
- Владимир Геннадьевич, а давно вы видели Рыбина?
- Две недели назад. Как раз перед его отъездом в Ниццу.
- И как он? Усы ещё не сбрил?
В голосе Слейда зазвучало искреннее недоумение.
- Михаил Игнатьевич, боюсь, вы неправильно меня поняли. Я имею в виду Анатолия Рыбина, моего старинного друга. А он сроду усов не носил.
- Ах, этот... Который ездит на "девяносто девятой" цвета мокрого асфальта?
- Да нет же, - недоуменные интонации усилились. - На белом "Понтиаке". У него ещё собака Альма, догиня...
- Теперь понял, - произнес Костров дружелюбнее. - Значит, он рассказал вам обо мне...
- Он и Леня Верницкий.
Услышав о Верницком, Костров ещё больше успокоился. Конечно, стопроцентной гарантии нет, но как же знакомиться с новыми покупателями, если шарахаться от всех и каждого, рассудил Михаил Игнатьевич. Жаль, сейчас нет ни Верницкого, ни Рыбина, позвонить бы им... Ну да ладно, примем дополнительные меры предосторожности.
- Хорошо, Владимир Геннадьевич, - сказал Костров. - Вы где живете?
- Шоссе Энтузиастов, между Войтовича и Авиамоторной. У Рогожского кладбища.
- Тогда давайте встретимся через час у метро "Площадь Ильича", согласны?
- Разве её не переименовали? Я-то на метро не езжу, все на машине...
- Да шут их знает... Я ведь тоже не езжу. От них всего можно ожидать. Но вы поняли, где?
- Конечно, Михаил Игнатьевич. Я согласен.
- Как я вас узнаю?
- У меня бежевый "Опель-Кадет".
- Договорились.
...Костров сразу заметил машину Слейда, но подходить не спешил. Он рассматривал англичанина издали добрых пятнадцать минут, прежде чем пришел к выводу: вызывает доверие, опасности, скорее всего, не представляет. Хотя, с другой стороны, если бы мошенники не вызывали доверия... Эх, знать бы, где упасть, соломку подстелить.
Решительно Костров подошел к "Опель-Кадету" и наклонился к открытому окну.
- Владимир Геннадьевич?
- Михаил Игнатьевич? - Слейд бросил взгляд на левую руку Кострова - не хватало фаланг двух пальцев. - Рад знакомству. Садитесь в машину...
После получасовой беседы, в течение которой Костров окончательно убедился, что Мищенко отлично знает и Рыбина, и Верницкого, Слейд перешел в наступление.
- Меня главным образом интересует эпоха Нового Царства, - сказал он. Вы располагаете чем-либо из этого периода?
- Да, кое-что есть, - ответил Костров, уже проникшийся симпатией к собеседнику (симпатия симпатией, но и номер машины он запомнил). - Но, как вы понимаете, весьма и весьма недешево...
Слейд весело рассмеялся.
- Право же, Михаил Игнатьевич... Этим вы меня не испугаете. На прошлой неделе я заплатил десять тысяч долларов за египетскую вазу...
Ого, мысленно восхитился Костров. Крупная рыба, если не врет... К цене каждой вещи будем приписывать справа ноль.
- Может быть, поедем ко мне и посмотрим? - предложил Михаил Игнатьевич.
- Охотно, - улыбнулся Слейд. - Показывайте дорогу.
- Вон там моя машина. Поезжайте за мной.
Машина Кострова, а за ней "Опель-Кадет" влились в транспортный поток. Следом покатила неприметная "Лада".
28
Темнота невыносимо раздражала Бориса Градова. Это раздражение было сильнее, чем тревога и страх. Мысленно слившись с героем "Колодца и маятника", он измерял каземат шагами. Семь шагов в длину, пять в ширину. Удалось нащупать деревянный стол, кровать (к изумлению Бориса, с постельным бельем!), два табурета.
Сидя на кровати, Борис предавался невеселым размышлениям. Персонаж из пьесы Чехова прокомментировал бы ситуацию словами: "Мы попали в ЗАПИНДЮ". Вот именно - в запиндю, да ещё в какую... Кто эти люди? Чего они добиваются? Впрочем, ответ на второй вопрос ясен:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99