-
Так вот, я хочу перебросить ее вам. Не замораживайте Энгьюина, пока не разберетесь с кем-то по имени Денни Фонеблюм.
Моргенлендер не выказал к этому имени никакого интереса. Он покосился на Корнфельда, потом снова на меня.
— Кто такой Фонеблюм?
— Вам известно столько же, сколько мне. Пока это всего лишь имя, но имя, неизменно всплывающее в этом деле. Не говорите только, что я не помогаю следствию.
— Выведи его отсюда, — сказал Моргенлендер.
Он откинулся назад и запустил пятерню в волосы. Корнфельд встал и положил руку мне на плечо.
— В моем округе не дают лицензии таким как ты, Меткалф. Там, откуда я пришел, ты был бы счастлив, не оказавшись в морозильнике. — Он посмотрел на Корнфельда. — Сними с него двадцать пять единиц и вышвырни на улицу.
Корнфельд проводил меня в лифт, и на этот раз я держал руки наготове, защищая живот. Он провел меня запутанными коридорами к вестибюлю, а оттуда на улицу. Начинался дождь — крупные продолговатые капли сразу же намочили мне колени и шею за воротником. Корнфельд вынул свой магнит и навел его на мой карман.
— У меня и так только шестьдесят пять, — сказал я.
Он стоял, не двигаясь.
— Сорок — слишком мало, — настаивал я. — Вам это известно.
Ветер подхватил дождь и швырнул мне в лицо. На стоянку за нашей спиной вырулила инквизиторская машина, и двое инквизиторов, подняв воротники, пробежали мимо нас к дверям. Мы с Корнфельдом уже основательно промокли.
Он сделал движение пальцем, и я увидел, как зажглась красная лампочка на его магните.
— Тебе не стоило упоминать Фонеблюма, — сказал он, и в его голосе я неожиданно услышал что-то похожее на сожаление.
— Вот спасибо, дружок, — сказал я, инстинктивно сжав пальцами карточку в кармане. — Теперь буду знать.
— Идиот сраный, — сказал он, поворачиваясь к дверям. — Маленький сраный идиот.
12
Я забрался в машину. Я чувствовал себя очень паршиво, и причин тому имелось несколько: удар под дых, двадцать пять единиц кармы, которых недоставало на моей карточке, и две-три понюшки, которых недоставало в моей крови. Плюс попавший за шиворот дождь… да и сандвич мне бы сейчас не помешал. Тучи на небе все собирались, словно бандиты на стрелке — похоже, с солнцем они разобрались основательно. Я до сих пор не решил, что буду делать дальше, а на то, чтобы перекусить в машине, пока не заработал.
Поэтому я поехал домой. Сворачивая за угол, я чуть не наехал на кучку пешеходов, и, когда я посигналил, ближайший ко мне парень вытащил из-за пазухи здоровую трубу и задудел в ответ. Должен признать, последнее слово осталось за ним.
Я припарковался так близко к дому, как только мог, и все равно это оказалось недостаточно близко. Дождь лил теперь непрерывным потоком и ручьями стекал по мостовой к забитым всякой дрянью решеткам. Съежившись, я рванул бегом от машины к подъезду, нырнул в темноту под аркой входа и постоял там с минуту, глядя на то, как всего в нескольких дюймах от меня льется с козырька вода. В данный момент я разыгрывал приманку.
Приманка была заброшена верно. Кенгуру появился всего минуту спустя; судя по тому, что он и не думал скрывать свое присутствие, он не ожидал, что я заметил его.
Он был одет в пластиковый дождевик и какое-то подобие тюрбана вместо шляпы, прижавшее ему уши к голове. Темнота хорошо скрывала меня, и я успел хорошенько разглядеть его прежде, чем наши глаза встретились. И стоило этому произойти, как я выдал ему все, что имел.
Внезапность сработала на меня. Возможно, я превосходил его интеллектом или опытом, но в драке с кенгуру я предпочитаю полагаться на внезапность.
Я использовал это преимущество максимально, войдя в клинч — обхватив руками его шею и замолотив коленками по потрохам так сильно и так часто, как только мог. Я не великий боец, но все прошло как надо. Потасовка вытолкнула нас под дождь, почти на середину проезжей части.
Я знал, что он у меня в руках, но еще не довел задуманное до конца. Я протащил его до противоположного тротуара и швырнул на стоявшую там машину, прижав бедром к правой дверце. Я зарылся лицом в шерсть у него на шее; от нее резко и неприятно пахло, но я знал; стоит мне отцепиться от него — и он пустит в ход свои ноги, чего я допустить не мог. Я поднял руки, сцепил их у него под подбородком, потом двинул его затылком о крышу машины. Накрученная на голову ткань размоталась и упала мне на руки словно флаг капитуляции. Я двинул его затылком еще раз и почувствовал, как его передние лапы, вцепившиеся мне в плечи, слабеют и повисают плетьми.
