Слушая ее, Сайрус подумал о том, что и сам он уже в раннем возрасте осознал свою ответственность за деда и бабушку Он был нужен им и всегда старался вести себя так, чтобы не доставлять им неприятностей, они и без того пережили слишком много горя.
— У меня было то же самое с моими дедушкой Бо и бабушкой, — сказал он. — В какой-то момент самоконтроль становится второй натурой.
— Странно, но сейчас, когда я вспоминаю о прошлом, мне почему-то жаль отца. Трудно все время сердиться на человека, который просто оказался слабым в очень важных вещах.
Сайрус вспомнил Кэти — чудесную, хрупкую, слабую Кэти.
— Гнев способен уничтожить человека. Когда вы обращаете его на кого-то другого, нужно быть осторожным.
— Да. В офисе отца я поклялась: чем бы мне ни пришлось заниматься в жизни, я никогда не позволю себе проявить слабость вроде той, которую проявил он.
— Значит, вы стали сильной.
— Некоторые люди считают, что я даже несколько переборщила, — поморщилась Юджиния.
— Кто именно?
— Помимо прочих, кое-кто из моих бывших приятелей-мужчин.
— Слабаки весом в девяносто фунтов. Угадал?
— Пожалуй, — улыбнулась Юджиния, но улыбка тут же погасла. — А как вы стали сильным?
— Почему вы думаете, что я сильный?
— Чувствую. Вы излучаете силу и мощь, как древнее стекло.
Спокойная, убежденная интонация вызвала у него странное ощущение, похоже, их с Юджинией беседа повернула в какое-то неожиданное русло. Сайрусу никогда не доводилось так говорить с женщиной, ему вообще никогда не приходилось говорить с кем-либо о таких вещах.
— Вы прямо как Медитэйшн Джоунс, — пробурчал он. — Того и гляди начнете говорить всякую чушь про ауры.
Юджиния подтянула колени к груди и оперлась о них подбородком. Глаза ее превратились в два глубоких золотистых озерца.
— Вы сами устанавливаете правила и живете по ним, не меняете их, когда следование им причиняет вам неудобства. Для этого требуется сила.
— Правила?
— Кэти предала вас, но она была вашей женой; — сказала Юджиния, не отводя взгляда. — Вы чувствуете себя обязанным отомстить за нее, следуете собственному кодексу, хотя кое-кто, наверное, счел бы вас просто упрямцем, одержимым навязчивой идеей.
— А вы как считаете? — спросил Сайрус и поморщился.
— Я считаю, что у вас есть честь и достоинство. Это тоже своеобразное выражение силы.
Сайрус вздохнул с облегчением. Внутреннее напряжение, которое он испытывал во время этого странного разговора, спало.
— Некоторые люди сочли бы навязчивой идеей и ваше желание непременно выяснить, что случилось с Нелли Грант.
— А вы что по этому поводу думаете? — поинтересовалась Юджиния, внимательно вглядываясь в лицо Колфакса.
— Я бы назвал это чувством ответственности, верностью долгу. Вы тоже следуете в жизни вашим собственным правилам, не так ли? Тем самым, которые вы приняли в тот день, когда решили, что не будете слабой, как ваш отец.
Уголки губ Юджинии чуть вздернулись.
— Вам никогда не приходило в голову, что мы с вами не очень хорошо вписываемся в современную жизнь?
Сайрус опять подошел к дивану и, глядя на Юджинию сверху вниз, спросил:
— А вам не кажется, что у нас, возможно, несколько больше общего, чем вы думали поначалу?
— Да. — Она не отвела взгляда. — Меня сейчас беспокоит лишь то, что я слишком часто перед вами извиняюсь. Сначала за то, что обидела вас как профессионала, а сегодня — из-за Кэти.
— Почему это вас беспокоит?
— Мне кажется, что когда один человек без конца перед другим извиняется, это создает некий дисбаланс в отношениях.
Сайрус оперся о диван коленом и наклонился к Юджинии.
— Очень рад, что вы употребили именно это слово.
— Извинения?
— Отношения.
— А, это… — Юджиния обняла Сайруса за шею и легонько коснулась губами его губ.
Молчаливое приглашение подействовало на него как спичка, брошенная в кучу сухого хвороста. Он прижал ее к спинке белого дивана и впился поцелуем в ее губы. Юджиния успела пробормотать что-то неразборчивое и крепко стиснула его плечи, а он сжал ладонями ее голову, и поцелуй стал еще жарче.
Соскользнув по спинке дивана, оба мягко опустились на подушки. Сайрус оказался сверху, одной ногой решительно раздвинув бедра Юджинии. Пояс ее махрового халата развязался, полы разошлись, обнажая полную, упругую грудь. Колфакс чуть приподнялся, ровно настолько, чтобы получить возможность распахнуть халат пошире. Юджиния тем временем запустила обе руки ему под рубашку и уперлась ладонями в грудь.
— Пожалуй, это не лучшая идея, — сказала она севшим голосом.
— А я думал, вам нравится спонтанность и приключения.
— Спонтанность и приключения — это одно, а подвергаться опасности — совсем другое.
— Не волнуйтесь. — Сайрус глубоко вздохнул, переводя дыхание. — Я обо всем позабочусь, у меня в кармане есть презерватив.
— Я имела в виду не эту опасность, — прошептала Юджиния и поцеловала его в плечо так, что он ощутил ее зубы и язык.
Сайрус крепко зажмурился, стараясь держать себя в руках, а когда решил, что самоконтроль уже восстановлен, неожиданно для себя захватил губами правый сосок Юджинии и осторожно сжал его зубами.
— Сайрус!
Она попыталась вскочить, но тот обхватил ее талию и повернулся на бок. Оба упали на толстый ковер, причем сверху оказалась Юджиния. Расстегнув его рубашку, она принялась страстно целовать ему грудь.
— Ты собираешься съесть меня живьем? — хрипло засмеялся он.
— А ты боишься?
— Нет. — Сайрус провел рукой по ее спине от лопаток до крепких ягодиц. — Я просто хочу убедиться, понимаешь ли ты, что мы теперь поменялись ролями.
— Лично я ничего не имею против. — Юджиния легонько укусила его в шею.
Возбуждение охватило Сайруса, особенно когда он увидел, что халат Юджинии совсем распахнулся, обнажив не только ее грудь, но и ноги. Он жадно рассматривал ее, сидящую на нем верхом, широко раздвинув бедра. Тело было прекрасным, стройным, а где надо округлым.
— Ты очень красивая, — выдохнул Колфакс.
Юджиния на секунду замерла, потом вскинула голову.
— Спасибо. И ты ужасно красивый.
— Ты считаешь меня красивым? — ухмыльнулся Сайрус.
— Да. — Юджиния улыбнулась ему дразнящей улыбкой. — О такой красоте в музейном бизнесе говорят: «Настоящее произведение искусства».
— То есть я напоминаю тебе красивую стеклянную вазу?
— Нет. — Юджиния перестала улыбаться. — Стеклянные вазы от ударов и давления трескаются или разбиваются. А ты… По-моему, ты выдержишь любые удары и любое давление.
Увидев в ее глазах желание, настоящий сексуальный голод, Сайрус начал ласкать ее между ног и ощутил под пальцами влагу. Стоило ему коснуться набухшего бугорка, как тело Юджинии содрогнулось от наслаждения.
— Беру свои слова обратно, — прошептал Сайрус.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79