Закрой плотно, не пытайся подглядывать!
Туржан закрыл глаза. Вскоре он услышал за собой шаги.
— Вытяни руку, — послышался голос. Туржан послушался и почувствовал в своей руке какой-то твёрдый предмет. — Когда выполнишь поручение, нажми на этот кристалл, и сразу вернёшься ко мне. — Холодная рука легла на его плечо.
— Через мгновение ты уснёшь, — сказал Панделум. — И проснёшься в городе Кайн.
Руку убрали. Вокруг Туржана все потускнело. Он ждал. Воздух вокруг него наполнился звуками: лязгом, звоном множества маленьких колокольчиков, музыкой, голосами. Туржан нахмурился, сжал губы: странная суматоха для дома Панделума.
Рядом послышался женский голос:
— Взгляни, Сантанил, это человек-сова: мы веселимся, а он жмурит глаза!
Мужчина рассмеялся, потом неожиданно умолк.
— Идём. Этот парень лишился близких, он, может быть, вне себя. Идём.
Туржан осторожно открыл глаза. Ночь в белостенном Кайне, праздничная ночь. Оранжевые фонари плыли в воздухе по воле ветра. С балконов свисали цветочные гирлянды и клетки со светлячками. Улицы были полны подвыпившими людьми в пёстрых костюмах самых разнообразных фасонов. Тут были и мелантинский моряк, и воин Валдаранского Зеленого легиона, и какой-то чудак, напяливший старинный шлем. На маленькой площадке украшенная цветами куртизанка с Каучикского побережья танцевала под музыку флейты танец Четырнадцати Шёлковых Лап. В тени балкона юная варварка обнимала чёрного, как лесной дух, человека в кожаной куртке с перевязью. Они были веселы, эти люди умирающей Земли, лихорадочно веселы, потому что близилась бесконечная ночь, которая наступит, как только прощально мигнёт и почернеет дряхлое красное солнце этой планеты.
Туржан смешался с толпой. В таверне он подкрепился печеньем с вином, потом направился во дворец Кандайва Золотого.
Дворец возвышался перед ним, все его окна и балконы были освещены — лорды города тоже пировали и веселились. «Если принц Кандайв полон вином и неосторожен, — подумал Туржан, — это сделает мою задачу не слишком трудной. Но меня могут узнать: в Кайне многие меня знают.» Поэтому он соткал из заклинания Воровскую Мантию Фандаала и исчез с глаз людей.
Через аркаду он проскользнул в большой салон, где лорды Кайна веселились так же безудержно, как и толпы на улицах. Туржан шёл по радуге из шелка, велюра, сатина и с интересом смотрел по сторонам. На террасе толпа зрителей глазела, как в бассейне плещется пара ручных деодандов с кожей, как намасленный агат. Другие бросали дротики в распятое на стене тело молодой ведьмы с Кобальтовых гор. В альковах украшенные цветами девушки дарили любовь сопящим старикам, и повсюду лежали вялые тела одурманенных сонным порошком. Но принца Кандайва нигде не было. Туржан осмотрел дворец, комнату за комнатой, пока наконец в последней не увидел высокого золотобородого принца, лежавшего на кушетке с зеленоглазой девушкой-ребёнком в маске, с окрашенными светло-зеленой краской волосами.
Интуиция или колдовство предупредили Кандайва, и когда Туржан скользнул в комнату сквозь пурпурный занавес, Кандайв вскочил на ноги.
— Иди! — приказал он девушке. — Быстро из комнаты! Где-то поблизости беда, и я должен уничтожить её магией!
Девушка торопливо выбежала. Кандайв поднёс руку к шее и извлёк амулет.
Но Туржан заслонил рукой глаза.
Кандайв произнёс мощное заклинание, прекращавшее в ограниченном пространстве действие любого волшебства. Мантия Туржана перестала действовать, и он стал видимым.
— Туржан Миирский воровски пробрался в мой дворец! — с недоброй усмешкой сказал Кандайв.
— Я принёс тебе на своих губах смерть, — заговорил Туржан. — Повернись спиной, Кандайв, или я произнесу заклятие и проткну тебя своим мечом!
Кандайв сделал вид, что повинуется, но неожиданно произнёс заклятие, окружившее его Всемогущей Сферой.
— Сейчас я вызову охрану, Туржан, — презрительно захохотал он, — и тебя бросят в бассейн к деодандам.
Кандайв не знал, что лента на запястье Туржана исписана могучими рунами, уничтожающими всякое колдовство. Все ещё защищаясь от амулета рукой, Туржан прошёл сквозь Сферу. Кандайв от неожиданности прикусил язык.
— Зови охрану, — спокойно сказал ему Туржан. — Она найдёт здесь продырявленное тело.
— Твоё тело, Туржан! — воскликнул Кандайв и произнёс новое заклинание. И тут же со всех сторон в Туржана ударили огненные струи Великолепного Призматического Разбрызгивателя. Кандайв с волчьей усмешкой следил за этим яростным ливнем, но она быстро сменилась гримасой ужаса. На расстоянии дюйма от кожи Туржана стрелы огня превращались тысячи дымных облачков.
