Это было хорошо придумано — к ней стали относиться с сочувственным интересом. А она зажила тихой, однообразной жизнью в ожидании неведомой развязки.
Скрашивали ее существование любовь Весты и сказочно красивая природа Сэндвуда. Дженни не уставала любоваться озером, по которому с утра до вечера скользили быстрые лодки, и живописными окрестностями городка. У нее был шарабан и лошадь — одна из той пары, на которой они ездили, когда жили в Хайд-Парке. Со временем появились и другие любимцы, и среди них собака-колли, которую Веста назвала «Мышка». Дженни привезла ее из Чикаго щенком, а теперь это был прекрасный сторожевой пес, умный и ласковый. Была у них и кошка, Джимми Вудс, — Веста окрестила ее так в честь знакомого мальчика, на которого кошка, по ее словам, была очень похожа. Был певчий дрозд, тщательно охраняемый от хищных набегов Джимми Вудса, и аквариум с золотыми рыбками. И жизнь в коттедже текла спокойно и безмятежно, а бурные переживания и чувства были глубоко скрыты от людских глаз.
Первое время после своего отъезда Лестер не писал Дженни; он целиком ушел в дела, связанные с его возвращением в коммерческие сферы, а кроме того, считал, что нехорошо зря волновать Дженни письмами, которые при данных обстоятельствах все равно ничего не значили. Он решил дать ей и себе передышку, с тем чтобы потом трезво и спокойно написать обо всех своих делах. Он молчал месяц, а потом действительно сообщил ей письмом, что был по горло завален делами и несколько раз уезжал из Чикаго (это соответствовало действительности), а в будущем думает бывать там лишь изредка. Он спрашивал о Весте, о том, как идет жизнь в Сэндвуде. «Я, возможно, скоро побываю у вас», — писал он, но на самом деле у него не было такого намерения, и Дженни это сразу поняла.
Прошел еще месяц, и он опять написал, теперь уже совсем коротенькое письмо. Отвечая ему в первый раз, Дженни подробно рассказала о своей жизни. О своих чувствах она не обмолвилась ни словом, но упомянула, что всем довольна и в Сэндвуде ей очень хорошо. Она надеется, что для него все теперь сложится к лучшему, и от души рада, что все трудные вопросы наконец разрешены. «Не думай, что я несчастлива, — писала она, — это неверно. Я убеждена, что мы поступили правильно, и не была бы счастлива, если бы все было иначе. А ты строй свою жизнь так, чтобы тебе было как можно лучше. Ты достоин большого счастья, Лестер. Что бы ты ни сделал, по мне все будет хорошо. Я заранее согласна». Она думала о миссис Джералд, и Лестер это понял, читая ее письмо, как понял и то, сколько самопожертвования и молчаливых мук скрыто за ее великодушием. Только это и заставило его так долго колебаться, прежде чем сделать решительный шаг.
Как бесконечно далеки друг от друга написанное слово и тайная мысль! После шести месяцев Лестер почти перестал писать, после восьми — их переписка окончательно прекратилась.
Однажды утром, просматривая газету, Дженни увидела в отделе светской хроники следующую заметку.
«Во-вторник, в своем доме на бульваре Дрексел № 4044, миссис Мальком Джералд объявила собравшимся у нее близким друзьям о своей помолвке с Лестером Кейном, младшим сыном ныне покойного Арчибалда Кейна из Цинциннати. Свадьба состоится в апреле».
Газета выпала у нее из рук. Несколько минут она сидела неподвижно, глядя в одну точку. «Неужели это возможно? — думала она. — Неужели это случилось?» Она знала, что так будет, и все-таки… все-таки надеялась. На что она надеялась, почему? Разве она не сама настояла, чтобы он ушел от нее? Не сама дала ему понять, что так будет лучше? И вот это произошло. Что же ей теперь делать? Остаться здесь, жить на его деньги? Нет, только не это! А между тем Лестер предоставил в ее полное распоряжение большие средства. В банке на Ла-Саль-стрит хранилось на семьдесят пять тысяч долларов железнодорожных акций, ежегодный доход с которых — четыре с половиной тысячи — выплачивался непосредственно ей. Могла ли она отказаться от этих денег? Ведь нужно было думать о Весте.
Дженни чувствовала себя уязвленной до глубины души, но тут же поняла, что сердиться было бы глупо. Жизнь всегда обходилась с ней жестоко. Наверно, так будет до конца. Ну, попробует она жить самостоятельно, сама зарабатывать себе на хлеб, а какое это будет иметь значение для Лестера? И для миссис Джералд? Она, Дженни, заперта в четырех стенах в этом маленьком городке, незаметная, одинокая, а он там, в широком мире, живет полной жизнью, наслаждается свободой. Нехорошо это, несправедливо. Но к чему плакать? К чему?
