Он оказался сильнее, чем Матра ожидала, так что у нее сложилась впечатление, что он поставил ее на ноги, а не помог подняться. И в его фигуре было что-то не правильное, хотя и не неприятное, но неестественное. Он не был похож ни на одного из тех, кого она знала, как и она сама не походила ни на кого.
За время удара сердца Матра решила, что этот элегант был сделан, а не родился. Наверно именно его создатели имели в виду, когда назвали ее ошибкой.
— Я жду Лорда Хаману, — медленно ответила она, собрав все свое мужество.
— О, все ждут Хаману. Тебе скорее всего придется ждать очень долго.
Он повел ее к скамье, на которую она и уселась, но он не сел рядом с ней.
— И что бы ты сказала ему, когда он будет здесь — если он будет здесь.
— Если я скажу тебе, ты расскажешь мне о твоих создателях?
Молодой мужчина вскинул голову и уставился на нее выпуклыми желтыми глазами, но Матра не дала себя обмануть. Она знала, что это честная сделка; он мог ответить на ее вопросы. Он был совершенным творением своих создателей, его не гоняли по пустыне, а сразу отправили к королю Урика.
— Мои создатели, — медленно сказал он через несколько мгновений, подтверждая ее подозрения и надежды. — Это было давно, очень давно, но я расскажу тебе то немногое, что помню о них… после того как ты расскажешь мне то, что хотела рассказать Хаману.
То, что он сказал ей, уже было достаточно: очень давно. Сделанные создания не растут. Она не изменилась за эти семь лет, которые могла вспомнить. Они были не такие, как Отец и августейшая эмерита; они не старели.
Матра начала свою историю с того же момента, как и у августейшей эмериты и это похоже удовлетворило ее сделанного компаньона, хотя он часто прерывал ее, но не потому, что что-то не понял, а вопросами: Сколько времени Гомер продает бусины из киновари? Знает ли она, что за обман охранного заклинания положено ужасное наказание — смерть через расчленение?
Она не знала и решила не спрашивать, что такое расчленение. Он не стал объяснять ей, однако, и это убедило ее, что он не выуживает слова из ее головы, а понимает ее речь, как это делал Мика.
Когда она закончила, он сказал ей, что водяные пещеры — главное сокровище Урика. — Всю силу и могущество Хаману сдует ветром, если кто-нибудь испортит запасы воды Урика. Он хорошо вознаградит тебя за предостережение.
Вознаградит? Разве Матра хотела награды? Отец и Мика ушли. Теперь ей нужно заботиться только о себе, а для этого не надо никакой награды. — Я хочу убить их, — сказала она, сама поражаясь силе ненависти в своем голосе. — Я хочу убить Какзима.
Темные брови слегка изогнулись, давая возможность Матре отчетливо разглядеть темно-желтые глаза, похожие на драгоценные камни. Его лицо было особенно выразительно, намного более выразительно, чем лица тех, которые родились, и в очередной раз она посмотрела на то, что могли бы сделать создатели, если бы они не ошиблись с ней.
— Ты действительно этого хочешь? Милосердие Хаману может принимать много форм. Если ты выберешь месть, Хаману сможет устроить и это.
И элегант усмехнулся такой совершенной, полногубой улыбкой, что у Матры по спине пробежала холодная дрожь, и она подумала, что пожалуй ей лучше взять награду, которую ей предложит Король-Лев, а месть оставить другим. Его улыбка растаяла, и она попросила его выполнить его часть сделки.
— Расскажи мне о твоих создателях — ты обещал.
— Они очень старые; они уже были старые, когда родился Дракон, и стали еще старше, когда его сделалиПотрясенная Матра вздохнула за своей маской: одна жизнь, рожденная и сделанная!
— Да, — сказал он бысто, почто зло, дернув подбородком. — Они не сделали новую жизнь, они изменили старую, и их ошибки невозможно исправить. — Он коснулся кожи на ее маске. — Но есть маски, которые не видны глазом. Ты сможешь говорить совершенно отчетливо благодаря волшебству. Хаману даст тебе это в подарок. Но я должен уйти. Он сейчас придет, и я не хочу быть рядом с ним.
И он ушел прежде, чем Матра успела спросить его имя или что он имел в виду, когда говорил о невидимых масках. Она не видела, как он вышел, точно так же как она не видела, как он вошел. Только один порыв ветра дунул с того места, где мгновение назад он стоял, и второй от золотых ворот за ее спиной.
