Туда нужно было заранее сообщить, что у вас имеются излишки продукции и вы просите их помощи, чтобы куда-нибудь их сбыть. Как правило, на такие просьбы никто не реагировал: сотрудники и так получили зарплату, и лишняя работа была им абсолютно ни к чему. А на предприятиях образовывались залежи невывезенной продукции и неиспользованных материальных ценностей, которые назывались неликвидами.
Я знал, к примеру, что на складе нашего управления несколько лет хранился чуть ли не вагон с хрустальными стаканами, которые были заказаны кем-то, видимо, для так и не построенного дома отдыха или огромного ресторана.
Впрочем, стаканы – это так, мелочи. В свое время меня потрясла история о том, как по контракту с ФРГ было закуплено оборудование для строительства нового завода.
Пять лет заводы в ФРГ изготавливали заказ, и в конце концов из-за границы пришли железнодорожные составы с конвейерными линиями, станками и медеплавильным оборудованием на 90 миллионов долларов США. О контракте просто забыли. Оказалось, что строить завод передумали, сотрудник, который подписал контракт, ушел на пенсию три года назад, а деньги были перечислены вперед. Тогда наш начальник отдал приказ: все, что можно, разрезать на металлолом, остальное закопать…
Директор военного завода не обманул и позвонил через полчаса.
– Рабинович, кажется, нашел выход, как вас выручить! – сообщил он.
Я не поверил своим ушам.
– Есть одна госснабовская инструкция, которая позволяет меняться предприятиям друг с другом однотипной продукцией. Так вот: если вышлите мне аккумулятор для «Волги», я вам взамен хоть вагон танковых отгружу!
– Спасибо! – закричал я. – Только мне нужен всего один аккумулятор, и только самолетом. Даю честное слово, что завтра же отошлю тоже самолетом волговский!
Я тут же рванул в наше автохозяйство и за бутылку водки приобрел аккумулятор. Потом поехал на объект, встретил какого-то полупьяного рабочего. Говорю ему:
– Выйдете завтра в смену – я вам всем моссоветовские пайки к Новому году сделаю!
Утром 30 декабря встречаю транспортный военный самолет с огромным танковым аккумулятором.
К вечеру аккумулятор опускают в шахту. Утром 31 декабря подсоединяют провода, проводят бетонирование шахты, в восемь вечера вытаскиваю полупьяных кагэбэшных полковников, и они подписывают окончательный акт о сдаче объекта «Наука» за четыре часа до Нового года!
Зачем мне это было надо? Не лучше ли все бросить и снова уйти в научно-исследовательский институт? Я был кандидатом технических наук и мог засесть за докторскую диссертацию, руководить небольшой лабораторией.
Но только в Моссовете у меня был шанс вступить в члены КПСС, и уже с такого трамплина я мог рассчитывать на серьезную карьеру. Может быть, даже пошлют на работу за границу завхозом какого-нибудь посольства. А это был доступ к чекам магазинов «Березка», в которых избранные члены советского общества могли беспрепятственно купить любой заграничный дефицит.
Но, кроме перспективы, в моей нынешней работе были и другие преимущества. Я мог телефонным звонком решить любые проблемы: устроить друзей в гостиницу, получить билеты в театр, взять продукты из специального магазина, оформить путевки в закрытые для простой публики дома отдыха Госплана и Госснаба…
«А если меня посадят в тюрьму? – иногда думал я. Или выгонят с „волчьим билетом“? Сорвем строительство какого-нибудь важного объекта – отвечать придется мне… И сама работа словно сумасшедший дом! Но ведь скоро достроят прекрасные жилые дома в самом центре Москвы, и если я останусь на этой должности, то смогу получить бесплатную шикарную квартиру…»
Я терзался сомнениями о своей будущей жизни, взвешивал все «за» и «против», но не находил однозначного ответа.
Тем временем Горбачев заговорил о новой эре. Страна вступала в ускорение и в эпоху перестройки. Я принял решение и вскоре подал заявление об уходе с работы из Моссовета по собственному желанию…
* * *
В определенном смысле в поведении Горбачева не было абсолютно ничего нового. Каждый партийный лидер, приходя к власти, первым делом критиковал предыдущего и объявлял об изменениях, которые ждут страну.