И глаза ее были сухи, но душа исходила слезами, она медленно встала, спрятала газету на дно чемодана и заперла чемодан на ключ.
Глава LVIII
Теперь, когда его помолвка с миссис Джералд стала свершившимся фактом, Лестеру уже не так трудно было примириться с новым положением вещей. Да, несомненно, все к лучшему. Он глубоко сочувствовал Дженни. Миссис Джералд тоже ей сочувствовала, но утешалась мыслью, что так будет лучше и для Лестера и для этой бедной женщины. Он будет много счастливее, это уже сейчас видно. А Дженни со временем поймет, что поступила умно и самоотверженно, и будет черпать радость в сознании собственного великодушия. Сама же миссис Джералд, никогда не питавшая нежных чувств к своему покойному мужу, была на седьмом небе: наконец-то, хоть и с некоторым запозданием, сбылись ее девичьи мечты! Ничего лучше жизни с Лестером она не могла себе представить. Куда они только не поедут, чего только не увидят! Будущей зимой она, новоиспеченная миссис Лестер Кейн, покажет всему городу, какие бывают балы и приемы! А Япония… Просто дух захватывает, как это будет чудесно.
Лестер написал Дженни о своей предстоящей женитьбе. Он не дает ей никаких объяснений, они были бы излишни. Он считает, что ему следует жениться на миссис Джералд. И что ей, Дженни, следует об этом знать. Он надеется, что она здорова. Она должна всегда помнить, что он принимает ее судьбу близко к сердцу. Он всеми силами постарается сделать ее жизнь возможно приятнее и легче. Пусть не поминает его лихом. И передаст от него привет Весте. Ее нужно отдать в самую лучшую среднюю школу.
Дженни слишком хорошо понимала, как обстоит дело. Она знала, что Лестера тянуло к миссис Джералд с тех самых пор, как они встретились в Лондоне, в отеле «Карлтон». Эта женщина долго ловила его. Теперь она его добилась! Все в порядке. Пусть будет счастлив. Дженни так и написала в ответ, добавив, что объявление о помолвке видела в газете. Получив ее письмо, Лестер задумался; между строк он прочел много больше, чем она написала. Даже сейчас он подивился твердости ее духа. Несмотря на все обиды, которые он ей нанес и еще собирался нанести, он знал, что его чувство к Дженни не совсем угасло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101
Скрашивали ее существование любовь Весты и сказочно красивая природа Сэндвуда. Дженни не уставала любоваться озером, по которому с утра до вечера скользили быстрые лодки, и живописными окрестностями городка. У нее был шарабан и лошадь — одна из той пары, на которой они ездили, когда жили в Хайд-Парке. Со временем появились и другие любимцы, и среди них собака-колли, которую Веста назвала «Мышка». Дженни привезла ее из Чикаго щенком, а теперь это был прекрасный сторожевой пес, умный и ласковый. Была у них и кошка, Джимми Вудс, — Веста окрестила ее так в честь знакомого мальчика, на которого кошка, по ее словам, была очень похожа. Был певчий дрозд, тщательно охраняемый от хищных набегов Джимми Вудса, и аквариум с золотыми рыбками. И жизнь в коттедже текла спокойно и безмятежно, а бурные переживания и чувства были глубоко скрыты от людских глаз.
Первое время после своего отъезда Лестер не писал Дженни; он целиком ушел в дела, связанные с его возвращением в коммерческие сферы, а кроме того, считал, что нехорошо зря волновать Дженни письмами, которые при данных обстоятельствах все равно ничего не значили. Он решил дать ей и себе передышку, с тем чтобы потом трезво и спокойно написать обо всех своих делах. Он молчал месяц, а потом действительно сообщил ей письмом, что был по горло завален делами и несколько раз уезжал из Чикаго (это соответствовало действительности), а в будущем думает бывать там лишь изредка. Он спрашивал о Весте, о том, как идет жизнь в Сэндвуде. «Я, возможно, скоро побываю у вас», — писал он, но на самом деле у него не было такого намерения, и Дженни это сразу поняла.
Прошел еще месяц, и он опять написал, теперь уже совсем коротенькое письмо. Отвечая ему в первый раз, Дженни подробно рассказала о своей жизни. О своих чувствах она не обмолвилась ни словом, но упомянула, что всем довольна и в Сэндвуде ей очень хорошо. Она надеется, что для него все теперь сложится к лучшему, и от души рада, что все трудные вопросы наконец разрешены. «Не думай, что я несчастлива, — писала она, — это неверно. Я убеждена, что мы поступили правильно, и не была бы счастлива, если бы все было иначе. А ты строй свою жизнь так, чтобы тебе было как можно лучше. Ты достоин большого счастья, Лестер. Что бы ты ни сделал, по мне все будет хорошо. Я заранее согласна». Она думала о миссис Джералд, и Лестер это понял, читая ее письмо, как понял и то, сколько самопожертвования и молчаливых мук скрыто за ее великодушием. Только это и заставило его так долго колебаться, прежде чем сделать решительный шаг.
