На медведя охотились по всей сибирской тайге; эвенкийское оружие, пальма, даже устроена так, чтобы насаженный на лезвие зверь не мог бы дотянуться до охотника. Но это была охота не только опасная, не только необходимая экономически, но и особая мистически.
Медведя нельзя было просто убить, как любое другое животное. Уже обсуждая будущую охоту, полагалось говорить о медведе иносказательно, не называя настоящим именем. Скажем, «старик», «мохнатый старик», «старик в бурой шубе» или «не простой старик»… Иносказаний много, и неважно, какое употребить, главное, не назвать медведя своим именем, чтобы он не услышал и не понял, что за ним собираются охотиться.
А когда медведь уже лежит мертвый, необходимо убедить его, что вовсе не охотники кетов, эвенков или нивхов убили зверя. Разжигается костер, медведя ритуально «кормят», «поят» чаем, признавая за «своего» и за разумное существо. Неторопливо ведется разговор про то, что это вовсе не мы тебя убили, «мохнатый старик»! Тебя убили русские (юкагирские, эвенкийские, кетские, долганские… но главное — не «наши») охотники. Мы воспользуемся твоим мясом и шкурой, но мы окажем тебе уважение, не думай…
И пока дух обманутого медведя мечется в поисках «чужих» охотников, которые его убили, тушу его разделывают, но голову и переднюю лапу или обе лапы вешают на дерево и совершают перед ними ритуалы.
Детали обычая разнятся от народа к народу и от племени к племени. То отрубается левая лапа, то правая, то обе. То обряд совершается на месте убийства зверя, то череп и кости освобождают от мяса, вываривают и только тогда вешают на дерево. Но в любом случае в обряде почитания медведя фигурируют именно голова и передняя лапа.
Это очень древний культ. В пещере Драхенлох, в Австрии, найден каменный ящик, сложенный из плитняка, и в этом ящике — до сорока черепов пещерных медведей. На каменной крышке этого ящика тоже лежал череп медведя, а под его скуловыми костями — кости двух скрещенных передних лап. То есть первобытные люди примерно 40 тысяч лет назад носили в пещеру головы и отрубленные передние лапы убитых ими медведей, зачем-то складывали их в каменный ящик, а на ящике выложили нечто, напоминающее знаменитый пиратский флаг, «Веселого Роджера», — череп и скрещенные кости.
К голове и «лапе» только одного существа человек относился так же трепетно, как к голове и лапе медведя, — к черепу и к руке самого человека. В пещере Оффенгейм, в Баварии, найдена яма в земле, заполненная более чем двадцатью человеческими черепами — принципиально такая же захоронка, как и медвежьих черепов в Драхенлохе. А в пещере Монте-Чирчео, в Италии, найден череп человека, поставленный в углу жилого пространства.
Это — самые древние находки такого рода, но вовсе не единственные. Напомню, что и у славян, и у финских племен человеческие и медвежьи черепа насаживались на колья забора, окружавшие избушку колдуна или ведуна. И в этом случае головы медведя и человека пользовались одинаковым почетом.
Многие таежные народы верят и в то, что от медведя у женщины вполне могут рождаться дети, и что медведи похищают девушек и живут с ними, как с женами. Поверить в это трудно по той простой причине, что медведи вовсе не живут со своими самками, как с женами. Ранней весной, когда медведи выходят из берлог, медведицы идут напролом, по элементарной прямой, и издают своеобразный визг, трудно воспроизводимый вибрирующий вой, и этот звук действует на самцов так же, как на котов — запах валерьянки или текущей кошки. Со всех сторон сбегаются медведи к этому месту, и начинается медвежья свадьба… Самцы дерутся, бросаются друг на друга, дико ревут и рычат; бывает, что и убивают друг друга. А медведица, пока не совсем готова, тоже рычит и воет, бьет лезущих к ней самцов.
Если при медведице есть медвежата, она и их защищает от самцов, потому что ухажеры вполне могут их сожрать или просто мимоходом убить. Очень часто именно во время таких свадеб убегают от матерей подростки-пестуны, которые в прошлом году помогали ей управляться с новыми, самыми маленькими детенышами. Пестунам к тому времени уже больше двух лет, они не нуждаются в материнском молоке, а мать чисто физически не может охранять сразу двух детенышей; она, естественно, выбирает более маленького и беспомощного. Пестун оказывается один на один с жуткой сворой самцов, которые вполне могут его убить и сожрать, и часто он вынужден без памяти бежать прочь.
Кончается тем, что кто-то из медведей покрывает самку, и этот процесс тоже очень отличается от всего, что принято у животных групповых, живущих семьями и стаями. Половой акт совершается один раз, и для животных он очень долог — порядка 10 минут. У самца медведя есть специальная пенисовая кость, и его пенис в момент возбуждения превращается в конус диаметром сантиметров тридцать у основания. Наблюдавшие половой акт медведей рассказывают, что звери не проявляют ни нежности, ни заботы друг о друге и делают все торопливо, грубо до жестокости.
Сразу после акта самка уже не интересует самца, а если и интересует — то исключительно как возможная добыча. Это взаимно — крупная самка вполне может сожрать небольшого самца, если они встретятся не во время медвежьей свадьбы.
Всю свою жизнь медведи обоего пола проводят в одиночестве, с того момента, как они убежали, спасаясь от мужей своей матери или от нее самой. Ведь если даже пестуна не прогонят во время свадьбы, к осени медведица все равно почувствует себя беременной и начнет смертным боем бить, прогонять от себя пестуна. Ведь в ней уже начали формироваться медвежата, которые родятся в берлоге, обычно с конца декабря до начала февраля. Когда звери выйдут из берлоги, пестунами станут старшие детеныши, а прежний пестун медведице совершенно не нужен.
Так что на третьем году жизни медведь волей-неволей начинает самостоятельную жизнь и ложится в свою первую самостоятельную берлогу. Если это самка, с ней еще будут время от времени жить детеныши, а самцы проводят всю свою жизнь в полнейшем одиночестве. Каждый медведь имеет свою территорию, и если другой медведь вторгается на нее, первый старается убить нахала (неважно, самца или самку). Если год неурожайный, в тайге мало кедровых орехов и другой еды, медведи охотятся друг на друга и едят, как и любых других зверей. Медведи не общаются, и даже морды у них устроены так, что на них не отражаются эмоции зверя. Общаясь с собакой, тигром или даже быком, вы можете по множеству признаков определить, в каком они настроении, нравитесь ли вы им и что они собираются предпринять: ведь у каждого вида есть множество способов сообщать своим сородичам о своих настроениях и намерениях. Но у медведей нет общения с себе подобными, и по выражению морды медведя вы никогда не поймете, что делается у него в голове.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112