-- Пришелец? -- Кузнец оценивающе посмотрел на Санечку.
-- Да, -- подтвердил леший.
-- И зачем ему бронь?
-- Мы попытаемся найти Железную гору, -- рискнул подать голос
Санечка.
-- Но почему Желтый Колокол? -- не понял кузнец. -- Ведь Красный
много опаснее.
-- Он выступил против слуг Желтого.
-- Ты веришь легенде о пришлом воине? Уж кому-кому, но тебе-то
следовало быть немного умнее.
-- Почему? -- обиделся леший.
-- Разве может пришелец справиться с нашей болью? Чужаку не
понять ее.
-- Я не чужак! -- Теперь обиделся Санечка.
-- Видел бы ты, как он дрался с бусурманами, то не говорил бы
так, -- добавил леший.
-- А если не чужак, зачем обрядился в эту пакость? -- Кузнец еще
раз внимательно осмотрел Санечку с ног до головы, но, кажется,
остался не очень доволен. -- Вот конь у тебя хорош, спору нет.
Остальное же... -- Он пренебрежительно сморщился. -- Давай сюда
свои железки и благодари друзей, иначе я не стал бы помогать
тебе. Так и быть, очищу их от гнили. Давай-давай! -- прикрикнул
он, видя, что Санечка замешкался. -- Ты надеялся на этот хлам?
Напрасно. Смотри! -- Кузнец взял поданный ему шлем и без труда
разорвал его надвое, словно бумажный. -- Вот оно, иноземное
железо. Ни крепости, ни гибкости, только звук один.
Увидев такое, Санечка безропотно поспешил скинуть панцирную
рубаху, отбросил в сторону топор и кинжал. Не прекращая бурчать
под нос, кузнец взял лежавший на наковальне возле горна брусок
синеватого железа и принялся разминать его в руках точно глину.
Санечка уже ничему не удивлялся. Не прошло и пяти минут, как
кузнец подал ему островерхий граненый шлем.
-- Примерь.
Санечка попробовал. Шлем был именно таким, какой требовался.
-- А он крепкий? -- сорвалось невольно с языка. Уж больно легко
мялось железо под пальцами кузнеца.
Тот довольно усмехнулся.
-- Вот теперь я и сам вижу, что ты пришелец. Гремислав, покажи
ему, прочен ли мой шлем.
-- Это же хозяин железа, -- с упреком произнес леший. -- Как ты
можешь сомневаться?
Гремислав весело сверкнул глазами, взял шлем и поставил его на
камень перед собой. Потом наотмашь, с оттяжкой, ударил саблей.
Раздался протяжный чистый звон, как от хрустального кубка.
Сабля отлетела в сторону, едва не вывернув витязю кисть.
Санечка уставился на шлем -- ни единой щербинки. Но когда
Гремислав показал ему саблю, Санечка поразился еще больше -- на
лезвии не появилось ни малейшей зазубринки.
-- Теперь убедился? -- ехидно спросил кузнец.
-- Убедился, хозяин железа, -- смущенно произнес Санечка. --
Прости.
-- Подождите до завтрашнего утра, -- сказал кузнец. -- К себе не
приглашаю, во время работы железо не терпит чужого взгляда.

-- Каждый человек рождается талантливым, -- убежденно сказал
Древолюб, вороша угли в костре. Пламя затрещало и выбросило
ворох золотых искр, красные отсветы заплясали на лицах
путников. -- Нет людей простых и обычных. Но кто-то свой талант
находит, а кто-то для этого слишком ленив. Или труслив, -- леший
презрительно усмехнулся. -- Мне ближе те, кто понимает язык
зверей и шорох листьев. Хозяин железа принадлежит к другим, но
я уважаю его умение. Он родился с железом в крови. -- Леший
прислушался к мерным ударам молота. -- И всякое железо
подчиняется ему, послушно его рукам. Сам же он неуязвим для
любого оружия, может разорвать любую цепь. Вот поэтому он и не
боится жить один в лесу. -- Санечка только головой покрутил,
слыша такое. -- Но для чужаков железо остается холодным и
твердым. Да, он великий мастер. Одна капля его крови без следа
затягивает любую трещину на мече или шлеме. Но хозяин железа не
любит оружия и делает его только при крайней нужде. Но зато уж
делает на погибель врагу. Нет, мне все-таки по сердцу
понимающие живую природу, а не мертвые вещи, -- неожиданно
закончил Древолюб.
