Именно симбионт помогал им подняться выше уровня животных, придавал им разум, способность обратить себе на пользу собственное искусство, позволил им летать между звезд.
Если ронины, иврийцы или Нортоны что-нибудь заподозрят, биологическое благополучие колоний абдреликов нарушится ввиду потери утонченных, очень нежных созданий – таршей. ррРаск поежился при этой мысли, и на его боках перекатились складки кожи. Абдреликам удавалось жить и без симбионтов, но гораздо предпочтительнее было бы не расставаться с ними.
Глазки ГНаска, спрятанные среди толстых складок, устремились на него.
– Девчонку надо вернуть, – заявил он. – Или уничтожить. Отправь на станцию наблюдателей. Дай мне знать, когда крейсер вылетит с нее.
– Слушаюсь, – ответил генерал. Он вышел отдать приказ одному из абдреликов, радуясь возможности сделать что-нибудь, а не томиться в ожидании. Для межпространственного прыжка необходимо ускорение, а крейсер не способен набрать его сразу. Полностью вооруженному боевому кораблю абдреликов не составит труда опередить его.
Алекса со стоном очнулась. Казалось, ее кожа стала тоньше бумаги, спеклась до состояния пепла под какой-то яркой вспышкой, все нервы были обнажены, глаза мучительно ныли. Но когда она опускала веки, ничего не менялось. Закрытыми были ее глаза или открытыми, перед ними висел настоящий калейдоскоп видений, суета, напоминающая о взгляде в микроскоп, где цвета и формы перемешивались без малейшего смысла и порядка. От этой картины у нее закружилась голова. Атональная симфония аккомпанировала визуальной неразберихе. Алекса опять застонала и уронила голову на стол, желая вновь потерять сознание. – Мисс Томас?
Алекса Тейлор Томас – это она. Что за глупец этот человек, почему он называет ее по фамилии? Она лежала тихо, прислушиваясь к тому, как воздух растекается по ее легким – с шумом, подобным шуму трещотки. Игла впилась ей в руку.
– Вы чуть не убили меня, – обвинила она врача. Даже не открывая глаз, она поняла, что доктор Марен стоит рядом, вводя иглу в вену.
– Доза… – исследователь помедлил, – …была слишком высокой и мощной для концентрации чужеродного вещества у вас в крови. Простите. Такого исхода я не мог предвидеть.
– В следующий раз прежде опробуйте дозу на крысах, – предложила ему Алекса. Она приподнялась на локте. – Вы едва не отправили меня на тот свет. – Сквозь бесконтрольно подрагивающие ресницы она видела стоящую рядом фигуру человека.
– Инвазивные элементы борются – они удивительно живучи и уже успели поменять структуру. Правда, пока действие препарата опережает их работу на один шаг, но понадобится не менее полдюжины инъекций, прежде чем ваша кровь очистится. Даже в этом случае… – он помолчал.
Алекса поторопила его.
– Что?
– Они могут метастазировать. По-видимому, вам понадобится лечение до конца жизни.
Слыша подобные слова и прежде, Алекса почти не испытала беспокойства. Она повертела головой. Шейные позвонки при этом хрустнули пару раз, но Алекса нигде не заметила чоя.
– А где Недар?
– Ушел к себе. Он перенес инъекцию гораздо легче.
Алекса заметила странноватое выражение на лице врача и догадалась, что тот чего-то не договаривает. Какой была реакция Недара? Почему он не остался в лазарете, под наблюдением – неужели Марен был настолько занят с ней, что не смог остановить чоя? Алекса задумалась, не успел ли чоя сбежать.
Она села. Черт побери его скрытность! Пилот никуда не должен деваться без нее. Игла прошла вену насквозь, и прибор подал протяжный сигнал. Досадливо прищелкивая языком, Марен поправил иглу и надавил рукой на плечо Алексы, заставляя ее лечь. Она ответила ему взглядом абдреликов – взглядом хищника среди черной грязи и камней, и увидела, как врач содрогнулся.
Она Опустила ноги со стола. Внезапная слабость овладела ею, и Алекса подавила ее только яростным усилием воли.
– Уберите иглу, – приказала она. – Со мной все хорошо.
Врач покачал головой и нахмурился.
– Ложитесь.
Алекса легла, не желая показывать врачу свой истинный характер. Пульс участился, затем выровнялся. К ней пришло ледяное спокойствие. Симбионт не был удален, но значительно ослаб. Впервые за много лет Алекса осталась наедине сама с собой. Она улыбнулась.
– Когда я смогу увидеться с отцом?
Джон сидел у экрана, беспомощно глядя на показываемый Барос сектор и различая длинный, острый силуэт боевого корабля абдреликов, ждущего у входа в Хаос.