Как бесконечно далеки друг от друга написанное слово и тайная мысль! После шести месяцев Лестер почти перестал писать, после восьми — их переписка окончательно прекратилась.
Однажды утром, просматривая газету, Дженни увидела в отделе светской хроники следующую заметку.
«Во-вторник, в своем доме на бульваре Дрексел № 4044, миссис Мальком Джералд объявила собравшимся у нее близким друзьям о своей помолвке с Лестером Кейном, младшим сыном ныне покойного Арчибалда Кейна из Цинциннати. Свадьба состоится в апреле».
Газета выпала у нее из рук. Несколько минут она сидела неподвижно, глядя в одну точку. «Неужели это возможно? — думала она. — Неужели это случилось?» Она знала, что так будет, и все-таки… все-таки надеялась. На что она надеялась, почему? Разве она не сама настояла, чтобы он ушел от нее? Не сама дала ему понять, что так будет лучше? И вот это произошло. Что же ей теперь делать? Остаться здесь, жить на его деньги? Нет, только не это! А между тем Лестер предоставил в ее полное распоряжение большие средства. В банке на Ла-Саль-стрит хранилось на семьдесят пять тысяч долларов железнодорожных акций, ежегодный доход с которых — четыре с половиной тысячи — выплачивался непосредственно ей. Могла ли она отказаться от этих денег? Ведь нужно было думать о Весте.
Дженни чувствовала себя уязвленной до глубины души, но тут же поняла, что сердиться было бы глупо. Жизнь всегда обходилась с ней жестоко. Наверно, так будет до конца. Ну, попробует она жить самостоятельно, сама зарабатывать себе на хлеб, а какое это будет иметь значение для Лестера? И для миссис Джералд? Она, Дженни, заперта в четырех стенах в этом маленьком городке, незаметная, одинокая, а он там, в широком мире, живет полной жизнью, наслаждается свободой. Нехорошо это, несправедливо. Но к чему плакать? К чему?
И глаза ее были сухи, но душа исходила слезами, она медленно встала, спрятала газету на дно чемодана и заперла чемодан на ключ.
Глава LVIII
Теперь, когда его помолвка с миссис Джералд стала свершившимся фактом, Лестеру уже не так трудно было примириться с новым положением вещей. Да, несомненно, все к лучшему. Он глубоко сочувствовал Дженни. Миссис Джералд тоже ей сочувствовала, но утешалась мыслью, что так будет лучше и для Лестера и для этой бедной женщины. Он будет много счастливее, это уже сейчас видно. А Дженни со временем поймет, что поступила умно и самоотверженно, и будет черпать радость в сознании собственного великодушия. Сама же миссис Джералд, никогда не питавшая нежных чувств к своему покойному мужу, была на седьмом небе: наконец-то, хоть и с некоторым запозданием, сбылись ее девичьи мечты! Ничего лучше жизни с Лестером она не могла себе представить. Куда они только не поедут, чего только не увидят! Будущей зимой она, новоиспеченная миссис Лестер Кейн, покажет всему городу, какие бывают балы и приемы! А Япония… Просто дух захватывает, как это будет чудесно.
Лестер написал Дженни о своей предстоящей женитьбе. Он не дает ей никаких объяснений, они были бы излишни. Он считает, что ему следует жениться на миссис Джералд. И что ей, Дженни, следует об этом знать. Он надеется, что она здорова. Она должна всегда помнить, что он принимает ее судьбу близко к сердцу. Он всеми силами постарается сделать ее жизнь возможно приятнее и легче. Пусть не поминает его лихом. И передаст от него привет Весте. Ее нужно отдать в самую лучшую среднюю школу.
Дженни слишком хорошо понимала, как обстоит дело. Она знала, что Лестера тянуло к миссис Джералд с тех самых пор, как они встретились в Лондоне, в отеле «Карлтон». Эта женщина долго ловила его. Теперь она его добилась! Все в порядке. Пусть будет счастлив. Дженни так и написала в ответ, добавив, что объявление о помолвке видела в газете. Получив ее письмо, Лестер задумался; между строк он прочел много больше, чем она написала. Даже сейчас он подивился твердости ее духа. Несмотря на все обиды, которые он ей нанес и еще собирался нанести, он знал, что его чувство к Дженни не совсем угасло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101