Либо он пойдет с нами добровольно, либо ты запрешь его в палате.
- Честно?! - остолбенел Барков. - Ты хочешь его принудить к заявлению об участии в создании сект? Кто ему поверит? Да он и не согласится…
- Здесь вся его история болезни. - Я постучал по нагрудному кармашку. - Нам останется представить живое доказательство.
- Чем черт не шутит, - Барков отчаянно махнул рукой. - Леви самолюбив, ему доставит удовольствие поболтать с газетчиками. А на великого патриота он не шибко смахивает… Петька, слышь, а ты уверен, что на первом решетки не открылись?
- Уверен! - твердо сказал я. - На решетках автономные замки. Никто из второго корпуса сюда не проникнет… Но уходить надо как можно быстрее! Я изо всех сил изображал внешнее спокойствие, втихую радуясь, что Барков не видит моего лица. Мне не хотелось верить в буйнопомешанных, но оставить беззащитного малыша и Таню теперь не представлялось возможным. Я не стал доводить Баркова до истерики, но из «В» и «А» непременно должны были существовать отдельные выходы.
Вот только куда они выводят?
Руди спал, как и бодрствовал, точь-в-точь, пятилетнее дитя. Подложив кулачок под щеку, пуская слюни и подтянув коленки к подбородку. Свободной рукой он обнимал плюшевого утенка. Хотя времени было в обрез, я не удержался и покрутился немножко по палате, высвечивая фонарем его развешенные на стенах поделки. Надо напомнить Баркову, чтобы забрал их с собой…
- Малыш! - позвал я. - Руди едет с ребятами кататься на машине!
Четверть часа спустя мы мерзли перед входом в подземный тоннель. Парадная дверь корпуса отворилась неожиданно легко. Нам не пришлось ничего крушить, оказалось достаточно сорвать кожухи с направляющих и отсоединить заклинивший моторчик. После этого Барков вытолкал дверь плечом. Руди капельку похныкал, отказываясь переодеваться в спортивный костюм. Он упорно хотел кататься в пижаме. Затем ему срочно понадобилось на горшок, а Барков наотрез отказался выполнять роль нянечки.
Совершенно неожиданно на помощь пришла Таня. Вот от кого я не ожидал никаких активных действий, но маленькая девушка приняла живейшее участие в сборах малыша. Несмотря на полуметровую разницу в росте. Кое-как мы его собрали, и Барков отконвоировал сонного альбиноса в парк. Кроме катания, основным стимулом к ночной вылазке послужили кисточки и краски. Руди было обещано, что поедем рисовать настоящий город и настоящих дельфинов.
К нашему появлению апостол еще не планировал отбой. Он успел выяснить, что сигнализация и дверной запор не действуют. Затем, в потемках, включил ноутбук, работающий от батарей, и, освещая себе путь светом с экрана, отважился на вылазку в коридор. Ни фонарика, ни свечки у Леви, понятное дело, не было.
Через три метра Леви напоролся на разбитый нос доктора Сью. Видимо, падая, она расшибла свою квадратную физиономию. Вообще непонятно, какого черта ее понесло на наш этаж. Сидела бы себе в мед-блоке и разгадывала кроссворды. А может быть, она как раз направлялась вставить апостолу пистон, чтобы отключал игрушки и ложился спать? Все произошло точно по сценарию, в двадцать один тридцать.
Если начальники не произвели замены среди дежурных, если никто не заболел и не ушел в отпуск! Короче, если все, с кем я пообщался надлежащим образом четыре дня назад и восемь дней назад, заступили сегодня в девять вечера, то ни одного бодрствующего сотрудника нам повстречаться не должно. За исключением тех, что патрулируют снаружи.
За исключением неизвестных мне постов в корпусе «А», о которых могло быть неизвестно и санитару Томми.
Наступив на спящую миссис Сью, Леви благоразумно отступил в палату, забаррикадировался и списал проблемы на происки бесов. В отличие от меня, его лишали самостоятельного виртуального общения по вечерам. Позже он нам сказал, что сразу кинулся в Интернет, но пока путался в клавишах, вспомнил, что даже не знает, где находится Крепость.
После чего Леви начертил вокруг себя парочку пентаграмм, рассыпал чудодейственные порошки и принялся творить молитвы. Он не смог уверенно сказать, к каким божествам обращался, но поклоны возымели свое действие.
Приперлись мы с Барковым и направили на философа прожектора. Отважный адепт буддизма слегка описался, но в целом встреча прошла в конструктивной обстановке.
- Меня передадут русским? - Леви заранее настраивался на героическую смерть. - Меня будут пытать током и водой? Я знаю, в русских тюрьмах пытают…
- Братан! - задушевно обратился Барков, - Если ты не заткнешься, я затолкаю тебе в задницу фонарик, так, чтобы светило через рот. Все равно у тебя пасть постоянно нараспашку…
- Я никуда не пойду! - обиделся Леви и гордо отвернулся, сидя с мокрым задом в центре своей напольной каббалистики.
- Как угодно! - сказал я. - Пошли, Барков. Пусть остается тут один.
- Как один? - не выдержал Леви. - Почему один?
- Потому что Таня и Руди идут с нами. А ты посторожишь корпус. Кстати, советую спрятаться. Если кто-нибудь из охраны очнется, всякое может быть…
- Эй, постойте! - Леви догнал нас на площадке лестницы. - Не оставляйте меня! - Резонанс от его визга проскакал теннисным мячиком по перилам, отразился от стен и замер в глубине уснувшего здания.
Мы предложили ему подождать восхода солнца в парке. Но Леви, когда хотел, был совсем не дурак.
- Вы сбежите, - заявил он, - а мне за вас отдуваться. А если приедет посланник Папы, или Лама, что со мной сделает Сикорски? Меня задушат подушкой, вот и все… Не выйдет от меня отделаться!
Самые интересные события поджидали меня с Таней. При всем своем аутизме девочка не страдала ранним маразмом и немедленно просекла ситуацию. Она поняла, что в Крепости произошло нечто неординарное, и начала нажимать все кнопки, встречавшиеся на пути. Хорошо, что Барков не успел унести меня вниз. Я дожидался его в кресле малыша и с каждой секундой все больше переживал, что пошел у Влада на поводу. С возрастающей тревогой я прикидывал, не взялся ли я за непосильную ношу… И, как ни странно, Таня беспокоила меня больше, чем все остальные.
Потому что она несла реальную угрозу окружающим.
Первым делом, пока Руди копался, выбирая в дорогу трех самых надежных плюшевых попутчиков, Владислав спустил в холл тяжелое кресло. Леви, пыхтя, при свете Таниного ночника сражался с компьютерами, соединяя между собой мой и свой ноутбуки. Напоследок я решил еще разок продублировать информацию. Шесть дискет, до предела забитых архивными данными. Таня уговаривала Руди ограничиться в пути одним слоном и оставить в больнице утиное семейство.
Дальше произошло следующее. Барков отнес меня в холл. Почувствовав задом любимое сиденье, я воспрял, даже позволил себе конфетку. Леви за руку привел малыша и разрешил ему рисовать на мраморном полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91
- Честно?! - остолбенел Барков. - Ты хочешь его принудить к заявлению об участии в создании сект? Кто ему поверит? Да он и не согласится…
- Здесь вся его история болезни. - Я постучал по нагрудному кармашку. - Нам останется представить живое доказательство.
- Чем черт не шутит, - Барков отчаянно махнул рукой. - Леви самолюбив, ему доставит удовольствие поболтать с газетчиками. А на великого патриота он не шибко смахивает… Петька, слышь, а ты уверен, что на первом решетки не открылись?
- Уверен! - твердо сказал я. - На решетках автономные замки. Никто из второго корпуса сюда не проникнет… Но уходить надо как можно быстрее! Я изо всех сил изображал внешнее спокойствие, втихую радуясь, что Барков не видит моего лица. Мне не хотелось верить в буйнопомешанных, но оставить беззащитного малыша и Таню теперь не представлялось возможным. Я не стал доводить Баркова до истерики, но из «В» и «А» непременно должны были существовать отдельные выходы.
Вот только куда они выводят?
Руди спал, как и бодрствовал, точь-в-точь, пятилетнее дитя. Подложив кулачок под щеку, пуская слюни и подтянув коленки к подбородку. Свободной рукой он обнимал плюшевого утенка. Хотя времени было в обрез, я не удержался и покрутился немножко по палате, высвечивая фонарем его развешенные на стенах поделки. Надо напомнить Баркову, чтобы забрал их с собой…
- Малыш! - позвал я. - Руди едет с ребятами кататься на машине!
Четверть часа спустя мы мерзли перед входом в подземный тоннель. Парадная дверь корпуса отворилась неожиданно легко. Нам не пришлось ничего крушить, оказалось достаточно сорвать кожухи с направляющих и отсоединить заклинивший моторчик. После этого Барков вытолкал дверь плечом. Руди капельку похныкал, отказываясь переодеваться в спортивный костюм. Он упорно хотел кататься в пижаме. Затем ему срочно понадобилось на горшок, а Барков наотрез отказался выполнять роль нянечки.
Совершенно неожиданно на помощь пришла Таня. Вот от кого я не ожидал никаких активных действий, но маленькая девушка приняла живейшее участие в сборах малыша. Несмотря на полуметровую разницу в росте. Кое-как мы его собрали, и Барков отконвоировал сонного альбиноса в парк. Кроме катания, основным стимулом к ночной вылазке послужили кисточки и краски. Руди было обещано, что поедем рисовать настоящий город и настоящих дельфинов.
К нашему появлению апостол еще не планировал отбой. Он успел выяснить, что сигнализация и дверной запор не действуют. Затем, в потемках, включил ноутбук, работающий от батарей, и, освещая себе путь светом с экрана, отважился на вылазку в коридор. Ни фонарика, ни свечки у Леви, понятное дело, не было.
Через три метра Леви напоролся на разбитый нос доктора Сью. Видимо, падая, она расшибла свою квадратную физиономию. Вообще непонятно, какого черта ее понесло на наш этаж. Сидела бы себе в мед-блоке и разгадывала кроссворды. А может быть, она как раз направлялась вставить апостолу пистон, чтобы отключал игрушки и ложился спать? Все произошло точно по сценарию, в двадцать один тридцать.
Если начальники не произвели замены среди дежурных, если никто не заболел и не ушел в отпуск! Короче, если все, с кем я пообщался надлежащим образом четыре дня назад и восемь дней назад, заступили сегодня в девять вечера, то ни одного бодрствующего сотрудника нам повстречаться не должно. За исключением тех, что патрулируют снаружи.
За исключением неизвестных мне постов в корпусе «А», о которых могло быть неизвестно и санитару Томми.
Наступив на спящую миссис Сью, Леви благоразумно отступил в палату, забаррикадировался и списал проблемы на происки бесов. В отличие от меня, его лишали самостоятельного виртуального общения по вечерам. Позже он нам сказал, что сразу кинулся в Интернет, но пока путался в клавишах, вспомнил, что даже не знает, где находится Крепость.
После чего Леви начертил вокруг себя парочку пентаграмм, рассыпал чудодейственные порошки и принялся творить молитвы. Он не смог уверенно сказать, к каким божествам обращался, но поклоны возымели свое действие.
Приперлись мы с Барковым и направили на философа прожектора. Отважный адепт буддизма слегка описался, но в целом встреча прошла в конструктивной обстановке.
- Меня передадут русским? - Леви заранее настраивался на героическую смерть. - Меня будут пытать током и водой? Я знаю, в русских тюрьмах пытают…
- Братан! - задушевно обратился Барков, - Если ты не заткнешься, я затолкаю тебе в задницу фонарик, так, чтобы светило через рот. Все равно у тебя пасть постоянно нараспашку…
- Я никуда не пойду! - обиделся Леви и гордо отвернулся, сидя с мокрым задом в центре своей напольной каббалистики.
- Как угодно! - сказал я. - Пошли, Барков. Пусть остается тут один.
- Как один? - не выдержал Леви. - Почему один?
- Потому что Таня и Руди идут с нами. А ты посторожишь корпус. Кстати, советую спрятаться. Если кто-нибудь из охраны очнется, всякое может быть…
- Эй, постойте! - Леви догнал нас на площадке лестницы. - Не оставляйте меня! - Резонанс от его визга проскакал теннисным мячиком по перилам, отразился от стен и замер в глубине уснувшего здания.
Мы предложили ему подождать восхода солнца в парке. Но Леви, когда хотел, был совсем не дурак.
- Вы сбежите, - заявил он, - а мне за вас отдуваться. А если приедет посланник Папы, или Лама, что со мной сделает Сикорски? Меня задушат подушкой, вот и все… Не выйдет от меня отделаться!
Самые интересные события поджидали меня с Таней. При всем своем аутизме девочка не страдала ранним маразмом и немедленно просекла ситуацию. Она поняла, что в Крепости произошло нечто неординарное, и начала нажимать все кнопки, встречавшиеся на пути. Хорошо, что Барков не успел унести меня вниз. Я дожидался его в кресле малыша и с каждой секундой все больше переживал, что пошел у Влада на поводу. С возрастающей тревогой я прикидывал, не взялся ли я за непосильную ношу… И, как ни странно, Таня беспокоила меня больше, чем все остальные.
Потому что она несла реальную угрозу окружающим.
Первым делом, пока Руди копался, выбирая в дорогу трех самых надежных плюшевых попутчиков, Владислав спустил в холл тяжелое кресло. Леви, пыхтя, при свете Таниного ночника сражался с компьютерами, соединяя между собой мой и свой ноутбуки. Напоследок я решил еще разок продублировать информацию. Шесть дискет, до предела забитых архивными данными. Таня уговаривала Руди ограничиться в пути одним слоном и оставить в больнице утиное семейство.
Дальше произошло следующее. Барков отнес меня в холл. Почувствовав задом любимое сиденье, я воспрял, даже позволил себе конфетку. Леви за руку привел малыша и разрешил ему рисовать на мраморном полу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91