— Сколько с нас?
— По сорок долларов за каждого.
Клив и Диллон, по очереди отсчитав деньги, вложили их в руку удивленному хозяину.
— Мы вернемся через полчаса. Если лошадки нас устроят — считайте, мы их купили, если пет — мы их вернем, а вы возвращаете деньги.
— Что ж, справедливо.
Техасцы медленно выехали за пределы города, после чего пустили коней рысью по дороге, идущей вдоль леса.
— Хэй! — Диллон хлестнул каурого по крупу. — Покажи-ка, на что ты способен!
Конь рванулся вперед, сразу же оставив гнедого позади. Почувствовав простор, сильное животное резво поскакало по хорошо укатанной дороге. Диллон оглянулся. Гнедой отставал на один корпус. Диллон склонился к луке седла.
— Давай, малыш, вперед!
Мощные ноги ускорили бег, и через минуту каурого и гнедого разделяло уже расстояние в десять корпусов. Диллон по-мальчишески расхохотался.
Вскоре техасцы развернулись и неспешным шагом вернулись в город.
— Ей-богу, Клив, нам повезло!
— Похоже, каурый — любитель побегать.
— Провалиться мне на этом месте, еще какой! Когда я его осадил, он даже не запыхался.
Подъезжая к конюшне, они увидели, что хозяин стоит, прижавшись спиной к стене, а какие-то двое подступают к нему с угрожающим видом. В одном из них Клив узнал типа с ястребиным носом, который приходил в кафе Гейтсов вместе с Майком Брузой.
Клив и Диллон, натянув поводья, остановились у конюшни. Крючконосый мотнул головой в сторону техасцев и потребовал:
— Верни им деньги! Мы же тебя предупреждали, что имеем виды на этих лошадок!
— Но джентльмены заплатили за них честь по чести…
— Слушай, ты, хромой кусок дерьма, мне наплевать и на этих джентльменов, и на их честность! — Бандит схватил хозяина за грудки и прижал к стене конюшни.
Диллон спешился.
— Эй, потише! Отпусти его! Он продавал лошадей — мы их купили, так что если хочешь что-то сказать, то говори с нами.
Крючконосый, казалось, не расслышал. Он продолжал орать на хозяина, для пущей убедительности то и дело подкрепляя свои слова ударом кулака по стене.
— Верни ему деньги, или я сверну твою костлявую шею.
— Похоже, приятель, у тебя уши заложило, — нахмурился Диллон. — Я же сказал: отойди от него!
Крючконосый развернулся на сто восемьдесят градусов и присел; рука его замерла в воздухе над висящей у бедра кобурой. Чтобы выхватить оружие, ему требовалось лишь согнуть руку в локте. Лицо бандита походило сейчас на морду ощерившейся росомахи.
— Что, сопляк, решил сунуть нос в это дело?
— Можно и так сказать, дерьмо собачье.
— Ты хоть знаешь, кто я?
— Думаю, да, вспомнил наконец. Ты грабитель и убийца по имени Грег Медор. Не далее чем недели две назад я видел твою рожу на плакате «Разыскивается полицией», в Оклахоме.
— Хочешь вызвать меня на поединок, молокосос?
— Я — нет, но чувствую, что тебе-то как раз не терпится вызвать меня. Так что давай посмотрим, кто первый выстрелит.
Медор согнул руку в локте, потянувшись к рукоятке пистолета, но дуло револьвера уже смотрело ему в лицо. От страха и изумления у Медора перехватило дыхание. Не в силах издать ни звука, он тупо уставился на высокого светловолосого мужчину, в любой момент ожидая получить пулю в лоб. У него не укладывалось в голове, как противник ухитрился так быстро выхватить оружие. До сегодняшнего дня никому еще не удавалось опередить Медора.
— У тебя есть лошадь? — с невозмутимым видом поинтересовался Диллон.
Медор молча кивнул. У него до того пересохло в горле, что язык прилип к гортани. Он смотрел на Диллона, как кролик на удава, смотрел, не в силах отвести взгляд.
— Тогда садись на нее, и побыстрее, пока я не передумал. Мне не нравится твоя физиономия. И твои повадки тоже. Ты всего лишь жалкий забияка, цепляешься к тем, кто слабее. Убирайся отсюда, или я тебя пристрелю и получу награду за твою голову.
— Что… что же тебя останавливает?
— Только то, что мне придется проторчать в этом городишке не меньше месяца, или награда достанется прохвосту Лайстеру, А я не собираюсь оказывать ему такую услугу.
Медор бросил через плечо своему спутнику:
— Выведи лошадей.
Не спуская глаз с Медора, Диллон обратился к хозяину:
— Они задолжали вам за прокорм?
— Да, двадцать пять центов.
— Заплатите.
Медор швырнул монету на землю, под ноги хозяину. Техасцы молча наблюдали, как бандиты седлали своих усталых недокормленных КЛЯЧ.
— Я тебя запомню! — Глаза Медора горели ненавистью.
— Да, уж лучше запомни, если хочешь остаться в живых. Я еще приеду, чтобы получить награду за твою голову.
— Я хочу знать твое имя.
— Берта Мэй Саттон.
— Берта Мэй… Но это же женское имя!
— Точно. Я переодетая женщина. Весело, верно? Тебя переиграла баба! Я распущу слух, что Грег Медор осрамился перед женщиной. Над тобой будут смеяться во всех салунах Запада.
Медор сплюнул под ноги Диллону, ударил пятками по бокам своей лошади и немилосердно стегнул ее плеткой. Несчастное животное протестующе заржало и кое-как сдвинулось с места.
Хозяин конюшни рассматривал своего спасителя. Взгляд его остановился на светлой щетине на подбородке, потом опустился ниже, охватывая все крепкое мускулистое тело. При своем шестифутовом росте Диллон был выше старика на целую голову.
— Вот это да! Ловко вы их! — неожиданно засмеялся хозяин, хлопая себя ладонями по ляжкам.
Диллон усмехнулся.
— С такими только так и можно.
Клив снял шляпу и вытер рукавом пот со лба. Потом снова надел шляпу.
— Боюсь, Диллон, я уже староват для таких шуточек. У меня только что прибавилась лишняя дюжина седых волос.
— Тебе не о чем было беспокоиться, Медор просто пускал пыль в глаза. — Диллон рассмеялся и добавил: — Две кобуры обычно носят левши. Обратил внимание — его левая кобура более потертая, чем правая? Я следил за его левой рукой.
Клив взглянул на хозяина.
— И часто вас посещают такие молодчики?
— В последнее время частенько.
— Сегодня утром в кафе мы видели Медора с неким Майком Брузой. Знаете такого?
— Кто ж его не знает? Злобный тип, а ума у него столько же, сколько у бешеного быка. Хотя оно и кстати, потому что для тех дел, которые ему поручают, мозги ни к чему.
— Мы не хотели навлекать на вас неприятности, — заметил Диллон, — но я не собираюсь отказываться от этого коня. — Он погладил каурого по морде, и тот ткнулся носом ему в плечо.
— Что ж, в наше время неприятности — дело обычное.
— А вы не знали старика, которого убили прошлой ночью? Мы слышали об этом в кафе.
— Еще бы, кто же не знал Клетуса Фуллера! Он был здешним старожилом, а какой человек был — попросишь, последнюю рубашку отдаст!
— И нашелся же какой-то подлец, убил его, чтобы ограбить.
— Что? Чушь собачья! У Клетуса нечего было воровать.
— Верно, кто-то затаил на него обиду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102