Да и расширяется она
куда быстрее... Я предвижу, что настанет день, и аримаспы
предъявят свои желания, выдав их за права! Я не слишком бы
удивился, скажи мне кто-то, что бусурманы действуют по указке
тирана. Власть золота расползается по земле, лишь наши города
стоят крепко, за что и ненавидят аримаспы Рутению.
-- Но как они заставляют тех же степняков держаться подальше.
Ведь это такой соблазн -- беззащитный город, полный золота.
-- Беззащитный? Не суди поверхностно. Ты не видел храмов
Молоха. Есть иные силы, кроме огня и железа. А помимо того во
власти аримаспов подкупить кого угодно и натравить на
дерзкого. В прошлые времена попытались двое или трое вождей
захватить столицу одноглазых. Но теперь даже память об этих
племенах стерта из истории. Известно лишь, что такие были.
Поспешим, однако.
И они снова подхлестнули коней.
Местность вокруг постепенно менялась. Торфяные болота,
окружавшие город аримаспов, пропали. Их сменили обширные
щебнистые пустоши, на которых, подобно гнилым зубам, торчали
изъеденные ветром известняковые скалы. То здесь, то там
виднелись глубокие ямы, окруженные ворохами выброшенной земли
и камней. Вереск помаленьку бледнел и тускнел. Его листики
приобрели нездоровую желтоватую окраску. Редкие березки,
сумевшие уцепиться за каменья, были изогнуты и скрючены самым
причудливым и необычным образом, словно их били и ломали.
Деревья прижимались к самой земле, чтобы устоять под сильными
северными ветрами. Александр, зябко кутаясь в плащ, подумал,
что здесь уже начинает ощущаться нездоровое дыхание
Кронийского океана. А потом некстати вспомнилось его второе
название -- Мертвое море.
Древолюб тоже хмурился, тревожно поглядывая по сторонам. Было
заметно, что вид изуродованных деревьев доставляет ему
прямо-таки физическую боль. Он мимоходом заметил, что все
деревья здесь отравлены каким-то неведомым ядом. Зато кто
воспрянул духом, так это Зорковид. Леший сейчас ехал вместе с
Гремиславом, и филин был отпущен на свободу. Вересковые
пустоши буквально кишели жирными зверьками, похожими на
хомяков. Древолюб, морщась, сказал, что это лемминги. Но
филину было совершенно неважно, как они назывались, главное --
они оказались очень вкусными. С каждой вечерней охоты он
буквально приползал, тихо постанывая -- набитое брюхо мешало
ему взлететь. Но свои обязанности сторожа он выполнял
исправно, да и дорога была пустынной. Но вот путешественникам
пришлось туговато, теперь леший почти ничем не мог помочь.
Каменистые плато не подчинялись ему, приходилось
довольствоваться скромными припасами, которые он успел
погрузить на лошадей в городе.
Ветер гнал тучи, постоянно готовые опрокинуть на путников
мелкий холодный, и от того особенно противный, дождь. Одежда
не просыхала, ведь солнце почти перестало греть, хотя теперь
уходило с синевато-серого неба совсем ненадолго. Дни стали
ощутимо длиннее, а ночи светлее и короче.
Из многочисленных ям поднимались быстро тающие в воздухе клубы
фиолетового дыма или пара, едкие и горькие. Когда порывы ветра
выносили его на дорогу, люди кашляли и чихали. Слезы начинали
течь ручьями, и появлялось противное ощущение, будто рот забит
песком пополам с грязью.
-- Ну и мерзость! -- с чувством сказал Александр, когда их
накрыло особенно большое облако.
-- Это делишки грифонов, -- со внезапной ожесточенностью бросил
леший.
-- Что с тобой? -- поразился Александр.
-- Посмотри вокруг! Что они сотворили с этой землей.
Гремислав только мрачно усмехнулся.
-- Но где они сами? -- продолжал допытываться Александр.
-- Что им здесь делать?! -- вконец озлился леший. -- Из этой
земли они вычерпали все, что могли. Все золото, все самоцветы.
Изгадили ее и запакостили... И отправились дальше.
-- Где тоже оставят после себя мертвую пустыню?
-- Конечно, -- Древолюб даже сплюнул с досады.
-- Мы их увидим?
-- Не торопись. Я не думаю, что встреча доставит тебе хоть
малейшее удовольствие.
Плохо стало и с водой. Скапливающиеся в бесчисленных ямах
лужицы и озерца были сплошь покрыты радужной маслянистой
пленкой, вода на вкус была просто омерзительна. Но Гремислав
не давал и прикоснуться к заветной фляжке с родниковой водой,
висевшей у него на поясе.
-- Она понадобится нам позднее, -- твердо пресек он робкие
поползновения Александра.
Так прошли еще три дня.
На четвертое утро они увидели первого грифона.