Хрущев, развенчавший политику Сталина, провозгласил соревнование с Америкой. В то время всюду висели лозунги типа: «Догоним и перегоним Америку по мясу и молоку». И действительно, по мясу догнали и перегнали, но при этом лишились поголовья скота, который сплошь порезали!
Доить стало некого и поэтому молоко пришлось забыть.
Хрущев обещал коммунизм через двадцать лет. Время прошло – увы, ничего похожего не построили. При коммунизме жили только высшие партийные чины.
Брежнев, осудивший волюнтаризм Хрущева, объявил о строительстве развитого социализма. Боролся с проявлениями капитализма в Чехословакии, ввел войска в Афганистан, чем и запомнился.
Андропов объявил, что все недостатки у нас из-за падения трудовой дисциплины, допущенного прежним руководством. Воодушевленные своим бывшим начальником, сотрудники КГБ организовывали облавы в банях и магазинах. Забирали всех, кто находился в рабочее время не на месте, а потом с каждым разбирались, увольняли с работы…
Черненко выявил, что вся беда в непомерно раздутых штатах научных сотрудников. Пошла кампания по закрытию отраслевых научно-исследовательских институтов, по сокращению научных кадров и ассигнований.
Горбачев начал с критики застойного периода и борьбы с пьянством. Вырубили виноградники, нанесли огромный урон экономике… Эти два слова – ускорение и перестройка – на самом деле не имели никакого смысла, но обсуждались на каждом углу.
Тогда был очень популярен такой анекдот:
«Крупный начальник, передавая дела своему преемнику, вместе с другими бумагами вручает три запечатанных письма. И говорит: когда станет очень трудно, распечатайте их по очереди – это вам поможет. Новый начальник начал работать.
Дела шли исключительно плохо, он вспомнил про письма и распечатал первое. Там было написано: «Начните кампанию по критике предыдущего руководства за совершенные ошибки!»
Со следующего дня работа пошла прекрасно. Все критиковали за старые ошибки бывшее руководство, вскрывали недостатки, ругали прошлое. И так целый год…
Однако кампания по критике как-то сама по себе угасла. Предприятие работало все хуже и хуже – и начальник вспомнил о втором письме. Там было сказано: «Начните кампанию по коренной реорганизации предприятия «.
Со следующего дня работа опять пошла прекрасно. Все занимались составлением планов по реконструкции и реорганизации. Увольняли и принимали новых работников, сливали вместе и разделяли отделы и управления… Год прошел, как один день, – все были заняты делом и очень довольны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182
Я знал, к примеру, что на складе нашего управления несколько лет хранился чуть ли не вагон с хрустальными стаканами, которые были заказаны кем-то, видимо, для так и не построенного дома отдыха или огромного ресторана.
Впрочем, стаканы – это так, мелочи. В свое время меня потрясла история о том, как по контракту с ФРГ было закуплено оборудование для строительства нового завода.
Пять лет заводы в ФРГ изготавливали заказ, и в конце концов из-за границы пришли железнодорожные составы с конвейерными линиями, станками и медеплавильным оборудованием на 90 миллионов долларов США. О контракте просто забыли. Оказалось, что строить завод передумали, сотрудник, который подписал контракт, ушел на пенсию три года назад, а деньги были перечислены вперед. Тогда наш начальник отдал приказ: все, что можно, разрезать на металлолом, остальное закопать…
Директор военного завода не обманул и позвонил через полчаса.
– Рабинович, кажется, нашел выход, как вас выручить! – сообщил он.
Я не поверил своим ушам.
– Есть одна госснабовская инструкция, которая позволяет меняться предприятиям друг с другом однотипной продукцией. Так вот: если вышлите мне аккумулятор для «Волги», я вам взамен хоть вагон танковых отгружу!
– Спасибо! – закричал я. – Только мне нужен всего один аккумулятор, и только самолетом. Даю честное слово, что завтра же отошлю тоже самолетом волговский!
Я тут же рванул в наше автохозяйство и за бутылку водки приобрел аккумулятор. Потом поехал на объект, встретил какого-то полупьяного рабочего. Говорю ему:
– Выйдете завтра в смену – я вам всем моссоветовские пайки к Новому году сделаю!
Утром 30 декабря встречаю транспортный военный самолет с огромным танковым аккумулятором.
К вечеру аккумулятор опускают в шахту. Утром 31 декабря подсоединяют провода, проводят бетонирование шахты, в восемь вечера вытаскиваю полупьяных кагэбэшных полковников, и они подписывают окончательный акт о сдаче объекта «Наука» за четыре часа до Нового года!
