Генерал-лейтенанту Никитину вот-вот доложат о взрыве "Террариума", но узнает о том не он один. Окрестные жители не могли не видеть вспышки, не слышать оглушительного грохота. Наверное, в округе и стекла в домах повылетали. Скоро здесь будут вездесущие журналисты. Их придержат, но как долго удастся скрывать информацию о катастрофе под Москвой? День, два? Очевидно, уже завтра об этом растрезвонят выпуски новостей. Никитин, конечно, примет меры к редактированию, запустит дымовую завесу... Но почему Никитин? Это обязанность Курбатова, обязанность номер два. А номер один немедленно явиться с докладом, невзирая на ранение и контузию. Но о чем докладывать? Продублировать сообщение о взрыве, выпячивая свою преданность делу, которого нет?
По лестнице генерал взобрался наверх, открыл люк, ведущий в пустой гараж. Отперев дверь своим ключом, он очутился на самой обыкновенной с виду автостоянке, принадлежащей особому подразделению АЦНБ. Вооруженные охранники, выскочившие из застекленной башенки, возвышавшейся над рядами гаражей, подбежали к Курбатову, подхватили генерала под руки.
- Что случилось, Алексей Дмитриевич?! - это был риторически-сочувственный вопрос, действительно расспрашивать генерала никто бы не посмел. - Вам нужна перевязка...
- Машину, - распорядился Курбатов. - Черт, как больно...
- Рука?
- Голова! Дайте таблетку.
22
Ольга и Борис напрасно прождали Таню всю ночь, и всю ночь светила ей зеленая лампа. Утром они отправились к станции метро "Калининская". Надежды почти не оставалось, ведь Таня должна была встретить их у станции, если только не застанет в квартире. Но они все же поехали туда.
В восемь утра она не пришла. Не пришла и в два. Борис и Ольга возвратились в квартиру Андрея Мезенцева.
- Есть хочешь? - бесцветным голосом спросил Борис.
- Нет, но надо.
- Открой консервы, и мне тоже.
В полном молчании они ели холодные консервы. Каждый думал о своем, хотя думали они об одном и том же.
- Включи телевизор, - сказал Борис.
- Зачем?
- Дневные новости. Вдруг что-то...
Ольга нажала на клавишу. Голос диктора опередил изображение.
- ...Произошедшей аварии, - говорил диктор сдержанно-взволнованно, как их, наверное, учат. - Как стало известно из информированных источников, в лаборатории велись работы по созданию и модернизации средств защиты от современных воздушно-капельных отравляющих веществ в рамках программы борьбы с терроризмом. Экологическая обстановка в районе аварии нормальная, необходимости эвакуации жителей близлежащих поселков нет. К сожалению, не обошлось без человеческих жертв. В момент взрыва в лаборатории находился один из её ведущих сотрудников, видный специалист в области генетики и токсикологии, доктор медицинских наук профессор Петр Иванович Колесников. Для расследования причин аварии создана правительственная комиссия. По предварительным данным, нет оснований предполагать совершение террористического акта. Сумма нанесенного ущерба оценивается...
- Колесников, - сказал Борис. - Все-таки у неё получилось.
- Да, получилось, - кивнула Ольга. - Но о её судьбе мы ничего не узнаем. Убита? Захвачена? А может быть, что-то помешало ей вернуться к нам, но она сумеет...
- Нет, - Борис выключил телевизор. - Это самообман.
- Если они схватили Таню, тогда мы в ещё большей опасности, чем прежде. Они вытащат из неё информацию, они же чертовы биологи. Они знают, как грамотно применять пытки и психотропные препараты. А у нас и лезвие, и дискета.
- Дискета! - взвыл Борис. - Я её на ноль помножу.
- Очень разумно, - язвительно произнесла Ольга. - Особенно сейчас, когда она может послужить козырем в переговорах со Слейдом.
- Какой же это козырь? Пока она не расколота, она совершенно бесполезна. Как убедить Слейда, если и мы не вполне убеждены?
- Да, - согласилась Иллерецкая. - И зачем убеждать? Ведь он её не прочтет без пароля...
- Ну, тут есть варианты, - не слишком уверенно возразил Борис. - Мы о них говорили...
- Да, вероятно. Но ты же не собираешься предавать Таню?
- Предавать?
- Дарить Слейду информацию, с которой он или кто-то ещё запустит аналог "Коршуна".
- Нет, этого я делать не собираюсь. Но ты забываешь, что "Коршун" - не единственная моя проблема. Есть Генрих Рудольфович Бек и его веселая компания. И чтобы иметь возможность маневров с ними, я просто обязан точно знать, что в этой дискете, черт побери!
- Неплохо бы узнать... Но как?
Борис уселся на диван, потирая пальцем появившиеся над переносицей вертикальные складки. Очки съехали на кончик носа, он поправил их.
- Оля, я чувствую, что упустил что-то... Понимаешь, там, у Антона Калужского...
- Это может навести на пароль?
- Не знаю. Но в разговоре что-то такое проскользнуло... И это меня беспокоит. Какая-то малозначительная вроде бы деталь. Сидит, как заноза... Ты хорошо помнишь разговор с Антоном?
- Ну... Более или менее.
- Попробуй, пожалуйста, вспомнить поточнее.
- Так, - начала Иллерецкая. - Мы пришли, ты представился, он предложил выпить...
- Что он пил?
- Неужели и это важно? - удивилась Ольга.
- Кто его знает. Возможно, это не в самом разговоре, а в чем-то... В комнате... Или даже в этой дурацкой бутылке.
- Кажется, он пил "Столичную".
- "Столичная"? Не помогает. Давай дальше.
- Дальше ты спрашивал о стилете, о секретном файле... Он отвечал, что если бы знал пароль, выдал бы его, когда ему расстрелом грозили. Потом речь зашла о Левандовском. Антон написал его адрес, а потом позвал тебя в кабинет.
- Это всё?
- Может, что было в кабинете? Это ведь я только с твоих слов знаю. А так - всё, если не считать твоих расспросов о портретах, пока Антон авторучку искал.
- Портреты? А, да... Луи Пастер, Антониони...
Борис вскочил на ноги. Глаза его сверкнули за стеклами очков.
- Вот оно! - закричал он. - Антониони, "Блоу-Ап"! Любимый фильм профессора Калужского, который он смотрел десятки раз! И с таким удобным для пароля названием!
Ольга хотела что-то сказать, но Борис продолжал.
- Вот ты бы что выбрала для пароля? Что-нибудь близкое, до боли знакомое, правильно? А тут название любимой ленты, да ещё такое. Его и на русский обычно не переводят. Иногда как-то обзывают вроде "Фотоувеличения" или "Крупным планом", но как правило - "Блоу-Ап", и точка.
Возбуждение Бориса передалось девушке.
- Слушай, а ведь неглупо... Что рассуждать, скорее запускай дискету!
Борис подошел к компьютеру, включил его и вставил дискету в дисковод. Затаив дыхание, он ввел название фильма.
Файл открылся.
- Ура, - не то прошептал, не то выдохнул Борис.
- "И вот, воистину, - читала Ольга вслух, - свершится то, что никогда не могло свершиться... Воистину, ты восстанешь из забвения смерти. Воистину, сломишь ты печать ее..."
- Похоже на поэму, - сказал Борис.
- Прокрути ниже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99