Обглоданный, без единой травинки, каменистый холм был увенчан
высоким и толстым четырехгранным гранитным столбом. Красный
гранит резко выделялся на фоне блекло-серого известняка.
Александр сразу обратил на него внимание, но принял черный
силуэт, венчавший столб, за поставленную неведомо кем статую.
Дорога привела их к подножию холма, и лишь здесь он понял свою
ошибку. Это был грифон.
Подъехав поближе, путники ощутили неприятное давление,
какое-то странное чувство, словно невидимая паутина опутывала
руки и ноги, мешала двигаться. Кони, не боявшиеся самых жарких
схваток, принялись артачиться. Они жалобно ржали, упирались.
Только с величайшим трудом всадники заставили их двигаться
вперед, да и то они постоянно спотыкались.
Когда путники поднялись на холм к самому столбу, грифон
взмахнул крыльями и слетел на дорогу. Размерами он
действительно не уступал льву, и туловище его было совершенно
львиным. Но шея и голова были покрыты не перьями, как ожидал
Александр, а блестящей зеленой чешуей. Чешуйчатыми были и
мощные крылья. Вид грифона показался Александру довольно
отталкивающим, веяло от зверюги чем-то доисторическим и
кошмарным.
Тусклые серые глаза пристально уставились на путников.
Александр с легким замешательством обнаружил, что руки
окончательно отказались ему повиноваться. Гром невольно
попятился. Грифон открыл большой крючковатый клюв и хрипло
каркнул, словно гигантская ворона. Потом каркнул еще раз и
гортанным голосом спросил:
-- Что привезли менять? И наверняка опять дорого?
-- Мы ничего не привезли, -- возразил Гремислав.
-- Вы хотите, чтобы я сбавил цену? Напрасно, я не уступлю.
-- Мы не собираемся торговать.
-- Лжете. Все едут сюда торговать.
-- Но мы не торговцы, -- вмешался Александр.
-- Опять врешь. Зря. Я не сбавлю ни гроша.
-- Глухой пень! -- в сердцах рявкнул Гремислав. -- Разве мы
похожи на купцов?
-- Зачем тогда вы явились сюда? -- Грифон склонил голову набок,
внимательно разглядывая путников. -- У нас только торгуют. Или
вы намерены что-нибудь украсть? -- Свинцовый глаз засветился
красным, Александра обдало жаром. -- Не получится! -- В горле
грифона заклокотало.
-- Он же нас не слушает, -- шепнул Александр Гремиславу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
куда быстрее... Я предвижу, что настанет день, и аримаспы
предъявят свои желания, выдав их за права! Я не слишком бы
удивился, скажи мне кто-то, что бусурманы действуют по указке
тирана. Власть золота расползается по земле, лишь наши города
стоят крепко, за что и ненавидят аримаспы Рутению.
-- Но как они заставляют тех же степняков держаться подальше.
Ведь это такой соблазн -- беззащитный город, полный золота.
-- Беззащитный? Не суди поверхностно. Ты не видел храмов
Молоха. Есть иные силы, кроме огня и железа. А помимо того во
власти аримаспов подкупить кого угодно и натравить на
дерзкого. В прошлые времена попытались двое или трое вождей
захватить столицу одноглазых. Но теперь даже память об этих
племенах стерта из истории. Известно лишь, что такие были.
Поспешим, однако.
И они снова подхлестнули коней.
Местность вокруг постепенно менялась. Торфяные болота,
окружавшие город аримаспов, пропали. Их сменили обширные
щебнистые пустоши, на которых, подобно гнилым зубам, торчали
изъеденные ветром известняковые скалы. То здесь, то там
виднелись глубокие ямы, окруженные ворохами выброшенной земли
и камней. Вереск помаленьку бледнел и тускнел. Его листики
приобрели нездоровую желтоватую окраску. Редкие березки,
сумевшие уцепиться за каменья, были изогнуты и скрючены самым
причудливым и необычным образом, словно их били и ломали.
Деревья прижимались к самой земле, чтобы устоять под сильными
северными ветрами. Александр, зябко кутаясь в плащ, подумал,
что здесь уже начинает ощущаться нездоровое дыхание
Кронийского океана. А потом некстати вспомнилось его второе
название -- Мертвое море.
Древолюб тоже хмурился, тревожно поглядывая по сторонам. Было
заметно, что вид изуродованных деревьев доставляет ему
прямо-таки физическую боль. Он мимоходом заметил, что все
деревья здесь отравлены каким-то неведомым ядом. Зато кто
воспрянул духом, так это Зорковид. Леший сейчас ехал вместе с
Гремиславом, и филин был отпущен на свободу. Вересковые
пустоши буквально кишели жирными зверьками, похожими на
хомяков. Древолюб, морщась, сказал, что это лемминги. Но
филину было совершенно неважно, как они назывались, главное --
они оказались очень вкусными. С каждой вечерней охоты он
буквально приползал, тихо постанывая -- набитое брюхо мешало
ему взлететь. Но свои обязанности сторожа он выполнял
исправно, да и дорога была пустынной. Но вот путешественникам
пришлось туговато, теперь леший почти ничем не мог помочь.