Бесшумно, как привидение, из темноты возник филин. Санечка даже
шарахнулся, когда мягкие перья мазнули его по щеке. Филин сам
сел на плечо к лешему, склонился к уху и торопливо защелкал
клювом. Леший заметно встревожился.
-- Бусурман кто-то известил, -- раздраженно сказал он. -- При
выходе из леса они караулят нас. И они привели с собой... -- Он
замолк, а потом шепотом попросил филина: -- Посмотри, что дальше
на дороге.
Санечка ожидал, что филин полетит на разведку, но тот не
тронулся с места, лишь отвернулся от костра, расправил крылья и
весь напрягся. Леший поднял его на вытянутой руке, и филин
громко заухал. Санечка вновь почувствовал озноб. Все-таки было
в голосе Зорковида нечто потустороннее.
-- Дальше все спокойно, -- перевел Древолюб. -- Поле чисто, и в
городе аримаспов никто ничего не ведает.
-- Аримаспов? -- не поверил Санечка. -- Они что,
действительно существуют?
-- Конечно, -- убежденно ответил леший.
-- А что в землях грифонов? -- спросил Гремислав.
-- Там сейчас день.
-- Понятно.
-- Нет, как раз наоборот, ничего не понятно, -- сказал Санечка.
-- Он что, видит так далеко?
-- Иначе его не назвали бы Зорковидом, -- терпеливо пояснил
леший. -- Филин -- птица ночная, и Зорковид видит все земли, в
которых сейчас царит ночь, как бы далеко они не находились. Но
туда, где светит солнце, его взгляд не проникает.
-- Значит, кто поджидает нас у Железной Горы, он сказать не
может, -- мрачно заключил Гремислав.
-- Увы, нет.

Наутро перед Санечкой лег полностью законченный доспех.
-- Ни один вражеский меч не пробьет его, -- гордо сказал кузнец,
глядя как Санечка натягивает кольчугу.
-- Благодарю, хозяин железа, -- поклонился тот.
-- А вот оружие, выбирай, -- кузнец протянул две тяжелые сабли.
Золотая рукоять одной переливалась многоцветьем драгоценных
камней. Простая костяная рукоять второй завершалась матовым
железным шариком. Санечка потянулся был к золотой, но руку
обожгло холодом, и ладонь сама отдернулась прочь.
-- Я выбираю эту! -- твердо сказал он, беря в руки простую саблю.
-- Угадал, -- усмехнулся леший. -- Но ты, хозяин, мог бы и не
устраивать этого испытания.
-- Нет, не мог, -- возразил кузнец. -- Я должен твердо знать, к
кому попадет мое оружие. И, не приведи Бог, эти руки окажутся
грязными. Впрочем, я не позавидую тому злодею, который посмеет
хотя бы прикоснуться к нему. Хуже будет, если мою саблю возьмет
человек чужой и равнодушный. Тогда она превратится в просто
саблю. В рукоять сабли вложена щепоть нашей земли. Она направит
руку и придаст удару неотразимую силу в бою за правду, сделает
его метким, укрепит в минуту усталости. При крайней нужде она
поможет. Но именно при крайней. Без надобности чудеса не
совершаются, -- усмехнулся он.
-- Щедрый дар, -- согласился Древолюб.
-- Для большого дела, -- возразил кузнец.
Санечка еще раз поклонился.
-- Благодарить не смею, ибо нет у меня достойных слов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29