– Назад иди, – сказал я спокойней. – А то, если будешь торчать на дороге, такая попутка может остановиться...
– Куда же нам? – спросила она с испугом.
– В лес, – ответил я.
Мы брели по этому лесу уже больше часа. Нас исполосовали ветки, в ботинках хлюпало, я распорол бок о какой-то сук, а Марина ныла, что у нее болит нога и плечо. У меня самого болели голова и грудь, но я помалкивал. Я не говорил ей и о том, что мы идем в противоположную от Москвы сторону. Я знал, что если нас сейчас ищут, то по дороге в город. И я принял единственно правильное, как мне казалось, решение: идти туда, где нас ждут меньше всего. Обратно на дачу, где держали Марину. И теперь я молил Бога об одном – чтобы не сбиться с направления, чтобы мои расчеты оказались правильными.
В исходе второго часа, когда Марина уже почти не могла двигаться, да и я еле стоял на ногах, мы снова вышли на шоссе. Протащились по нему метров триста и свернули на боковую дорогу, идущую между глухих заборов. Высоких железных ворот, которые тускло поблескивали в лунном свете, мы достигли еще через полчаса ходьбы.
– Жди меня здесь, – сказал я Марине шепотом, но она вцепилась в мой рукав и не отпускала. – Я скоро буду, – пообещал я ей ободряюще и пошел вдоль забора.
Наконец я нашел место, где с помощью близко стоящего дерева можно было перебраться на ту сторону. Повисел немного на вытянутых дрожащих руках, а потом благополучно приземлился на кучу прошлогодних листьев. На веранде дачи горел свет.
Я обошел дом вокруг и увидел стоящую недалеко от входа машину. Судя по очертаниям, это была “нива”. Пригнувшись, я тихонько подобрался к веранде, приподнял голову и заглянул внутрь. В кресле с автоматом на коленях сидел белобрысый и пилочкой полировал себе ногти.
Вот, значит, кого оставили сторожить дом, пока вся шайка-лейка разыскивает нас. Стало быть, судьба. Я снова пригнулся и добежал до крыльца. Прислушался – а потом на цыпочках поднялся по ступенькам и достал из кармана пистолет.
Да, два года назад я поклялся больше никогда не стрелять в людей. Но ведь из каждого правила бывают исключения. Думаю, Валя Дыскин на моем месте поступил бы точно так же. Я ударом ноги распахнул дверь. Белобрысый успел вскинуть не только голову, но и автомат. Однако выстрелить я успел раньше. Магнум хлопнул не сильнее, чем пробка от шампанского. Пуля попала белобрысому в переносицу – неплохо, если учесть, сколько времени у меня не было практики. Я обшарил его карманы и нашел ключи от машины. Через пять минут, когда я распахнул ворота, в свете фар возникла Марина, трясущаяся как осиновый лист на ветру.
Не знаю, сколько времени мы колесили какими-то проселками и объездными дорогами, пока я не въехал в город почему-то по Ленинградскому шоссе. Было около четырех часов утра, когда я позвонил в дверь квартиры Невмянова.
– Кто там? – спросил сонный Шурик.
– Плохо организованные преступники, – сказал я. Узнав мой голос, он открыл дверь и обомлел, увидев нас: грязных, ободранных, мокрых. Не давая ему опомниться, я с порога сообщил:
– Даме срочно нужна ванная, а мне срочно нужен магнитофон, бумага и ручка. Потом мы оба хотим жрать, а если есть что, то и пить. Задание поняли? Выполняйте!
18
По дороге в аэропорт я остановился на мосту через Москву-реку и выбросил вниз оба магнума. Все равно с ними в самолет не пройдешь. Во Внуково я первым делом отправился в линейный отдел милиции, нашел там старого приятеля Алешку Симакова и через полчаса имел билеты на ближайший рейс до Сочи. Но перед отлетом мне предстояло сделать еще два дела.
Из автомата я набрал номер Лерика. Подошла заспанная Лялька.
– Здравствуй, – сказал я. – Муж дома?
– Конечно, – сказала она шепотом. – Только он спит. Ты чего звонишь в такую рань?
– Разбуди, – потребовал я. И, почувствовав, что она колеблется, добавил: – Разбуди, а то он потом жалеть будет. Через минуту трубку взял Лерик.
– Что вы сделали с трупом? – спросил я.
– Не твое дело, – грубо ответил он. – Звонишь позлорадствовать?
– Нет. У меня есть сообщение.
– Какое еще сообщение?
– Один мой знакомый одолжил мне специальное записывающее устройство, компактное и очень качественное. Так что весь наш разговор в машине записан на пленку.
– Скотина, – сказал после паузы Лерик. – Ну и что дальше?
– От скотины слышу, – остроумно парировал я. – Дальше я эту пленку вместе со своим подробным рапортом отправил в прокуратуру города. Это заставит их задуматься, прежде чем осудить Витьку. А что касается тебя...
– Что касается меня, – перебил он, – то магнитофонная пленка – не доказательство.
– Для кого как, – заметил я.
– Что ты имеешь в виду?
– Я имею в виду, что сделал с этой пленки копию. А через десять минут у меня назначена встреча с одним человеком.
Я мстительно замолчал.
– Каким человеком? – угрюмо спросил Лерик.
– С таким, который как две капли воды похож на Кешу Черкизова из сорок четвертой квартиры. Того, что вы с Глобусом убили и ограбили.
Теперь замолчал Лерик. Когда он заговорил, голос у него был севший, как спущенное колесо.
– Сколько он тебе платит?
– Нисколько."
– Ты не должен этого делать, – сказал он убежденно. – Ни в коем случае.
– Почему?
– Ты... ты не представляешь себе, что будет, если ты это сделаешь!
– Очень даже хорошо представляю, – сказал я.
– Не делай этого! – заорал он в трубку. – Не делай! Я тебя умоляю! Я... – Он был на грани истерики.
– Не надо меня умолять, – сказал я, не чувствуя в этот момент ничего, кроме гадливости. – Я звоню для того, чтобы дать тебе шанс. Беги, Лерик. Бросай все и беги. Спасайся, если можешь. У тебя есть время. Немного – но есть.
– Хорошо. – Он уже, кажется, взял себя в руки. – Хорошо. Давай поговорим, как деловые люди. Сто тысяч за кассету тебя устроит?
Я молчал.
– Полмиллиона, – сказал он. – Полмиллиона за паршивую кассету!
– Спрячься куда-нибудь, Лерик, – вздохнул я. – Заройся поглубже. Ну а кто не спрятался – я не виноват.
– Миллион! – заорал он. – Ты знаешь, у меня теперь есть эти деньги!
– Передай Ляльке, что мне очень жаль, – сказал я. – Жаль, что жизнь сложилась именно так...
– Два! – крикнул он.
Я тихонько повесил трубку и подошел к Марине.
– У нас ведь даже зубных щеток нет, – жалобно сказала она.
– Я снял все, что было на моей и на дедовской книжках. Мы имеем кучу денег, – успокоил я ее.
На площадь выехало роскошное иностранное авто и остановилось около нас. Черкизов-второй вылез из своего “вольво” и легкой походкой, без всякой палки направился к нам. Я представил ему Марину, и он галантно поцеловал ей руку. После этого мы отошли в сторонку, и я передал ему кассету.
– Вы прослушаете и все поймете, – сказал я.
– Спасибо, я сделаю это сейчас же, – ответил он. – У меня в машине есть магнитола.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46