Матра опять уселась на скамью и сидела там, пока не услышала сумятицу за дверью: звук тяжелых ударов в пол кожаными сандалиями, резкий звук ударов о камень наконечников копий, резкие и низкие слова людей, отдающих приказы и приглушенные ответы других. Потом через золотую дверь ясно донеслись слова:
— Король-Лев шествует по этому миру. Склоните ваши головы! Склоните! — и хотя в этот момент Матра предпочла бы спрятаться за черным камнем, она мгновенно распростерлась на полу перед дверями.
Дверь открылась и тяжело стуча сандалиями и копьями по каменному полу вошли темплары, выстроенные в две шеренги. Они приветствовали своего абсолютного повелителя криком без слов, потом дружно ударили сжатыми кулаками правой руки в ребра над сердцем. Матра слышала каждый шаг, каждое приветствие, каждый удар кулака по кожаной броне их доспехов, но продолжала прижимать голову к полу, особенно когда почувствовала как холодная тень упала ей на спину.
— Я прочитал послание Зерак, августейшей эмериты высшего ранга. Я слышал признание Матры — женщины, сделанной в Башне Пристайн — и нашел, что она полна страха и правды, это понравилось мне и совершенно удовлетворило меня. Моя благодарность. Встань, Матра и проси все, что пожелаешь.
Самое первое, что заметила Матра, когда с опаской встала на ноги, что Король Хаману был выше самого высокого эльфа и шире в плечах, чем самый сильный мул. Во вторых, хотя он во многом походил на свои бесчисленные портреты, развешанные по всему городу, все-таки его лицо было больше человеческое, чем львиное. А третья вещь, на которую обратила внимание Матра, и которая заставила ее затаить дыхание, была парой черно-желтых глаз, похожих на драгоценные камни, которые смотрели на нее из-под красиво изогнутых бровей.
Мщение? Маска, которую не видят? А может быть вообще ничего, она услышала как голос Отца говорит ей, что это было бы самое мудрое. Улыбка — полногубая, совершенная и жестокая — появилась на лице Короля Хаману. На один удар серца она почувствовала жар и оцепенение, как если бы ее внутренная защита отреагировала на грозящую опасность, потом она опять стала холодна, как вода в пещере. Король вытянул сведенные вместе руки над ее головой. Она услышала звук, как будто разбилось яйцо. Магия, более мягкая чем ее шаль, опустилась ей на голову и распространилась по всему телу. Магия не сделала ничего, что она могла бы увидеть или почувствовать, но когда она попыталась заговорить, несмотря на то, что у нее не было и двух подходящих мыслей, из ее рта вышли приятные и нежные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
За время удара сердца Матра решила, что этот элегант был сделан, а не родился. Наверно именно его создатели имели в виду, когда назвали ее ошибкой.
— Я жду Лорда Хаману, — медленно ответила она, собрав все свое мужество.
— О, все ждут Хаману. Тебе скорее всего придется ждать очень долго.
Он повел ее к скамье, на которую она и уселась, но он не сел рядом с ней.
— И что бы ты сказала ему, когда он будет здесь — если он будет здесь.
— Если я скажу тебе, ты расскажешь мне о твоих создателях?
Молодой мужчина вскинул голову и уставился на нее выпуклыми желтыми глазами, но Матра не дала себя обмануть. Она знала, что это честная сделка; он мог ответить на ее вопросы. Он был совершенным творением своих создателей, его не гоняли по пустыне, а сразу отправили к королю Урика.
— Мои создатели, — медленно сказал он через несколько мгновений, подтверждая ее подозрения и надежды. — Это было давно, очень давно, но я расскажу тебе то немногое, что помню о них… после того как ты расскажешь мне то, что хотела рассказать Хаману.
То, что он сказал ей, уже было достаточно: очень давно. Сделанные создания не растут. Она не изменилась за эти семь лет, которые могла вспомнить. Они были не такие, как Отец и августейшая эмерита; они не старели.
Матра начала свою историю с того же момента, как и у августейшей эмериты и это похоже удовлетворило ее сделанного компаньона, хотя он часто прерывал ее, но не потому, что что-то не понял, а вопросами: Сколько времени Гомер продает бусины из киновари? Знает ли она, что за обман охранного заклинания положено ужасное наказание — смерть через расчленение?
Она не знала и решила не спрашивать, что такое расчленение. Он не стал объяснять ей, однако, и это убедило ее, что он не выуживает слова из ее головы, а понимает ее речь, как это делал Мика.
Когда она закончила, он сказал ей, что водяные пещеры — главное сокровище Урика. — Всю силу и могущество Хаману сдует ветром, если кто-нибудь испортит запасы воды Урика. Он хорошо вознаградит тебя за предостережение.