Вот и все. Мощная мускулатура нижней части тела не позволяла ему упасть, зато все остальное слегка разладилось. Я схватил кенгуру за плечи, отвел в вестибюль, прислонил к стенке и пошарил у него в сумке на предмет пистолета. Гидравлический поршень затворил входную дверь, приглушив шум дождя на улице. Единственное, что я слышал, — это биение пульса в висках.
Я нашел пистолет, сунул его в карман, оттолкнул кенгуру и обессиленно прислонился к перилам. Бой остался за мной, хотя по моему виду этого и не скажешь. С ног натекли лужицы воды.
Веки Джоя дрогнули и приоткрылись.
— Сукин сын, — произнес он, ощупывая затылок передней лапой. Затылок оказался мокрым — и не только от дождя.
Я вынул из кармана пистолет.
— Марш в лифт.
Мы поднялись наверх. Сидя на моем диване, скрестив свои устрашающие задние ноги и спрятав бесполезный сейчас хвост под плащ (со стороны это напоминало чудовищную эрекцию), кенгуру являл собой презабавнейшее зрелище. Сбрасывая пиджак и запирая дверь, я перекладывал пистолет из руки в руку, ни на мгновение не сводя с Джоя. Каким-то образом тот ухитрился не потерять грязную белую тряпку и теперь снова водрузил ее на голову, только напоминала она уже не тюрбан, а простой бинт. Я вытер лицо бумажным полотенцем с кухни и уселся напротив.
Я опустошил карманы пиджака. Электронный пистолет Тестафера я положил на полку за спиной, конверт с зельем Пэнси Гринлиф — в нагрудный карман рубашки. Потом положил пистолет на стол, а зеркальце — себе на колени.
Порошок в пакетике у зеркала — мой последний запас. Я вытряхнул его из пакета и провел несколько волнистых линий углом спичечного коробка.
Кенгуру мутным взглядом следил, как я втягиваю порошок Привычное зелье сделало свое дело: действительность вновь стала уютной. Я вытер нос тыльной стороной ладони, взял пистолет и откинулся в кресле.
— Я хочу, чтобы ты отвез меня к Фонеблюму, — сказал я.
— Зря ты это делаешь.
— Мне виднее. — Я протянул ему телефон. — Позвони.
Джой взял телефон и набрал городской номер. Красные глаза беспокойно шарили по комнате в ожидании ответа. Трубку сняли после третьего или четвертого гудка.
— Алло, — произнес он. — Это Кастл. Надо поговорить с Денни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Так вот, я хочу перебросить ее вам. Не замораживайте Энгьюина, пока не разберетесь с кем-то по имени Денни Фонеблюм.
Моргенлендер не выказал к этому имени никакого интереса. Он покосился на Корнфельда, потом снова на меня.
— Кто такой Фонеблюм?
— Вам известно столько же, сколько мне. Пока это всего лишь имя, но имя, неизменно всплывающее в этом деле. Не говорите только, что я не помогаю следствию.
— Выведи его отсюда, — сказал Моргенлендер.
Он откинулся назад и запустил пятерню в волосы. Корнфельд встал и положил руку мне на плечо.
— В моем округе не дают лицензии таким как ты, Меткалф. Там, откуда я пришел, ты был бы счастлив, не оказавшись в морозильнике. — Он посмотрел на Корнфельда. — Сними с него двадцать пять единиц и вышвырни на улицу.
Корнфельд проводил меня в лифт, и на этот раз я держал руки наготове, защищая живот. Он провел меня запутанными коридорами к вестибюлю, а оттуда на улицу. Начинался дождь — крупные продолговатые капли сразу же намочили мне колени и шею за воротником. Корнфельд вынул свой магнит и навел его на мой карман.
— У меня и так только шестьдесят пять, — сказал я.
Он стоял, не двигаясь.
— Сорок — слишком мало, — настаивал я. — Вам это известно.
Ветер подхватил дождь и швырнул мне в лицо. На стоянку за нашей спиной вырулила инквизиторская машина, и двое инквизиторов, подняв воротники, пробежали мимо нас к дверям. Мы с Корнфельдом уже основательно промокли.
Он сделал движение пальцем, и я увидел, как зажглась красная лампочка на его магните.
— Тебе не стоило упоминать Фонеблюма, — сказал он, и в его голосе я неожиданно услышал что-то похожее на сожаление.
— Вот спасибо, дружок, — сказал я, инстинктивно сжав пальцами карточку в кармане. — Теперь буду знать.
— Идиот сраный, — сказал он, поворачиваясь к дверям. — Маленький сраный идиот.
12
Я забрался в машину. Я чувствовал себя очень паршиво, и причин тому имелось несколько: удар под дых, двадцать пять единиц кармы, которых недоставало на моей карточке, и две-три понюшки, которых недоставало в моей крови. Плюс попавший за шиворот дождь… да и сандвич мне бы сейчас не помешал. Тучи на небе все собирались, словно бандиты на стрелке — похоже, с солнцем они разобрались основательно. Я до сих пор не решил, что буду делать дальше, а на то, чтобы перекусить в машине, пока не заработал.