— Повернись спиной, Кандайв, — приказал Туржан. — Твоё волшебство бессильно против рун Лаккоделя.
Но Кандайв сделал шаг к скрытой в стене пружине.
— Стой! — воскликнул Туржан. — Ещё один шаг, и мой Разбрызгиватель разорвёт тебя на тысячи кусков!
Кандайв сразу остановился. В бессильном гневе он повернулся спиной к Туржану, и тот протянул руку и сорвал с шеи принца амулет. Амулет, казалось, пополз по его руке, сквозь пальцы просвечивало что-то голубое.
Мозг Туржана затуманился, на мгновение он услышал множество жадных голосов… Потом зрение его прояснилось. Он попятился от принца, засовывая амулет в сумку. Кандайв спросил:
— Могу я теперь обернуться?
— Когда хочешь, — ответил Туржан, закрывая сумку. Кандайв, видя, что Туржан отвлёкся, незаметно подошёл к стене и положил руку на пружину.
— Туржан, — сказал он, — ты проиграл. Прежде чем ты произнесёшь хотя бы звук, я открою люк в полу и ты упадёшь в глубокий колодец. Спасут ли тебя тогда твои заклинания?
Туржан застыл, не отрывая взгляд от красно-золотого лица Кандайва. Потом глуповато опустил глаза.
— Ах, Кандайв, — в беспокойстве сказал он, — ты перехитрил меня. Если я верну амулет, ты меня отпустишь?
— Брось амулет к моим ногам, — издевательски сказал Кандайв. — И сними с запястья руны Лаккоделя. Тогда я подумаю, проявить ли к тебе милосердие.
— Снять руны? — Туржан заставил себя говорить жалобно.
— Руны или жизнь!
Туржан сунул руку в сумку и схватил кристалл, который дал ему Панделум.
Он вытащил кристалл и поднёс его к рукояти своего меча.
— Нет, Кандайв, — сказал он. — Я раскрыл твою хитрость. Ты хочешь испугать меня и заставить сдаться. Я отказываю тебе!
Кандайв пожал плечами.
— Тогда умри, — и нажал пружину. Пол разошёлся, и Туржан исчез в пропасти. Но когда Кандайв сбежал вниз, чтобы посмотреть на тело Туржана, он ничего не нашёл и остаток ночи провёл в дурном расположении духа, мрачно размышляя над стаканом вина.
…Туржан вновь оказался в круглой комнате дома Панделума. На его плечи сквозь высокие окна падали многоцветные лучи с неба Эмбелиона — сапфирово-синий, жёлтый, кроваво-красный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Туржан закрыл глаза. Вскоре он услышал за собой шаги.
— Вытяни руку, — послышался голос. Туржан послушался и почувствовал в своей руке какой-то твёрдый предмет. — Когда выполнишь поручение, нажми на этот кристалл, и сразу вернёшься ко мне. — Холодная рука легла на его плечо.
— Через мгновение ты уснёшь, — сказал Панделум. — И проснёшься в городе Кайн.
Руку убрали. Вокруг Туржана все потускнело. Он ждал. Воздух вокруг него наполнился звуками: лязгом, звоном множества маленьких колокольчиков, музыкой, голосами. Туржан нахмурился, сжал губы: странная суматоха для дома Панделума.
Рядом послышался женский голос:
— Взгляни, Сантанил, это человек-сова: мы веселимся, а он жмурит глаза!
Мужчина рассмеялся, потом неожиданно умолк.
— Идём. Этот парень лишился близких, он, может быть, вне себя. Идём.
Туржан осторожно открыл глаза. Ночь в белостенном Кайне, праздничная ночь. Оранжевые фонари плыли в воздухе по воле ветра. С балконов свисали цветочные гирлянды и клетки со светлячками. Улицы были полны подвыпившими людьми в пёстрых костюмах самых разнообразных фасонов. Тут были и мелантинский моряк, и воин Валдаранского Зеленого легиона, и какой-то чудак, напяливший старинный шлем. На маленькой площадке украшенная цветами куртизанка с Каучикского побережья танцевала под музыку флейты танец Четырнадцати Шёлковых Лап. В тени балкона юная варварка обнимала чёрного, как лесной дух, человека в кожаной куртке с перевязью. Они были веселы, эти люди умирающей Земли, лихорадочно веселы, потому что близилась бесконечная ночь, которая наступит, как только прощально мигнёт и почернеет дряхлое красное солнце этой планеты.
Туржан смешался с толпой. В таверне он подкрепился печеньем с вином, потом направился во дворец Кандайва Золотого.
Дворец возвышался перед ним, все его окна и балконы были освещены — лорды города тоже пировали и веселились. «Если принц Кандайв полон вином и неосторожен, — подумал Туржан, — это сделает мою задачу не слишком трудной. Но меня могут узнать: в Кайне многие меня знают.» Поэтому он соткал из заклинания Воровскую Мантию Фандаала и исчез с глаз людей.
Через аркаду он проскользнул в большой салон, где лорды Кайна веселились так же безудержно, как и толпы на улицах. Туржан шёл по радуге из шелка, велюра, сатина и с интересом смотрел по сторонам. На террасе толпа зрителей глазела, как в бассейне плещется пара ручных деодандов с кожей, как намасленный агат. Другие бросали дротики в распятое на стене тело молодой ведьмы с Кобальтовых гор. В альковах украшенные цветами девушки дарили любовь сопящим старикам, и повсюду лежали вялые тела одурманенных сонным порошком. Но принца Кандайва нигде не было. Туржан осмотрел дворец, комнату за комнатой, пока наконец в последней не увидел высокого золотобородого принца, лежавшего на кушетке с зеленоглазой девушкой-ребёнком в маске, с окрашенными светло-зеленой краской волосами.
Интуиция или колдовство предупредили Кандайва, и когда Туржан скользнул в комнату сквозь пурпурный занавес, Кандайв вскочил на ноги.
— Иди! — приказал он девушке. — Быстро из комнаты! Где-то поблизости беда, и я должен уничтожить её магией!
Девушка торопливо выбежала. Кандайв поднёс руку к шее и извлёк амулет.
Но Туржан заслонил рукой глаза.
Кандайв произнёс мощное заклинание, прекращавшее в ограниченном пространстве действие любого волшебства. Мантия Туржана перестала действовать, и он стал видимым.
— Туржан Миирский воровски пробрался в мой дворец! — с недоброй усмешкой сказал Кандайв.
— Я принёс тебе на своих губах смерть, — заговорил Туржан. — Повернись спиной, Кандайв, или я произнесу заклятие и проткну тебя своим мечом!
Кандайв сделал вид, что повинуется, но неожиданно произнёс заклятие, окружившее его Всемогущей Сферой.
— Сейчас я вызову охрану, Туржан, — презрительно захохотал он, — и тебя бросят в бассейн к деодандам.
Кандайв не знал, что лента на запястье Туржана исписана могучими рунами, уничтожающими всякое колдовство. Все ещё защищаясь от амулета рукой, Туржан прошёл сквозь Сферу. Кандайв от неожиданности прикусил язык.
— Зови охрану, — спокойно сказал ему Туржан. — Она найдёт здесь продырявленное тело.
— Твоё тело, Туржан! — воскликнул Кандайв и произнёс новое заклинание. И тут же со всех сторон в Туржана ударили огненные струи Великолепного Призматического Разбрызгивателя. Кандайв с волчьей усмешкой следил за этим яростным ливнем, но она быстро сменилась гримасой ужаса. На расстоянии дюйма от кожи Туржана стрелы огня превращались тысячи дымных облачков.
— Повернись спиной, Кандайв, — приказал Туржан. — Твоё волшебство бессильно против рун Лаккоделя.
Но Кандайв сделал шаг к скрытой в стене пружине.
— Стой! — воскликнул Туржан. — Ещё один шаг, и мой Разбрызгиватель разорвёт тебя на тысячи кусков!
Кандайв сразу остановился. В бессильном гневе он повернулся спиной к Туржану, и тот протянул руку и сорвал с шеи принца амулет. Амулет, казалось, пополз по его руке, сквозь пальцы просвечивало что-то голубое.
Мозг Туржана затуманился, на мгновение он услышал множество жадных голосов… Потом зрение его прояснилось. Он попятился от принца, засовывая амулет в сумку. Кандайв спросил:
— Могу я теперь обернуться?
— Когда хочешь, — ответил Туржан, закрывая сумку. Кандайв, видя, что Туржан отвлёкся, незаметно подошёл к стене и положил руку на пружину.
— Туржан, — сказал он, — ты проиграл. Прежде чем ты произнесёшь хотя бы звук, я открою люк в полу и ты упадёшь в глубокий колодец. Спасут ли тебя тогда твои заклинания?
Туржан застыл, не отрывая взгляд от красно-золотого лица Кандайва. Потом глуповато опустил глаза.
— Ах, Кандайв, — в беспокойстве сказал он, — ты перехитрил меня. Если я верну амулет, ты меня отпустишь?
— Брось амулет к моим ногам, — издевательски сказал Кандайв. — И сними с запястья руны Лаккоделя. Тогда я подумаю, проявить ли к тебе милосердие.
— Снять руны? — Туржан заставил себя говорить жалобно.
— Руны или жизнь!
Туржан сунул руку в сумку и схватил кристалл, который дал ему Панделум.
Он вытащил кристалл и поднёс его к рукояти своего меча.
— Нет, Кандайв, — сказал он. — Я раскрыл твою хитрость. Ты хочешь испугать меня и заставить сдаться. Я отказываю тебе!
Кандайв пожал плечами.
— Тогда умри, — и нажал пружину. Пол разошёлся, и Туржан исчез в пропасти. Но когда Кандайв сбежал вниз, чтобы посмотреть на тело Туржана, он ничего не нашёл и остаток ночи провёл в дурном расположении духа, мрачно размышляя над стаканом вина.
…Туржан вновь оказался в круглой комнате дома Панделума. На его плечи сквозь высокие окна падали многоцветные лучи с неба Эмбелиона — сапфирово-синий, жёлтый, кроваво-красный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40