«Бианка, согласны ли вы взять этого мужчину в законные мужья?», Николь отказалась отвечать. Все это так несправедливо! Сначала ее лишили семьи и изгнали из собственной страны, потом вырвали из новой жизни, к которой она уже начала привыкать, а теперь насильно выдают замуж. Она всегда мечтала о своей свадьбе — голубой атлас, множество роз… Вместо этого она стоит в грязной каюте в разорванном платье, с распухшими губами, которые все еще ощущают омерзительное прикосновение Фрэнка. Она похожа на листок, который подхватил бурный поток. Но своего имени она им не отдаст! Если уж она ни в чем больше не может распоряжаться собственной судьбой, она хотя бы сохранит настоящее имя.
— Мое имя — Николь Куртелен, — твердо произнесла она.
Капитан открыл было рот, но врач прервал его, махнув рукой.
— Какая разница? — пробормотал он, вставляя вместо имени Бианки имя Николь.
В конце церемонии капитан достал пять золотых обручальных колец разного размера и надел самое маленькое на палец Николь.
Наконец этот спектакль окончился.
— Надо бы поцеловать невесту, — осклабился Фрэнк.
Врач решительно взял Николь за руку и подвел к столу. Взяв перо, он черкнул что-то на листе бумаги и протянул перо Николь.
— Вы должны поставить здесь свою подпись. — Он указал на свидетельство о браке.
Ее глаза наполнились слезами от отчаяния и бессилия. Врач написал в документе ее собственное имя. Она, Николь Куртелен, стала теперь миссис Клейтон Армстронг. Вытерев слезы, девушка быстро поставила подпись.
Застыв в немом оцепенении, она наблюдала, как расписывается Фрэнк. Теперь документ обрел законную силу.
Врач взял ее под локоть и вывел из капитанской каюты. Николь, потрясенная случившимся, не сразу сообразила, что находится возле своей двери.
— Послушайте, дорогая, — сказал доктор, — я очень сожалею обо всем, поскольку верю, что вы действительно не Бианка Мейлсон. Но единственное, что вам оставалось, — это пойти на такую сделку. Согласитесь, то, что вам предлагали взамен, было бы в сто раз хуже. Я не знаю мистера Армстронга, но уверен, что он без труда добьется расторжения брака. Теперь позвольте дать вам совет: плавание будет долгим, но постарайтесь как можно реже появляться на палубе, чтобы люди вас не видели. Капитан немногого стоит, но все же он способен держать команду в повиновении… до определенной степени. Помогите ему, пусть они забудут о вашем существовании. Вы понимаете, что я хочу сказать? — Николь молча кивнула. — И улыбнитесь. Все совсем не так плохо, как вам сейчас представляется. Америка — прекрасная страна. Вам, может быть, и не захочется возвращаться.
Николь улыбнулась сквозь слезы.
— Вот и Дженни говорит то же самое.
— Ну вот, так-то лучше. Помните мой совет и думайте о том, что вас ждет в Америке.
— Я постараюсь. Спасибо вам, — ответила она и, повернувшись, вошла в свою каюту.
Несколько мгновений доктор стоял не шевелясь. Он надеялся, что у Армстронга хватит ума удержать такую женщину.
— Тебя так долго не было! — бросилась Дженни навстречу Николь. — Что с твоим платьем? Что они тебе сделали?
Упав на койку, Николь неподвижно лежала на спине, закрыв лицо руками.
Вдруг Дженни схватила ее за левую руку и уставилась на блестящее золотое кольцо.
— Я была вместе с Клеем, когда он его покупал. Он на всякий случай купил сразу пять размеров. Бьюсь об заклад, остальные капитан оставил себе, верно?
Николь не ответила. Подняв руку, она тоже смотрела на кольцо. Означает ли оно что-нибудь? И что именно? Означает ли этот кусочек золота, что она поклялась любить и почитать человека, которого ни разу в жизни не видела?
— Почему ты согласилась? — спросила Дженни, и тут ее взгляд упал на шею Николь, где проступило багровое пятно. Дженни дотронулась до него пальцем, и Николь вздрогнула от боли.
Дженни выпрямилась.
— Не надо ничего объяснять. И так все понятно. Капитан хочет любым способом заполучить обещанную награду, — процедила она. — Черт бы побрал этого Клея Армстронга! Заварил кашу! Во всем виноват он один. Если бы он не был упрям как осел, ничего бы не случилось. Нет, подавай ему Бианку, и все тут. Ты знаешь, он пытался уговорить четырех капитанов, прежде чем нашел негодяя, который согласился на это грязное дело. И вот что вышло! Невинная девушка попала в лапы кучки подлецов, ее унизили, оскорбили, вынудили стать женой человека, которого она даже не знает и после всего этого, наверное, и знать не захочет.
— Дженни, пожалуйста, успокойся. Все не так уж плохо. Врач сказал, что теперь, когда я стала женой Армстронга, мужчины оставят меня в покое. Но самое главное, я теперь уверена, что они не тронут тебя.
— Меня! — возмутилась Дженни. — Значит, эти подлецы шантажировали тебя, грозили что-нибудь со мной сделать? А ведь ты со мной едва знакома. — Она положила руку на плечо Николь. — Помяни мое слово — ты получишь от Клея все, что захочешь. Уж я с ним потолкую по-своему. Он давно нуждается в хорошей головомойке. И, клянусь, он возместит тебе все: и расходы на дорогу, и деньги, которые ты скопила на модный магазин, и… — Она вдруг запнулась на полуслове и устремила взгляд на сундуки.
Николь быстро села.
— Что-нибудь случилось?
На широком лице Дженни появилась злобная усмешка.
— «Покупай все самое лучшее, Дженни…» — сказал он мне. Он стоял на пристани и осматривал все, как хозяин, и твердил, чтобы я выбирала самое лучшее.
— О чем ты, Дженни?
Дженни, словно в трансе, не отрывала взгляда от сундуков и бормотала:
— Он говорил, что на свете нет ничего, что было бы достойно его жены. — Улыбка на ее лице стала еще шире. — Ну, Клейтон Армстронг, держись!
Николь, спустив ноги с койки, с изумлением и тревогой смотрела на Дженни. Уж не повредилась ли она в рассудке?
Дженни начала лихорадочно развязывать один за другим узлы на веревках и стаскивать сундуки на пол, не переставая приговаривать:
— Он дал мне мешочек золота и велел накупить в Англии лучших тканей и самую дорогую отделку. Он сказал, чтобы я помогла его жене сшить новые туалеты. — Она усмехнулась. — А над мехом будет трудиться меховщик в Америке.
— Над мехом? — Николь вспомнила, что говорилось в письме. — Но, Дженни, все это принадлежит Бианке. Если мы сошьем что-нибудь на меня, ей это не подойдет — мы совсем разные.
— Я вовсе не собираюсь шить на женщину, которую в глаза не видела, — сказала Дженни, сражаясь с очередным узлом. — Он велел мне пошить одежду для его жены, а, насколько мне известно, ты и есть его жена.
— Дженни, так нельзя. Я не могу присвоить чужое. Дженни пошарила рукой под крышкой верхнего сундука и извлекла связку ключей.
— Я это делаю не для тебя, а для себя. Хотелось бы хоть раз в жизни посмотреть, как Клей не смог купить или даже получить даром то, что пожелал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91