— В чем дело? — осведомился Сайрус, когда они остались наедине.
— Тебе не кажется, что не следует мешать спиртное с обезболивающими таблетками, которые тебе дал врач?
— Пожалуй, не стоит. Но поскольку я никаких таблеток не принимал, все обойдется.
— Ты не выпил таблетки? — с ужасом спросила Юджиния. — Разве у тебя не болит рука?
— Выпью бутылку пива, и сразу все пройдет.
— Тогда я сдаюсь, — вздохнула Юджиния.
— Вот и хорошо, давай сменим тему.
— Я полагаю, ты хочешь поговорить о кубке Аида.
— По-моему, пока он в Либрукском музее, с ним ничего не случится, — пожал плечами Сайрус.
Его явное равнодушие к ценнейшему шедевру не успокоило Юджинию, а, наоборот, усугубило ее тревогу.
— Давай покончим с этим, пока я не сошла с ума.
— С чем?
— С тем, что тебя грызет. — Юджиния дотронулась до его руки. — Послушай, некоторая подавленность — вполне нормальная вещь после всего случившегося.
— Но я не чувствую себя подавленным, просто думаю, — изумился он.
— Со стула, на котором я сижу, очень трудно заметить разницу, — ответила Юджиния и после некоторого колебания добавила:
— Ты думаешь о прошлом?
Тут подошел официант с пивом и стал наливать его в бокал, однако Сайрус жестом дал понять, что этого делать не нужно. После его ухода он взял бутылку и прямо из горлышка отпил большой глоток.
— Если говорить о прошлом, то ты была права в отношении Кэти.
— Да?
— Она в самом деле предала меня. Наверное, я просто не хотел сам себе в этом признаваться, ибо это означало бы, что она не любила меня, раз поддалась Дэмиену Марчу.
— Сайрус, мне очень жаль.
— В известном смысле я был нужен ей, — сказал Кол-факс, разглядывая этикетку на бутылке. — Но это ведь не любовь?
— Я думаю, любовь тоже подразумевает, что один человек нужен другому, — растерянно ответила Юджиния. — Любовь — сложная вещь, в ней столько всего. И у каждого человека любовь в чем-то не такая, как у других. Наверное, именно поэтому ей нельзя дать точное определение.
— Она в чем-то похожа на искусство, — кивнул Сайрус.
— Да. Ты не можешь описать, но всегда узнаешь его, когда видишь.
— Проблема в том, что пока ты не столкнешься с любовью, ты не понимаешь, что это такое, верно? — Глаза Сайруса были невероятно зелеными. — Потому-то человек и делает ошибки.
— Да.
— Кэти была моей ошибкой.
— Все позади, Сайрус. Ты отомстил за нее, а прошлое должно остаться в прошлом.
— Я хочу, чтобы ты знала одну вещь, — сказал он, катая в ладонях бутылку с пивом.
— Какую? — Юджиния затаила дыхание.
— Кэти давно ушла из моей жизни. Но это не означало, что я должен был забыть и о Дэмиене Марче. Это не одно и то же, хотя тут все же есть определенная связь. Ты понимаешь, о чем я?
— Да. Привязанность к человеку — одно, справедливость — совсем другое. Если исчезло первое, не обязательно на этом основании игнорировать второе.
Колфакс отпил из бутылки и с преувеличенной осторожностью поставил ее на стол.
— Ты утонченная женщина, витающая в облаках высокого искусства, директор музея. Как тебе удается так хорошо меня понимать?
— Ты забыл о моей интуиции. Я директор музея, утонченная женщина, витающая в облаках высокого искусства и обладающая невероятной интуицией.
— Я думал, твоя интуиция распространяется только на сферу искусства.
— Поверь, Колфакс, ты — настоящий шедевр.
— Значит, твоя интуиция помогает тебе меня понимать? — спросил он без тени улыбки.
— Нет, я не думаю, что это главная причина.
— А какая же главная?
— Для тебя так важно знать?
— Да, важно.
— Все дело в том, что в серьезных вещах у нас с тобой много общего, — сказала Юджиния, тщательно подбирая каждое слово.
Лицо Сайруса мгновенно прояснилось.
— Я не был уверен, что до тебя это дойдет.
Значит, он пребывал в странном настроении не из-за прошлого или кубка Аида, его тревожило будущее их отношений, подумала Юджиния, не зная, радоваться ей или горевать. Внутренне изнемогая, она ждала продолжения, но Сайрус молчал. Тогда она решила заговорить первой:
— Ты хочешь сказать еще что-то?
— Да.
«Вот оно», — мелькнуло у нее в голове. Юджиния не знала, что сделает, если он скажет, что ему было с ней хорошо, но теперь пришло время расстаться.
Сайрус вглядывался в пивную бутылку с таким вниманием, словно в хрустальный шар для определения судьбы. Если он скажет, что их отношения не могут продолжаться долго, она прыгнет на него прямо через стол, сорвет гавайскую рубашку и превратит ее в мелкие клочья.
Колфакс глотнул пива. А если он ничего не скажет, подумала Юджиния, у нее помутится рассудок.
Сайрус опять поднес бутылку к губам.
Она скомкала в кулаке салфетку. Похоже, ее начало одолевать безумие, это же нечестно: она сидит как натянутая струна, а он, удобно расположившись напротив, потягивает пиво и не замечает ее страданий.
Видимо, она правильно оценила его с самого начала, подумала Юджиния, дрожа от нарастающего гнева, он явно мужчина не ее типа. Она просто не могла его полюбить.
Полюбить.
Юджиния закрыла глаза. Господи, да ведь именно это и произошло, она его любила. Подумать только, человека, который носил гавайские рубашки, которому нравились аляповатые морские пейзажи, у которого стекленели глаза, едва она начинала говорить об искусстве.
Нет, это уж слишком. Юджиния готова была упасть на пол и в отчаянии молотить кулаками по каменным плитам. Открыв глаза, она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, после чего сказала:
— Твое счастье, что я — утонченная, воспитанная женщина и не стану устраивать истерику на публике, ставя тебя в неудобное положение.
— А? — Сайрус удивленно поднял бровь.
Юджиния испытала острое желание пнуть его под столом ногой, чтобы хоть таким образом заставить говорить.
— Ну? Что ты хотел сказать?
— Марч шантажировал Закери Элланда Чендлера.
— Что! — От неожиданности Юджиния пролила на стол вино. Вот тебе и интуиция, подумала она, отставляя бокал и героическим усилием настраиваясь на разговор, касающийся совершенно другой темы. — Ты уверен?
— Квинт нашел в компьютере Марча целый файл. Он называется «Тень».
Юджиния вспомнила, как Сайрус убрал в платяной шкаф атташе-кейс, когда с улицы донеслось завывание сирен. Он открыл его всего на секунду, но она успела разглядеть внутри нечто черное, металлическое.
— Теперь ясно, почему ты не сказал о компьютере полиции.
— Нельзя было рисковать. — Сайрус не мигая смотрел на нее. — Я же не знал, что окажется на диске. Когда Марч сказал, что старые грехи отбрасывают длинные тени, до меня дошло. Ведь человеком, шантажирующим Закери Элланда Чендлера, может оказаться именно он.
— Ты хотел защитить своего отца, да?
Сайрус пожал плечами, — Марч умер, а никому другому компрометирующие материалы на моего отца не нужны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79