Почему люди считали своим богом боблина? Но потом я вспомнил, что и на Земле славян огнем и мечом вынудили отказаться от своих древних богов и принять чужеродную веру. Прошли века, и вот уже потомки славян — русские люди — не мыслили своей культуры и своего государства без насильственно установленного христианства. Как и в случае образования государства, прошлое насилие было задрапировано красивой ложью.
Так же, как и на Земле, в Изначальном мире хрустианство разделилось на несколько направлений. Последователи этих направлении объявили всех иных людей и боблинов еретиками и безбожниками. Люди-хрустиане резали глотки людям-хрустианам и при этом славили своего доброго и милосердного бога и его обожествленного сына-боблина. Во имя Изуса Хруста уничтожались нации и стирались с лица земли древние человеческие и боблинские государства Язвии, Аффиги и Империки. И все это делалось под молитвы и песнопения о благом и всепрощающем боге.
Но постепенно человеческое и боблинское сознание очищалось от религиозного дурмана. Могущество хрустианских церквей слабело. Верховная власть от патриархов и верховных жрецов переходила к королям и царям. По времени это совпало с открытием теллургия и нафтелина. Началось развитие промышленности и массового производства. Теперь войны между государствами стали вестись не за веру, а за полезные ископаемые.
Чтобы заполнить пустоту в умах людей и боблинов, образовавшуюся после развенчания религиозных учений, возникли философские учения, так или иначе объяснявшие причины появления разумных существ и обосновывавшие правомерность их действий по переустройству природы. Одни пытались встроить богов в новый миропорядок, превращая их в символы добра, любви и всепрощения. Другие вообще отказывались признавать наличие сверхъестественных сил, рассматривая и объясняя все происходящие в природе процессы с точки зрения твердого материализма. Были и такие учения (точнее, секты), которые противопоставили современному научному знанию фанатичную веру в богов и жесткое исполнение древних ритуалов.
Так к настоящему времени сформировалось общественное сознание жителей Изначального мира — крайне запутанное и противоречивое. С одной стороны, большинство людей и боблинов признавало авторитет материалистической науки — ведь на ее достижениях была построена вся современная цивилизация с ее автомобилями, махолетами, телевизорами. С другой стороны, многие люди и боблины верили (или им казалось, что они верили) в богов и по мере возможностей исполняли религиозные ритуалы. Кроме того, на границе сознания и подсознания пребывали ощущения того, что помимо науки и религии существует еще что-то необъяснимое, невысказанное и недоказанное, что обычно именовалось магией, но к истинной магии не имело никакого отношения. Веру в приметы, в сглаз и в заклинания не смогли вытравить ни хрустианская религия, ни материалистическая наука.
В Колоссии, помимо всего перечисленного, до сих пор было велико влияние Уравнительной церкви. Несмотря на то, что церковь была отстранена от власти, ее лозунги о всеобщем равенстве оставались довольно популярными, особенно среди людей, которые больше всего пострадали от реформ, проводимых в интересах «новых боблинов». Почти семьдесят лет Уравнительная церковь безраздельно управляла Колоссией. Под воздействием ее учения выросло несколько поколений. Правда, если в начале энергичные «уравнители» вели Колоссию от победы к победе, не считаясь с жертвами и потерями, то к закату своего владычества они превратились в закосневших бюрократов, погрязших в бессмысленных ритуалах. Их слабость и нерешительности сделали возможным переход власти к боблинским ставленникам.
Нынешний Центральный Конклав Уравнительной церкви и Верховный Жрец Зюзюзюков вовсе не собирались использовать свои возможности для возвращения к власти. На словах оставаясь приверженцами всеобщего равенства, на деле главные «уравнители» очень хорошо вписались в современную боблинскую Колоссию, обзавелись дорогими автомобилями, роскошными аппартаментами в центре Муравы, шикарными особняками за городом и даже приобрели земли и дворцы в других странах. О колосском народе они вспоминали лишь перед очередными выборами, когда начинали усиленно критиковать антинародное марионеточное боблинское правительство. Но на самом деле эта критика нужна была «уравнителям» не для победы, а для торга с властью, для шантажа и вымогательства денег.
