Наоборот, из-за нехватки женского пола с ними обращались как с драгоценными созданиями, единственными и неповторимыми. Лоутон никак не мог смириться с тем, что женщины, совершавшие преступления, даже убийства, всегда умудрялись выходить сухими из воды.
Лоутон всегда возражал против предоставления женщинам особых привилегий, ставивших их как на пьедестале почета выше закона. Клеопатра совершила ошибку: вздумав тягаться с Лоутоном Стоуном, она явно переоценила себя. Никакой женщине — ни теперь, ни в отдаленном будущем — не сладить с ним, даже если она наделена красотой, от которой захватывает дух, даже если ее глаза сверкают, как ограненные изумруды, а волосы струятся, как лунный свет.
Лоутон не пожалел бы собственной жизни за то, чтобы доказать, что Кейро Калхоун и есть неуловимая Лесная Птичка.
Глава 4
Судье Паркеру пришлось немало попотеть, доказывая, что после тяжелого похода по Индейской территории его судебные исполнители нуждаются в разрядке, однако мнение Кейро о Лоутоне Стоуне нисколько не изменилось в лучшую сторону. Он по-прежнему внушал ей глубокое отвращение. В его взгляде читалось неприкрытое желание вонзить ей в спину кинжал, а каждое его слово и даже голос говорили об откровенном неуважении.
Впрочем, нравится ей Лоутон или нет, Кейро была полна решимости заручиться его поддержкой. Ей не обойтись без его помощи, и она, черт возьми, ее получит! Ради своего дела она готова терпеть его наглые выходки, но добьется того, чтобы он помог ей спасти отца, а больше ей ничего и не нужно.
Приняв это благородное решение, Кейро с аппетитом позавтракала в ресторане, куда судья Паркер приводил ее накануне, и решительно зашагала к дому Лоутона. Оказавшись у порога, она гордо расправила плечи и постучала в дверь. Ответа не последовало, поэтому, выждав некоторое время, Кейро вошла, не дожидаясь приглашения.
Несмотря на свою решительность, Кейро все-таки растерялась, когда, войдя в комнату, наткнулась на Лоутона Стоуна. Голый по пояс, он сидел на краю комода и держал в руках миску с водой, собираясь бриться.
Конечно, Кейро не собиралась падать в обморок, но все же невольно залюбовалась его могучими плечами и бугристыми мышцами живота, игравшими при каждом движении, однако постаралась ничем не выдать своего восхищения — она бы предпочла скорее умереть, чем признаться в том, что его физическая красота произвела на нее впечатление. Тело Лоутона было бронзовым от загара, а мышцы превосходно развиты от постоянных физических упражнений. Возле нижнего ребра змеился шрам, а па левом плече голубел след от пули. Словом, призналась сама себе Кейро, Лоутон был настоящим воплощением мужской красоты и силы.
При этой мысли она выругалась про себя за то, что нашла этого неотесанного бабуина привлекательным. Лоутон еще не сбрил отросшие за три месяца погони усы и бороду, что в сочетании с не очень дружелюбным взглядом производило злoвещее впечатление. Чувственная притягательность сочеталась в Лоутоне с ощущением исходившей от него опасности. С одной стороны, он нравился Кейро, с другой — она боялась его.
— Имею ли и я право смотреть на вас таким же раздевающим взглядом, Клеопатра? — ухмыльнувшись, спросил Лоутон.
Решительно вздернув подбородок, Кейро попыталась взять себя в руки и не выказать своего смущения.
— Я ожидала от вас большего, мистер Стоун, но вчера вечером вы просто сбили меня с ног. Может быть, теперь вы ждете, что я разденусь донага, или вы достаточно насмотрелись на раздетых женщин, чтобы и так составить представление о том, как я выгляжу без одежды?
Несмотря на жестокое похмелье, Лоутон нашел в себе силы улыбнуться. Лесная Птичка оказалась находчивой и не лезла за словом в карман. Непонятно, как могла эта женщина, наделенная такими достоинствами, сойти с верного пути и связаться с Гардинерами.
— Ради меня можете не утруждаться, — протянул он, поднося к лицу бритву. — Тот, кто видел одну женщину, может считать, что видел их всех. И красота, как утверждают пословицы, только скрывает самое лучшее в человеке. — Лоутон провел бритвой по щеке, оставив на ней гладкую дорожку, и усмехнулся, приподняв темную бровь. — Может быть, у вас есть третья грудь или еще что-нибудь необычное, что заставило бы меня вас разглядывать? — Он окинул скептическим взглядом обтянутую платьем точеную фигуру Кейро. — Если вы и наделены достоинствами в большей степени, чем обычные женщины, то представить себе не могу, где вы их прячете, поскольку ваше платье не скрывает никаких ваших достоинств.
Все сказанное Лоутоном привело Кейро в неописуемую ярость. Яркий румянец залил ее лицо до самых корней серебристых полос, а из зеленых глаз посыпались искры, способные разжечь лесной пожар. Лоутону было глубоко безразлично, какое впечатление произвели на Кейро его злые слова. Он намеренно хотел позлить ее. Она была женщиной, а значит, не нравилась ему по определению. А мысль о том, что она ко всему прочему еще и воровка, прячущаяся под личиной школьной учительницы, только разжигала его неприязнь.
Другая женщина пулей выскочила бы из дома, обливаясь слезами обиды, но Кейро только вскинулась, как потревоженная гремучая змея. Вихрем налетев на Лоутона, она звучно шлепнула его по щеке. Бритва отлетела в сторону, и на подбородке заалел порез.
Лоутон невозмутимо поднял бритву и продолжил прерванное занятие.
— Что вам от меня нужно, Клеопатра? — спросил он, всем своим видом подчеркивая, что причина ее появления нисколько его не волнует.
Да он просто невыносим! Как же она презирает этого грубого невоспитанного мужлана! Зачем он издевается над ней, не называя даже настоящего имени?
— Я хотела узнать, когда мы выезжаем, — резко ответила Кейро, с трудом подавив в себе желание схватить Лоутона за шею и вытрясти из него душу. — Мне нужно убедиться, что я запаслась всем необходимым для поездки, и буду готова, когда вы соберетесь.
Обернувшись, Лоутон с минуту пристально смотрел на Кейро. Она явно торопится доставить его на свидание с судьбой. Может быть, молодой Билли Гардинер был ее любовником и поэтому ей так не терпится избавиться от него?
— Сегодня я никуда не собираюсь, леди, — не терпящим возражений тоном произнес судебный исполнитель. — Три с лишним месяца я выполнял служебные обязанности и только вчера вернулся домой.
— Значит, завтра? — уточнила Кейро. В ее голосе чувствовалось раздражение.
— Скорее через неделю, — ответил Лоутон и начал брить левую щеку.
— Через неделю? — растерянно протянула Кейро. — Но судья Паркер сказал…
— