Прежде чем он успел сориентироваться, мощный
хвост ударил его по морде, слезы брызнули фонтаном. Зибелла на
мгновение ослеп, этого было достаточно, чтобы пропустить
сильный удар в грудь. Он опрокинулся навзничь. Тут бы ему и
конец... Позднее мы с удивлением и уважением рассматривали
расколотую грудную пластину бронежилета.
Беспомощный Зибелла лежал на земле, с ненавистью следя за
крысой, которая с притворной медлительностью примеривалась, как
бы половчее схватить его за горло. Горностай чувствовал, что у
него отнялись все четыре лапы.
Но здесь из динамиков полились первые такты мелодии. Крыса
насторожилась. Музыка заиграла громче. Красный огонь в глазах
Семи Сотых потускнел. Зибелла немного приободрился и стал
подкарауливать мгновение, чтобы вскочить и удрать. Всякая охота
драться с этой крысой у него пропала окончательно.
Семь Сотых пронзительно заверещала. Было заметно, что какая-то
непонятная сила увлекает ее прочь, а она сопротивляется, как
только может. Однако неведомый противник медленно, но верно
одолевал. Передними лапами Семь Сотых вцепилась в стену, но
задние, не слушаясь хозяйку, зашагали по тоннелю. Крысу
растянуло, как на дыбе. Задние лапы сделали еще два шага... Они
были явно сильнее передних. И крысу поволокло неведомо куда.
Зибелла с облегчением перевел дух, но сразу же вскинулся -- мимо
торопливо трусила еще одна крыса. Потом еще одна. Еще. Зибелла
поспешно прыгнул вверх, зацепился когтями за потолок и повис,
поджав хвост. А крысы тем временем, хлынули потоком. Горностай с
ужасом смотрел на шевелящийся ковер серых щетинистых спин...
...мы с неменьшим ужасом уставились на серое половодье, бурно
разливающееся вдоль взлетной полосы. Из всех видимых и невидимых
щелей, норок и дырок хлынул бурный поток. Очумевшие от дыма,
ничего не соображающие крысы опрометью бросились к
подготовленной для них ловушке. Дело в том, что самый мощный
стационарный динамик мы поместили в пустую железнодорожную
цистерну, зарыв ее в землю. Но крыс было такое бесчисленное
множество, что у меня зародилось подозрение: а войдут ли они все
туда? Ведь цистерна всего лишь шестидесятитонная...
На Кузнецова было страшно смотреть.
-- Сколько их... -- пролепетал полковник.
Возле горловины цистерны закипел настоящий водоворот. Или
крысоворот? Называйте как хотите. С визгом и писком зверьки
рвались внутрь. Я даже не предполагал, что моя выдумка окажется
такой действенной.
Прошли томительные полчаса. Крысиное извержение, грозившее
захлестнуть все вокруг, наконец иссякло. Кузнецов вытер взмокший
лоб.
-- Закрывайте, -- с видимым облегчением приказал он.
Лязгнула массивная стальная крышка, заверещали ржавые толстые
винты, и крысиная армия оказалась в плену.
Я глубоко вздохнул и выключил динамики. Терпеть не могу
классическую музыку.
-- Смотрите-ка, одна уцелела, -- весело скаля зубы, Ерофей
показал на улепетывающую крысу.
-- Черт с ней, - благодушно ответил полковник. Победа
моментально вернула ему душевное равновесие. Он с
удовлетворением поглядел на цистерну, из которой долетал
разноголосый вой. -- И куда я их теперь дену? Какие на этот счет
последуют указания, товарищ генерал?
Я пожал плечами.
-- Удивляюсь вам, полковник. Можно подумать, что вы сами не в
состоянии принять решение. Этак кое-кто решит, что вы не
соответствуете должности. -- Нужно же отомстить ему за доносы.
Пусть поволнуется.
Кузнецов слегка побледнел.
-- Я распоряжусь.
-- Конечно. Я свою задачу выполнил, база избавлена от
диверсантов.
-- Ясно. Но разрешите спросить: как вам удалось заманить их в
эту банку?
-- Я применил сразу два приема. Первый -- классические
образцы. Вспомните крысолова из Гаммельна. Конечно, не обошлось
без доли везения. Тяга к прекрасному у этих крыс оказалась
настолько велика, что они клюнули на первую же предложенную
мелодию. А второй... Я вспомнил, что говорил мой разведчик. Это
банда крыс-амазонок. Я рискнул поверить в это.
-- И что?
-- Опять-таки, помогло знание классической литературы. Жаль,
полковник, что вам в академии кроме Строевого Устава никаких
других книг иметь не позволяли. Как Тезею удалось справиться с
непобедимыми дотоле амазонками?
-- Как? -- Кузнецов смотрел на меня собачьими глазами.
-- Очень просто. Тезей женил их.
-- И что?
-- На запись флейтовых мелодий я наложил вопли крысаков-самцов
во время брачных игр.
-- О-о...
-- Подготовьте "Вихрь" к пробному полету, -- приказал я.
-- Вы настолько уверены? -- не сдавался полковник.
-- Да. Я готов сам встать в конце взлетной полосы.
Когда голова Главного Маршала вынырнула из рамки голо, у меня
вырвался невольный возглас удивления. Голо?.. Ох,
проговорился-таки. Ведь не даром все время опасался, что
разболтаю какую-нибудь важную государственную тайну. Как раньше
просто было писать подобные мемуары. Написал "Теоретик
Космонавтики" -- и все понятно. Кому положено -- прочитает
"Циолковский", кому не положено -- увольте. Видишь
"Главный Конструктор" -- сразу млеешь от сопричастности
к Наивысшим Государственным Секретам. Только узкий круг Самых
Посвященных усмехается, они-то знают, что Королева звали Сергеем
Павловичем. Промелькнул "Первый Космонавт"... Ах, да...
Я совсем забыл, что Гагарина не засекретили. Упущение, стоило.
Впрочем, я немного отвлекся. Голо... Кажется, голографию уже не
считают военной тайной. Так вот, на базе всюду стояли
голографические приемники. Очень удобно и крайне эффективно, хотя
первое время оторопь берет при виде работающей установки.
Ниоткуда возникает размытое голубоватое свечение слегка
напоминающее растрепанный ватный ком.
В этом коме появляется коричневый зародыш, постепенно
приобретающий форму человеческой головы. Голова медленно
розовеет... И тебе начинает мерещиться, что здесь произошло
жуткое преступление. Недаром первую установку прозвали Иоанном
Крестителем. Чтобы научиться разговаривать с человеческой головой,
свободно плавающей в воздухе, необходимо изрядное самообладание.
Впрочем, я снова отвлекся. Что меня поразило -- пропали
знаменитые кустистые брови. Зачем он их отклеил? Сразу много
проиграл во внешности, стал каким-то заурядным. Я узнал его
только по проницательным глазам, испытующе пронизывающим меня.
Откуда я знаю Главного Маршала? Так ведь это именно он,
замаскированный под генерал-лейтенанта, вербовал меня на работу.
-- Как мне доложили, вы закончили очистку территории базы от
чужеродных элементов и внедрившейся вражеской агентуры?
-- Так точно, товарищ маршал.
-- И первые полеты прошли благополучно.
-- Так точно.
Он попытался нахмуриться, не получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
хвост ударил его по морде, слезы брызнули фонтаном. Зибелла на
мгновение ослеп, этого было достаточно, чтобы пропустить
сильный удар в грудь. Он опрокинулся навзничь. Тут бы ему и
конец... Позднее мы с удивлением и уважением рассматривали
расколотую грудную пластину бронежилета.
Беспомощный Зибелла лежал на земле, с ненавистью следя за
крысой, которая с притворной медлительностью примеривалась, как
бы половчее схватить его за горло. Горностай чувствовал, что у
него отнялись все четыре лапы.
Но здесь из динамиков полились первые такты мелодии. Крыса
насторожилась. Музыка заиграла громче. Красный огонь в глазах
Семи Сотых потускнел. Зибелла немного приободрился и стал
подкарауливать мгновение, чтобы вскочить и удрать. Всякая охота
драться с этой крысой у него пропала окончательно.
Семь Сотых пронзительно заверещала. Было заметно, что какая-то
непонятная сила увлекает ее прочь, а она сопротивляется, как
только может. Однако неведомый противник медленно, но верно
одолевал. Передними лапами Семь Сотых вцепилась в стену, но
задние, не слушаясь хозяйку, зашагали по тоннелю. Крысу
растянуло, как на дыбе. Задние лапы сделали еще два шага... Они
были явно сильнее передних. И крысу поволокло неведомо куда.
Зибелла с облегчением перевел дух, но сразу же вскинулся -- мимо
торопливо трусила еще одна крыса. Потом еще одна. Еще. Зибелла
поспешно прыгнул вверх, зацепился когтями за потолок и повис,
поджав хвост. А крысы тем временем, хлынули потоком. Горностай с
ужасом смотрел на шевелящийся ковер серых щетинистых спин...
...мы с неменьшим ужасом уставились на серое половодье, бурно
разливающееся вдоль взлетной полосы. Из всех видимых и невидимых
щелей, норок и дырок хлынул бурный поток. Очумевшие от дыма,
ничего не соображающие крысы опрометью бросились к
подготовленной для них ловушке. Дело в том, что самый мощный
стационарный динамик мы поместили в пустую железнодорожную
цистерну, зарыв ее в землю. Но крыс было такое бесчисленное
множество, что у меня зародилось подозрение: а войдут ли они все
туда? Ведь цистерна всего лишь шестидесятитонная...
На Кузнецова было страшно смотреть.
-- Сколько их... -- пролепетал полковник.
Возле горловины цистерны закипел настоящий водоворот. Или
крысоворот? Называйте как хотите. С визгом и писком зверьки
рвались внутрь. Я даже не предполагал, что моя выдумка окажется
такой действенной.
Прошли томительные полчаса. Крысиное извержение, грозившее
захлестнуть все вокруг, наконец иссякло. Кузнецов вытер взмокший
лоб.
-- Закрывайте, -- с видимым облегчением приказал он.
Лязгнула массивная стальная крышка, заверещали ржавые толстые
винты, и крысиная армия оказалась в плену.
Я глубоко вздохнул и выключил динамики. Терпеть не могу
классическую музыку.
-- Смотрите-ка, одна уцелела, -- весело скаля зубы, Ерофей
показал на улепетывающую крысу.
-- Черт с ней, - благодушно ответил полковник. Победа
моментально вернула ему душевное равновесие. Он с
удовлетворением поглядел на цистерну, из которой долетал
разноголосый вой. -- И куда я их теперь дену? Какие на этот счет
последуют указания, товарищ генерал?
Я пожал плечами.
-- Удивляюсь вам, полковник. Можно подумать, что вы сами не в
состоянии принять решение. Этак кое-кто решит, что вы не
соответствуете должности. -- Нужно же отомстить ему за доносы.
Пусть поволнуется.
Кузнецов слегка побледнел.
-- Я распоряжусь.
-- Конечно. Я свою задачу выполнил, база избавлена от
диверсантов.
-- Ясно. Но разрешите спросить: как вам удалось заманить их в
эту банку?
-- Я применил сразу два приема. Первый -- классические
образцы. Вспомните крысолова из Гаммельна. Конечно, не обошлось
без доли везения. Тяга к прекрасному у этих крыс оказалась
настолько велика, что они клюнули на первую же предложенную
мелодию. А второй... Я вспомнил, что говорил мой разведчик. Это
банда крыс-амазонок. Я рискнул поверить в это.
-- И что?
-- Опять-таки, помогло знание классической литературы. Жаль,
полковник, что вам в академии кроме Строевого Устава никаких
других книг иметь не позволяли. Как Тезею удалось справиться с
непобедимыми дотоле амазонками?
-- Как? -- Кузнецов смотрел на меня собачьими глазами.
-- Очень просто. Тезей женил их.
-- И что?
-- На запись флейтовых мелодий я наложил вопли крысаков-самцов
во время брачных игр.
-- О-о...
-- Подготовьте "Вихрь" к пробному полету, -- приказал я.
-- Вы настолько уверены? -- не сдавался полковник.
-- Да. Я готов сам встать в конце взлетной полосы.
Когда голова Главного Маршала вынырнула из рамки голо, у меня
вырвался невольный возглас удивления. Голо?.. Ох,
проговорился-таки. Ведь не даром все время опасался, что
разболтаю какую-нибудь важную государственную тайну. Как раньше
просто было писать подобные мемуары. Написал "Теоретик
Космонавтики" -- и все понятно. Кому положено -- прочитает
"Циолковский", кому не положено -- увольте. Видишь
"Главный Конструктор" -- сразу млеешь от сопричастности
к Наивысшим Государственным Секретам. Только узкий круг Самых
Посвященных усмехается, они-то знают, что Королева звали Сергеем
Павловичем. Промелькнул "Первый Космонавт"... Ах, да...
Я совсем забыл, что Гагарина не засекретили. Упущение, стоило.
Впрочем, я немного отвлекся. Голо... Кажется, голографию уже не
считают военной тайной. Так вот, на базе всюду стояли
голографические приемники. Очень удобно и крайне эффективно, хотя
первое время оторопь берет при виде работающей установки.
Ниоткуда возникает размытое голубоватое свечение слегка
напоминающее растрепанный ватный ком.
В этом коме появляется коричневый зародыш, постепенно
приобретающий форму человеческой головы. Голова медленно
розовеет... И тебе начинает мерещиться, что здесь произошло
жуткое преступление. Недаром первую установку прозвали Иоанном
Крестителем. Чтобы научиться разговаривать с человеческой головой,
свободно плавающей в воздухе, необходимо изрядное самообладание.
Впрочем, я снова отвлекся. Что меня поразило -- пропали
знаменитые кустистые брови. Зачем он их отклеил? Сразу много
проиграл во внешности, стал каким-то заурядным. Я узнал его
только по проницательным глазам, испытующе пронизывающим меня.
Откуда я знаю Главного Маршала? Так ведь это именно он,
замаскированный под генерал-лейтенанта, вербовал меня на работу.
-- Как мне доложили, вы закончили очистку территории базы от
чужеродных элементов и внедрившейся вражеской агентуры?
-- Так точно, товарищ маршал.
-- И первые полеты прошли благополучно.
-- Так точно.
Он попытался нахмуриться, не получилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35