Высокопоставленные «уравнители» прекрасно знали, что система выборов в Колоссии всегда приведет к победе того, кто нужен боблинам, а не того, за кого проголосует большинство избирателей. Настоящее, а не театральное противостояние власти было слишком опасным. Тем более что, в отличие от аскетичных и фанатичных «уравнителей» прошлых лет, нынешним руководителям Уравнительной церкви было что терять. К сожалению, большинство рядовых «уравнителей» не понимало того, что Центральный Конклав давно предал их интересы и очень выгодно продался боблинам. Люди привычно продолжали ходить на ритуальные «уравнительные» митинги и демонстрации — жалкие подобия славной истории борьбы за свои права.
Я так увлекся книгами, что не заметил, как пролетел целый день. Цедария вернулась из школы и время от времени пыталась привлечь мое внимание, но каждый раз Мыстр отгонял дочь:
— Подожди, милая. Пойди, лучше, займись уроками!
Мне он извиняющимся тоном говорил:
— Мы с женой читали дочке древние истории на ночь вместо обычных детских сказок. Потом она сама перечитала все книги из нашей библиотеки. Оттого-то Цедария так хорошо знакома с мифами, даже с теми, которые не полагается знать ребенку ее лет.
Кажется, Цедария обиделась, поняв, что я не расположен переносить на нее свое внимание. Возможно, она ожидала от меня чего-то важного, каких-то слов, действий или хотя бы взглядов. Но я был твердо уверен, что квартира Соображаевых — это не община в Детском мире. То, что было возможно и вполне оправданно там, не могло произойти здесь.
Алевтина пришла с работы и приготовила ужин. Мы поели молча. Цедария уткнулась носом в свою тарелку и не поднимала на меня глаз. Мыстр и Алевтина, казалось, ждали от меня новых чудес. Однако, на мой взгляд, остатков вчерашнего торта, которые пошли на десерт, было вполне достаточно, чтобы напомнить о том, что я не обманщик и не плод общей галлюцинации.
Посмотрев на часы, я начал прощаться. Цедария предприняла последнюю попытку:
— Калки, я тебя провожу!
— Нет! Ты что? Ведь это может быть опасно!
Упоминание об опасности подстегнуло родителей девочки. Они наперебой начали объяснять ей, почему меня нельзя провожать к дому Наула Назеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Так же, как и на Земле, в Изначальном мире хрустианство разделилось на несколько направлений. Последователи этих направлении объявили всех иных людей и боблинов еретиками и безбожниками. Люди-хрустиане резали глотки людям-хрустианам и при этом славили своего доброго и милосердного бога и его обожествленного сына-боблина. Во имя Изуса Хруста уничтожались нации и стирались с лица земли древние человеческие и боблинские государства Язвии, Аффиги и Империки. И все это делалось под молитвы и песнопения о благом и всепрощающем боге.
Но постепенно человеческое и боблинское сознание очищалось от религиозного дурмана. Могущество хрустианских церквей слабело. Верховная власть от патриархов и верховных жрецов переходила к королям и царям. По времени это совпало с открытием теллургия и нафтелина. Началось развитие промышленности и массового производства. Теперь войны между государствами стали вестись не за веру, а за полезные ископаемые.
Чтобы заполнить пустоту в умах людей и боблинов, образовавшуюся после развенчания религиозных учений, возникли философские учения, так или иначе объяснявшие причины появления разумных существ и обосновывавшие правомерность их действий по переустройству природы. Одни пытались встроить богов в новый миропорядок, превращая их в символы добра, любви и всепрощения. Другие вообще отказывались признавать наличие сверхъестественных сил, рассматривая и объясняя все происходящие в природе процессы с точки зрения твердого материализма. Были и такие учения (точнее, секты), которые противопоставили современному научному знанию фанатичную веру в богов и жесткое исполнение древних ритуалов.