Каменистые плато не подчинялись ему, приходилось
довольствоваться скромными припасами, которые он успел
погрузить на лошадей в городе.
Ветер гнал тучи, постоянно готовые опрокинуть на путников
мелкий холодный, и от того особенно противный, дождь. Одежда
не просыхала, ведь солнце почти перестало греть, хотя теперь
уходило с синевато-серого неба совсем ненадолго. Дни стали
ощутимо длиннее, а ночи светлее и короче.
Из многочисленных ям поднимались быстро тающие в воздухе клубы
фиолетового дыма или пара, едкие и горькие. Когда порывы ветра
выносили его на дорогу, люди кашляли и чихали. Слезы начинали
течь ручьями, и появлялось противное ощущение, будто рот забит
песком пополам с грязью.
-- Ну и мерзость! -- с чувством сказал Александр, когда их
накрыло особенно большое облако.
-- Это делишки грифонов, -- со внезапной ожесточенностью бросил
леший.
-- Что с тобой? -- поразился Александр.
-- Посмотри вокруг! Что они сотворили с этой землей.
Гремислав только мрачно усмехнулся.
-- Но где они сами? -- продолжал допытываться Александр.
-- Что им здесь делать?! -- вконец озлился леший. -- Из этой
земли они вычерпали все, что могли. Все золото, все самоцветы.
Изгадили ее и запакостили... И отправились дальше.
-- Где тоже оставят после себя мертвую пустыню?
-- Конечно, -- Древолюб даже сплюнул с досады.
-- Мы их увидим?
-- Не торопись. Я не думаю, что встреча доставит тебе хоть
малейшее удовольствие.
Плохо стало и с водой. Скапливающиеся в бесчисленных ямах
лужицы и озерца были сплошь покрыты радужной маслянистой
пленкой, вода на вкус была просто омерзительна. Но Гремислав
не давал и прикоснуться к заветной фляжке с родниковой водой,
висевшей у него на поясе.
-- Она понадобится нам позднее, -- твердо пресек он робкие
поползновения Александра.
Так прошли еще три дня.
На четвертое утро они увидели первого грифона.
Обглоданный, без единой травинки, каменистый холм был увенчан
высоким и толстым четырехгранным гранитным столбом. Красный
гранит резко выделялся на фоне блекло-серого известняка.
Александр сразу обратил на него внимание, но принял черный
силуэт, венчавший столб, за поставленную неведомо кем статую.
Дорога привела их к подножию холма, и лишь здесь он понял свою
ошибку. Это был грифон.
Подъехав поближе, путники ощутили неприятное давление,
какое-то странное чувство, словно невидимая паутина опутывала
руки и ноги, мешала двигаться. Кони, не боявшиеся самых жарких
схваток, принялись артачиться. Они жалобно ржали, упирались.
Только с величайшим трудом всадники заставили их двигаться
вперед, да и то они постоянно спотыкались.
Когда путники поднялись на холм к самому столбу, грифон
взмахнул крыльями и слетел на дорогу. Размерами он
действительно не уступал льву, и туловище его было совершенно
львиным. Но шея и голова были покрыты не перьями, как ожидал
Александр, а блестящей зеленой чешуей. Чешуйчатыми были и
мощные крылья. Вид грифона показался Александру довольно
отталкивающим, веяло от зверюги чем-то доисторическим и
кошмарным.
Тусклые серые глаза пристально уставились на путников.
Александр с легким замешательством обнаружил, что руки
окончательно отказались ему повиноваться. Гром невольно
попятился. Грифон открыл большой крючковатый клюв и хрипло
каркнул, словно гигантская ворона. Потом каркнул еще раз и
гортанным голосом спросил:
-- Что привезли менять? И наверняка опять дорого?
-- Мы ничего не привезли, -- возразил Гремислав.
-- Вы хотите, чтобы я сбавил цену? Напрасно, я не уступлю.
-- Мы не собираемся торговать.
-- Лжете. Все едут сюда торговать.
-- Но мы не торговцы, -- вмешался Александр.
-- Опять врешь. Зря. Я не сбавлю ни гроша.
-- Глухой пень! -- в сердцах рявкнул Гремислав. -- Разве мы
похожи на купцов?
-- Зачем тогда вы явились сюда? -- Грифон склонил голову набок,
внимательно разглядывая путников. -- У нас только торгуют. Или
вы намерены что-нибудь украсть? -- Свинцовый глаз засветился
красным, Александра обдало жаром. -- Не получится! -- В горле
грифона заклокотало.
-- Он же нас не слушает, -- шепнул Александр Гремиславу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29