Вознаградит? Разве Матра хотела награды? Отец и Мика ушли. Теперь ей нужно заботиться только о себе, а для этого не надо никакой награды. — Я хочу убить их, — сказала она, сама поражаясь силе ненависти в своем голосе. — Я хочу убить Какзима.
Темные брови слегка изогнулись, давая возможность Матре отчетливо разглядеть темно-желтые глаза, похожие на драгоценные камни. Его лицо было особенно выразительно, намного более выразительно, чем лица тех, которые родились, и в очередной раз она посмотрела на то, что могли бы сделать создатели, если бы они не ошиблись с ней.
— Ты действительно этого хочешь? Милосердие Хаману может принимать много форм. Если ты выберешь месть, Хаману сможет устроить и это.
И элегант усмехнулся такой совершенной, полногубой улыбкой, что у Матры по спине пробежала холодная дрожь, и она подумала, что пожалуй ей лучше взять награду, которую ей предложит Король-Лев, а месть оставить другим. Его улыбка растаяла, и она попросила его выполнить его часть сделки.
— Расскажи мне о твоих создателях — ты обещал.
— Они очень старые; они уже были старые, когда родился Дракон, и стали еще старше, когда его сделалиПотрясенная Матра вздохнула за своей маской: одна жизнь, рожденная и сделанная!
— Да, — сказал он бысто, почто зло, дернув подбородком. — Они не сделали новую жизнь, они изменили старую, и их ошибки невозможно исправить. — Он коснулся кожи на ее маске. — Но есть маски, которые не видны глазом. Ты сможешь говорить совершенно отчетливо благодаря волшебству. Хаману даст тебе это в подарок. Но я должен уйти. Он сейчас придет, и я не хочу быть рядом с ним.
И он ушел прежде, чем Матра успела спросить его имя или что он имел в виду, когда говорил о невидимых масках. Она не видела, как он вышел, точно так же как она не видела, как он вошел. Только один порыв ветра дунул с того места, где мгновение назад он стоял, и второй от золотых ворот за ее спиной.
Матра опять уселась на скамью и сидела там, пока не услышала сумятицу за дверью: звук тяжелых ударов в пол кожаными сандалиями, резкий звук ударов о камень наконечников копий, резкие и низкие слова людей, отдающих приказы и приглушенные ответы других. Потом через золотую дверь ясно донеслись слова:
— Король-Лев шествует по этому миру. Склоните ваши головы! Склоните! — и хотя в этот момент Матра предпочла бы спрятаться за черным камнем, она мгновенно распростерлась на полу перед дверями.
Дверь открылась и тяжело стуча сандалиями и копьями по каменному полу вошли темплары, выстроенные в две шеренги. Они приветствовали своего абсолютного повелителя криком без слов, потом дружно ударили сжатыми кулаками правой руки в ребра над сердцем. Матра слышала каждый шаг, каждое приветствие, каждый удар кулака по кожаной броне их доспехов, но продолжала прижимать голову к полу, особенно когда почувствовала как холодная тень упала ей на спину.
— Я прочитал послание Зерак, августейшей эмериты высшего ранга. Я слышал признание Матры — женщины, сделанной в Башне Пристайн — и нашел, что она полна страха и правды, это понравилось мне и совершенно удовлетворило меня. Моя благодарность. Встань, Матра и проси все, что пожелаешь.
Самое первое, что заметила Матра, когда с опаской встала на ноги, что Король Хаману был выше самого высокого эльфа и шире в плечах, чем самый сильный мул. Во вторых, хотя он во многом походил на свои бесчисленные портреты, развешанные по всему городу, все-таки его лицо было больше человеческое, чем львиное. А третья вещь, на которую обратила внимание Матра, и которая заставила ее затаить дыхание, была парой черно-желтых глаз, похожих на драгоценные камни, которые смотрели на нее из-под красиво изогнутых бровей.
Мщение? Маска, которую не видят? А может быть вообще ничего, она услышала как голос Отца говорит ей, что это было бы самое мудрое. Улыбка — полногубая, совершенная и жестокая — появилась на лице Короля Хаману. На один удар серца она почувствовала жар и оцепенение, как если бы ее внутренная защита отреагировала на грозящую опасность, потом она опять стала холодна, как вода в пещере. Король вытянул сведенные вместе руки над ее головой. Она услышала звук, как будто разбилось яйцо. Магия, более мягкая чем ее шаль, опустилась ей на голову и распространилась по всему телу. Магия не сделала ничего, что она могла бы увидеть или почувствовать, но когда она попыталась заговорить, несмотря на то, что у нее не было и двух подходящих мыслей, из ее рта вышли приятные и нежные звуки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93