Поэтому я поехал домой. Сворачивая за угол, я чуть не наехал на кучку пешеходов, и, когда я посигналил, ближайший ко мне парень вытащил из-за пазухи здоровую трубу и задудел в ответ. Должен признать, последнее слово осталось за ним.
Я припарковался так близко к дому, как только мог, и все равно это оказалось недостаточно близко. Дождь лил теперь непрерывным потоком и ручьями стекал по мостовой к забитым всякой дрянью решеткам. Съежившись, я рванул бегом от машины к подъезду, нырнул в темноту под аркой входа и постоял там с минуту, глядя на то, как всего в нескольких дюймах от меня льется с козырька вода. В данный момент я разыгрывал приманку.
Приманка была заброшена верно. Кенгуру появился всего минуту спустя; судя по тому, что он и не думал скрывать свое присутствие, он не ожидал, что я заметил его.
Он был одет в пластиковый дождевик и какое-то подобие тюрбана вместо шляпы, прижавшее ему уши к голове. Темнота хорошо скрывала меня, и я успел хорошенько разглядеть его прежде, чем наши глаза встретились. И стоило этому произойти, как я выдал ему все, что имел.
Внезапность сработала на меня. Возможно, я превосходил его интеллектом или опытом, но в драке с кенгуру я предпочитаю полагаться на внезапность.
Я использовал это преимущество максимально, войдя в клинч — обхватив руками его шею и замолотив коленками по потрохам так сильно и так часто, как только мог. Я не великий боец, но все прошло как надо. Потасовка вытолкнула нас под дождь, почти на середину проезжей части.
Я знал, что он у меня в руках, но еще не довел задуманное до конца. Я протащил его до противоположного тротуара и швырнул на стоявшую там машину, прижав бедром к правой дверце. Я зарылся лицом в шерсть у него на шее; от нее резко и неприятно пахло, но я знал; стоит мне отцепиться от него — и он пустит в ход свои ноги, чего я допустить не мог. Я поднял руки, сцепил их у него под подбородком, потом двинул его затылком о крышу машины. Накрученная на голову ткань размоталась и упала мне на руки словно флаг капитуляции. Я двинул его затылком еще раз и почувствовал, как его передние лапы, вцепившиеся мне в плечи, слабеют и повисают плетьми.
Вот и все. Мощная мускулатура нижней части тела не позволяла ему упасть, зато все остальное слегка разладилось. Я схватил кенгуру за плечи, отвел в вестибюль, прислонил к стенке и пошарил у него в сумке на предмет пистолета. Гидравлический поршень затворил входную дверь, приглушив шум дождя на улице. Единственное, что я слышал, — это биение пульса в висках.
Я нашел пистолет, сунул его в карман, оттолкнул кенгуру и обессиленно прислонился к перилам. Бой остался за мной, хотя по моему виду этого и не скажешь. С ног натекли лужицы воды.
Веки Джоя дрогнули и приоткрылись.
— Сукин сын, — произнес он, ощупывая затылок передней лапой. Затылок оказался мокрым — и не только от дождя.
Я вынул из кармана пистолет.
— Марш в лифт.
Мы поднялись наверх. Сидя на моем диване, скрестив свои устрашающие задние ноги и спрятав бесполезный сейчас хвост под плащ (со стороны это напоминало чудовищную эрекцию), кенгуру являл собой презабавнейшее зрелище. Сбрасывая пиджак и запирая дверь, я перекладывал пистолет из руки в руку, ни на мгновение не сводя с Джоя. Каким-то образом тот ухитрился не потерять грязную белую тряпку и теперь снова водрузил ее на голову, только напоминала она уже не тюрбан, а простой бинт. Я вытер лицо бумажным полотенцем с кухни и уселся напротив.
Я опустошил карманы пиджака. Электронный пистолет Тестафера я положил на полку за спиной, конверт с зельем Пэнси Гринлиф — в нагрудный карман рубашки. Потом положил пистолет на стол, а зеркальце — себе на колени.
Порошок в пакетике у зеркала — мой последний запас. Я вытряхнул его из пакета и провел несколько волнистых линий углом спичечного коробка.
Кенгуру мутным взглядом следил, как я втягиваю порошок Привычное зелье сделало свое дело: действительность вновь стала уютной. Я вытер нос тыльной стороной ладони, взял пистолет и откинулся в кресле.
— Я хочу, чтобы ты отвез меня к Фонеблюму, — сказал я.
— Зря ты это делаешь.
— Мне виднее. — Я протянул ему телефон. — Позвони.
Джой взял телефон и набрал городской номер. Красные глаза беспокойно шарили по комнате в ожидании ответа. Трубку сняли после третьего или четвертого гудка.
— Алло, — произнес он. — Это Кастл. Надо поговорить с Денни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57