Так к настоящему времени сформировалось общественное сознание жителей Изначального мира — крайне запутанное и противоречивое. С одной стороны, большинство людей и боблинов признавало авторитет материалистической науки — ведь на ее достижениях была построена вся современная цивилизация с ее автомобилями, махолетами, телевизорами. С другой стороны, многие люди и боблины верили (или им казалось, что они верили) в богов и по мере возможностей исполняли религиозные ритуалы. Кроме того, на границе сознания и подсознания пребывали ощущения того, что помимо науки и религии существует еще что-то необъяснимое, невысказанное и недоказанное, что обычно именовалось магией, но к истинной магии не имело никакого отношения. Веру в приметы, в сглаз и в заклинания не смогли вытравить ни хрустианская религия, ни материалистическая наука.
В Колоссии, помимо всего перечисленного, до сих пор было велико влияние Уравнительной церкви. Несмотря на то, что церковь была отстранена от власти, ее лозунги о всеобщем равенстве оставались довольно популярными, особенно среди людей, которые больше всего пострадали от реформ, проводимых в интересах «новых боблинов». Почти семьдесят лет Уравнительная церковь безраздельно управляла Колоссией. Под воздействием ее учения выросло несколько поколений. Правда, если в начале энергичные «уравнители» вели Колоссию от победы к победе, не считаясь с жертвами и потерями, то к закату своего владычества они превратились в закосневших бюрократов, погрязших в бессмысленных ритуалах. Их слабость и нерешительности сделали возможным переход власти к боблинским ставленникам.
Нынешний Центральный Конклав Уравнительной церкви и Верховный Жрец Зюзюзюков вовсе не собирались использовать свои возможности для возвращения к власти. На словах оставаясь приверженцами всеобщего равенства, на деле главные «уравнители» очень хорошо вписались в современную боблинскую Колоссию, обзавелись дорогими автомобилями, роскошными аппартаментами в центре Муравы, шикарными особняками за городом и даже приобрели земли и дворцы в других странах. О колосском народе они вспоминали лишь перед очередными выборами, когда начинали усиленно критиковать антинародное марионеточное боблинское правительство. Но на самом деле эта критика нужна была «уравнителям» не для победы, а для торга с властью, для шантажа и вымогательства денег.
Высокопоставленные «уравнители» прекрасно знали, что система выборов в Колоссии всегда приведет к победе того, кто нужен боблинам, а не того, за кого проголосует большинство избирателей. Настоящее, а не театральное противостояние власти было слишком опасным. Тем более что, в отличие от аскетичных и фанатичных «уравнителей» прошлых лет, нынешним руководителям Уравнительной церкви было что терять. К сожалению, большинство рядовых «уравнителей» не понимало того, что Центральный Конклав давно предал их интересы и очень выгодно продался боблинам. Люди привычно продолжали ходить на ритуальные «уравнительные» митинги и демонстрации — жалкие подобия славной истории борьбы за свои права.
Я так увлекся книгами, что не заметил, как пролетел целый день. Цедария вернулась из школы и время от времени пыталась привлечь мое внимание, но каждый раз Мыстр отгонял дочь:
— Подожди, милая. Пойди, лучше, займись уроками!
Мне он извиняющимся тоном говорил:
— Мы с женой читали дочке древние истории на ночь вместо обычных детских сказок. Потом она сама перечитала все книги из нашей библиотеки. Оттого-то Цедария так хорошо знакома с мифами, даже с теми, которые не полагается знать ребенку ее лет.
Кажется, Цедария обиделась, поняв, что я не расположен переносить на нее свое внимание. Возможно, она ожидала от меня чего-то важного, каких-то слов, действий или хотя бы взглядов. Но я был твердо уверен, что квартира Соображаевых — это не община в Детском мире. То, что было возможно и вполне оправданно там, не могло произойти здесь.
Алевтина пришла с работы и приготовила ужин. Мы поели молча. Цедария уткнулась носом в свою тарелку и не поднимала на меня глаз. Мыстр и Алевтина, казалось, ждали от меня новых чудес. Однако, на мой взгляд, остатков вчерашнего торта, которые пошли на десерт, было вполне достаточно, чтобы напомнить о том, что я не обманщик и не плод общей галлюцинации.
Посмотрев на часы, я начал прощаться. Цедария предприняла последнюю попытку:
— Калки, я тебя провожу!
— Нет! Ты что? Ведь это может быть опасно!
Упоминание об опасности подстегнуло родителей девочки. Они наперебой начали объяснять ей, почему меня нельзя провожать к дому Наула Назеля.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148