Зачем мне это было надо? Не лучше ли все бросить и снова уйти в научно-исследовательский институт? Я был кандидатом технических наук и мог засесть за докторскую диссертацию, руководить небольшой лабораторией.
Но только в Моссовете у меня был шанс вступить в члены КПСС, и уже с такого трамплина я мог рассчитывать на серьезную карьеру. Может быть, даже пошлют на работу за границу завхозом какого-нибудь посольства. А это был доступ к чекам магазинов «Березка», в которых избранные члены советского общества могли беспрепятственно купить любой заграничный дефицит.
Но, кроме перспективы, в моей нынешней работе были и другие преимущества. Я мог телефонным звонком решить любые проблемы: устроить друзей в гостиницу, получить билеты в театр, взять продукты из специального магазина, оформить путевки в закрытые для простой публики дома отдыха Госплана и Госснаба…
«А если меня посадят в тюрьму? – иногда думал я. Или выгонят с „волчьим билетом“? Сорвем строительство какого-нибудь важного объекта – отвечать придется мне… И сама работа словно сумасшедший дом! Но ведь скоро достроят прекрасные жилые дома в самом центре Москвы, и если я останусь на этой должности, то смогу получить бесплатную шикарную квартиру…»
Я терзался сомнениями о своей будущей жизни, взвешивал все «за» и «против», но не находил однозначного ответа.
Тем временем Горбачев заговорил о новой эре. Страна вступала в ускорение и в эпоху перестройки. Я принял решение и вскоре подал заявление об уходе с работы из Моссовета по собственному желанию…
* * *
В определенном смысле в поведении Горбачева не было абсолютно ничего нового. Каждый партийный лидер, приходя к власти, первым делом критиковал предыдущего и объявлял об изменениях, которые ждут страну.
Хрущев, развенчавший политику Сталина, провозгласил соревнование с Америкой. В то время всюду висели лозунги типа: «Догоним и перегоним Америку по мясу и молоку». И действительно, по мясу догнали и перегнали, но при этом лишились поголовья скота, который сплошь порезали!
Доить стало некого и поэтому молоко пришлось забыть.
Хрущев обещал коммунизм через двадцать лет. Время прошло – увы, ничего похожего не построили. При коммунизме жили только высшие партийные чины.
Брежнев, осудивший волюнтаризм Хрущева, объявил о строительстве развитого социализма. Боролся с проявлениями капитализма в Чехословакии, ввел войска в Афганистан, чем и запомнился.
Андропов объявил, что все недостатки у нас из-за падения трудовой дисциплины, допущенного прежним руководством. Воодушевленные своим бывшим начальником, сотрудники КГБ организовывали облавы в банях и магазинах. Забирали всех, кто находился в рабочее время не на месте, а потом с каждым разбирались, увольняли с работы…
Черненко выявил, что вся беда в непомерно раздутых штатах научных сотрудников. Пошла кампания по закрытию отраслевых научно-исследовательских институтов, по сокращению научных кадров и ассигнований.
Горбачев начал с критики застойного периода и борьбы с пьянством. Вырубили виноградники, нанесли огромный урон экономике… Эти два слова – ускорение и перестройка – на самом деле не имели никакого смысла, но обсуждались на каждом углу.
Тогда был очень популярен такой анекдот:
«Крупный начальник, передавая дела своему преемнику, вместе с другими бумагами вручает три запечатанных письма. И говорит: когда станет очень трудно, распечатайте их по очереди – это вам поможет. Новый начальник начал работать.
Дела шли исключительно плохо, он вспомнил про письма и распечатал первое. Там было написано: «Начните кампанию по критике предыдущего руководства за совершенные ошибки!»
Со следующего дня работа пошла прекрасно. Все критиковали за старые ошибки бывшее руководство, вскрывали недостатки, ругали прошлое. И так целый год…
Однако кампания по критике как-то сама по себе угасла. Предприятие работало все хуже и хуже – и начальник вспомнил о втором письме. Там было сказано: «Начните кампанию по коренной реорганизации предприятия «.
Со следующего дня работа опять пошла прекрасно. Все занимались составлением планов по реконструкции и реорганизации. Увольняли и принимали новых работников, сливали вместе и разделяли отделы и управления… Год прошел, как один день, – все были заняты делом и очень довольны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182