Чоя сидела рядом с ним у пульта.
– Что вы предлагаете?
Он не думал, что ГНаск отважится на ответный маневр, но просчитался. Джон проклял себя за легкомыслие, за то, что обрадовался победе. Неужели они рискнут провести ответную атаку здесь, чтобы отбить пленников?
– Ничего не приходит в голову, – признался он.
Вести со Скорби тоже не были утешительными. Последний грузовой контракт был отвергнут. При этом комиссия сослалась на нехватку пилотов, но Джон не поверил этому. Он повернулся в кресле, чтобы взглянуть на Барос.
Она носила под верхней, прозрачной кожей простые обсидиановые украшения. Они образовывали на ее лице причудливый узор, как и на предплечьях – Джон видел его, пока чоя не набросила летную куртку. Барос смотрела на экран.
– Вряд ли мы сможем опередить его, – заметила она, – хотя он явно спятил, затевая атаку так близко от станции. В Союзе поймут, что атака не была ошибкой. Он многим рискует, возможно, даже потерей контрактов. На родине ГНаска его за это не похвалят – он должен думать, что творит.
Джон никогда не виделся с правителем абдреликов, неким Фрнарком, хотя ему говорили, что тот поразительно умен, быстр и хитер даже по меркам абдреликов. Его ум напоминал стальной капкан, он предоставлял соперникам, таким, как ГНаск, самостоятельно выбираться из ловушек. Интересно, близок ли час падения ГНаска? Вряд ли он желал пожертвовать жизнью ради завершения пустякового дела.
– Что насчет потери контрактов?
Барос невозмутимо взглянула на него. Это была чоя из Небесного дома, с темными волосами, среди которых виднелись пряди цвета вороного крыла, и серыми глазами. Она не была красива даже по меркам чоя, но в ней чувствовалась внутренняя сила. Как-то она обмолвилась, что училась в школе Соляных Утесов, и добавила, что эта школа считается элитной, выпускающей самых лучших тезаров. Кто-нибудь из них, думал Джон, станет править Чо, если с Паншинеа и Палатоном что-нибудь случится. Интересно, метят ли чоя из Небесного дома на престол?
– Одно из последствий – экономическая угроза, – объяснила чоя.
– Правильно, но в наши времена это обычное явление.
Барос смутилась.
– Тезарианским устройством трудно управлять. Наших пилотов становится все меньше и меньше.
– А новых не прибавляется, – перебил Джон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Если ронины, иврийцы или Нортоны что-нибудь заподозрят, биологическое благополучие колоний абдреликов нарушится ввиду потери утонченных, очень нежных созданий – таршей. ррРаск поежился при этой мысли, и на его боках перекатились складки кожи. Абдреликам удавалось жить и без симбионтов, но гораздо предпочтительнее было бы не расставаться с ними.
Глазки ГНаска, спрятанные среди толстых складок, устремились на него.
– Девчонку надо вернуть, – заявил он. – Или уничтожить. Отправь на станцию наблюдателей. Дай мне знать, когда крейсер вылетит с нее.
– Слушаюсь, – ответил генерал. Он вышел отдать приказ одному из абдреликов, радуясь возможности сделать что-нибудь, а не томиться в ожидании. Для межпространственного прыжка необходимо ускорение, а крейсер не способен набрать его сразу. Полностью вооруженному боевому кораблю абдреликов не составит труда опередить его.
Алекса со стоном очнулась. Казалось, ее кожа стала тоньше бумаги, спеклась до состояния пепла под какой-то яркой вспышкой, все нервы были обнажены, глаза мучительно ныли. Но когда она опускала веки, ничего не менялось. Закрытыми были ее глаза или открытыми, перед ними висел настоящий калейдоскоп видений, суета, напоминающая о взгляде в микроскоп, где цвета и формы перемешивались без малейшего смысла и порядка. От этой картины у нее закружилась голова. Атональная симфония аккомпанировала визуальной неразберихе. Алекса опять застонала и уронила голову на стол, желая вновь потерять сознание. – Мисс Томас?
Алекса Тейлор Томас – это она. Что за глупец этот человек, почему он называет ее по фамилии? Она лежала тихо, прислушиваясь к тому, как воздух растекается по ее легким – с шумом, подобным шуму трещотки. Игла впилась ей в руку.
– Вы чуть не убили меня, – обвинила она врача. Даже не открывая глаз, она поняла, что доктор Марен стоит рядом, вводя иглу в вену.
– Доза… – исследователь помедлил, – …была слишком высокой и мощной для концентрации чужеродного вещества у вас в крови. Простите. Такого исхода я не мог предвидеть.
