— Вот это истинный ответ, — сказала Вада. — И все-таки, мама, молодые люди считают за честь бывать на балах дебютанток — таких же, как я, девушек, начинающих взрослую жизнь, и многие из них готовы сделать мне предложение.
— Задумайся хотя бы на секунду: если ты примешь предложение одного из тех неоперившихся юнцов, о которых сейчас говоришь, сможешь ли ты когда-нибудь с уверенностью сказать, что он действительно интересовался тобой, а не твоими миллионами?
Вада молчала, а мать продолжала говорить уже тише:
— Я тебе и раньше объясняла, Вада, что невозможно, абсолютно немыслимо отделить человека от того, что он имеет. Как можно, например, спросить:
«Ты полюбила бы меня, если бы я не был президентом — или принцем Уэльским — или Карузо?»
Миссис Хольц выдержала паузу.
— Ты же понимаешь, их невозможно представить вне того окружения, в котором они тебе являются, без регалий, не облаченными в мундиры. То же самое касается и тебя.
— Ты хочешь сказать, — произнесла Вада, — что ни один мужчина не полюбит меня такой, какая я есть?
— Конечно, нет! — ответила миссис Хольц. Я надеюсь, что в твоей жизни тебя будут любить многие, но ведь речь идет о замужестве… Можешь ли ты быть уверена, что после нескольких встреч на балах или приемах мужчина полюбит в тебе — тебя саму?
— Ты имеешь в виду, что на меня смотрят сквозь золотую завесу? — спросила Вада.
— Именно так, — согласилась ее мать. — Это очень удачное сравнение. Ты окружена ореолом, сиянием и блеском — ты миллионерша, самая богатая девушка в Америке!
Стало тихо. Затем миссис Хольц произнесла примирительно:
— Я люблю тебя, Вада, и стараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы тебе было хорошо — и сейчас и в будущем.
— Выдавая меня замуж за человека, которого я никогда не видела и которого интересует только мое богатство, а не я сама? — спросила Вада, и в ее голосе послышались нотки сарказма.
— Верно, именно так! — подтвердила в ответ миссис Хольц. — Поэтому я и выбрала для тебя человека, который может дать кое-что взамен. А что есть у американцев? Могут ли они предложить тебе что-то лучшее или хотя бы равноценное тому, что ты уже имеешь?
Вада молчала, и ее мать продолжила:
— Английский герцог даст тебе такое положение, выше которого в мире нет ничего, кроме, конечно, королевского титула.
— Удивляюсь, почему ты не подыскиваешь мне принца, — произнесла Вада.
— Непременно бы это сделала, если бы хоть один свободный принц был на примете, — в той же тональности и с той же интонацией ответила миссис Хольц. — Но настоящие члены королевской семьи, если они действительно достойны своих высоких титулов, женятся или выходят замуж за людей своего круга. Другие же, называющие себя принцами, вроде некоторых итальянцев, обыкновенно оказываются самозванцами.
— Я знаю, мама, что ты очень тщательно, во всех тонкостях изучила этот вопрос, — сказала Вада таким тоном, что фраза вовсе не прозвучала комплиментом.
— Я пытаюсь во всем разобраться, — ответила миссис Хольц. — Я хочу, чтобы мое единственное дитя получило от этого мира все самое лучшее, что он может ей дать. Я хочу, чтобы ты была счастлива, хотя ты, наверное, так не думаешь.
Вада встала с банкетки и ближе подошла к дивану.
— При этом, мама, ты почему-то забываешь, что у меня могут быть собственные чувства. К тому же у меня есть сердце, и как всякая девушка в моем возрасте, я, конечно, хочу, чтобы меня взяли в жены, но хочу еще и влюбиться!
Миссис Хольц вздохнула.
— Только очень молодые особы могут быть такими ненасытными и забыть о благодарности.
— Что ты имеешь в виду? — поинтересовалась Вада.
— Я имею в виду, — начала миссис Хольц, — что ты требуешь от жизни слишком много. Ничто не совершенно, и жизнь не обходится без отрицательных эмоций, в ней всегда достаточно не слишком приятных моментов.
Заметив, что дочь внимательно слушает, миссис Хольц сделала паузу.
— Тебе многое дано, и ты должна быть благодарна за это судьбе, — продолжала она. — Счастливый дом, множество удобств, необыкновенная красота, которая тебя окружает, огромное состояние… И тебе этого мало! Ты ждешь любви чужого человека, мужчины, которого никогда не видела, ты хочешь сказочного романа, какие существуют только в книгах!
— Да, но это же так естественно! — воскликнула Вада. — Так и должно быть!
— Естественно то, что ты полюбишь своего мужа, а он тебя, — но после того, как вы поженитесь. Так обычно и бывает у миллионов супружеских пар — всегда и везде.
Вада молчала, не отвечая, а миссис Хольц тем временем продолжила:
— Во Франции броки всегда устраивают, и, как я понимаю, они оказываются чрезвычайно удачными. В Англии, со времен норманнских завоеваний, браки обычно заключают так, чтобы невеста в виде приданого могла принести земельный надел, который присоединяется к земле жениха и прекрасно вписывается в его владения.
— Или деньги, на которые можно прикупить землю, — тихо проговорила Вада.
— На Востоке жених и невеста никогда не встречаются до официальной церемонии бракосочетания. — Миссис Хольц развивала начатую тему. — Все устраивают свахи и сваты, астрологи и предсказатели судеб, да так, что в Индии, например, разводов не бывает.
— Давай вернемся к Англии, — сказала Вада. — Ты же не можешь отрицать, что в среде аристократов часто случаются скандалы, я сама о них читала.
— Это не делает тебе чести. Ты не должна о них знать, — строго сказала миссис Хольц. — Я всегда старалась прятать от тебя бульварные, скандальные газеты.
— Но скандалы-то существуют, не так ли? — настаивала Вада.
— Если они и возникают, то после замужества, — не сдавалась миссис Хольц. — Я же не пытаюсь скрыть от тебя, что ходит масса сплетен об увлечениях принца Уэльского некими молоденькими красотками.
На минуту миссис Хольц остановилась, затем продолжила:
— Но с принцессой Александрой он всегда держит себя очень осмотрительно, и в официальном свете они предстают весьма счастливой парой.
— Это как раз тот самый тип брака, который ты мне рекомендуешь? — спросила Вада.
— Я ничего подобного тебе не рекомендую, — холодно ответила ей мать. — Если ты поведешь себя со своим мужем умно, как я с твоим отцом, вряд ли он будет засматриваться на чужих женщин.
— А если такой грех все-таки случится? — настаивала Вала.
Миссис Хольц вытянула перед собой холеные руки, на пальцах сверкнуло несколько бриллиантовых колец.
— Я думаю, что с английским герцогом, даже если он когда-нибудь отойдет от тебя, ты будешь обеспечена надежнее, чем с каким-нибудь американцем, который тебе вряд ли что-нибудь оставит, кроме не очень-то счастливых воспоминаний.
— Ты хочешь сказать, что если я стану герцогиней и буду носить на голове корону, то это все компенсирует?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48