– В следующий раз прежде опробуйте дозу на крысах, – предложила ему Алекса. Она приподнялась на локте. – Вы едва не отправили меня на тот свет. – Сквозь бесконтрольно подрагивающие ресницы она видела стоящую рядом фигуру человека.
– Инвазивные элементы борются – они удивительно живучи и уже успели поменять структуру. Правда, пока действие препарата опережает их работу на один шаг, но понадобится не менее полдюжины инъекций, прежде чем ваша кровь очистится. Даже в этом случае… – он помолчал.
Алекса поторопила его.
– Что?
– Они могут метастазировать. По-видимому, вам понадобится лечение до конца жизни.
Слыша подобные слова и прежде, Алекса почти не испытала беспокойства. Она повертела головой. Шейные позвонки при этом хрустнули пару раз, но Алекса нигде не заметила чоя.
– А где Недар?
– Ушел к себе. Он перенес инъекцию гораздо легче.
Алекса заметила странноватое выражение на лице врача и догадалась, что тот чего-то не договаривает. Какой была реакция Недара? Почему он не остался в лазарете, под наблюдением – неужели Марен был настолько занят с ней, что не смог остановить чоя? Алекса задумалась, не успел ли чоя сбежать.
Она села. Черт побери его скрытность! Пилот никуда не должен деваться без нее. Игла прошла вену насквозь, и прибор подал протяжный сигнал. Досадливо прищелкивая языком, Марен поправил иглу и надавил рукой на плечо Алексы, заставляя ее лечь. Она ответила ему взглядом абдреликов – взглядом хищника среди черной грязи и камней, и увидела, как врач содрогнулся.
Она Опустила ноги со стола. Внезапная слабость овладела ею, и Алекса подавила ее только яростным усилием воли.
– Уберите иглу, – приказала она. – Со мной все хорошо.
Врач покачал головой и нахмурился.
– Ложитесь.
Алекса легла, не желая показывать врачу свой истинный характер. Пульс участился, затем выровнялся. К ней пришло ледяное спокойствие. Симбионт не был удален, но значительно ослаб. Впервые за много лет Алекса осталась наедине сама с собой. Она улыбнулась.
– Когда я смогу увидеться с отцом?
Джон сидел у экрана, беспомощно глядя на показываемый Барос сектор и различая длинный, острый силуэт боевого корабля абдреликов, ждущего у входа в Хаос.
Чоя сидела рядом с ним у пульта.
– Что вы предлагаете?
Он не думал, что ГНаск отважится на ответный маневр, но просчитался. Джон проклял себя за легкомыслие, за то, что обрадовался победе. Неужели они рискнут провести ответную атаку здесь, чтобы отбить пленников?
– Ничего не приходит в голову, – признался он.
Вести со Скорби тоже не были утешительными. Последний грузовой контракт был отвергнут. При этом комиссия сослалась на нехватку пилотов, но Джон не поверил этому. Он повернулся в кресле, чтобы взглянуть на Барос.
Она носила под верхней, прозрачной кожей простые обсидиановые украшения. Они образовывали на ее лице причудливый узор, как и на предплечьях – Джон видел его, пока чоя не набросила летную куртку. Барос смотрела на экран.
– Вряд ли мы сможем опередить его, – заметила она, – хотя он явно спятил, затевая атаку так близко от станции. В Союзе поймут, что атака не была ошибкой. Он многим рискует, возможно, даже потерей контрактов. На родине ГНаска его за это не похвалят – он должен думать, что творит.
Джон никогда не виделся с правителем абдреликов, неким Фрнарком, хотя ему говорили, что тот поразительно умен, быстр и хитер даже по меркам абдреликов. Его ум напоминал стальной капкан, он предоставлял соперникам, таким, как ГНаск, самостоятельно выбираться из ловушек. Интересно, близок ли час падения ГНаска? Вряд ли он желал пожертвовать жизнью ради завершения пустякового дела.
– Что насчет потери контрактов?
Барос невозмутимо взглянула на него. Это была чоя из Небесного дома, с темными волосами, среди которых виднелись пряди цвета вороного крыла, и серыми глазами. Она не была красива даже по меркам чоя, но в ней чувствовалась внутренняя сила. Как-то она обмолвилась, что училась в школе Соляных Утесов, и добавила, что эта школа считается элитной, выпускающей самых лучших тезаров. Кто-нибудь из них, думал Джон, станет править Чо, если с Паншинеа и Палатоном что-нибудь случится. Интересно, метят ли чоя из Небесного дома на престол?
– Одно из последствий – экономическая угроза, – объяснила чоя.
– Правильно, но в наши времена это обычное явление.
Барос смутилась.
– Тезарианским устройством трудно управлять. Наших пилотов становится все меньше и меньше.
– А новых не прибавляется, – перебил Джон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84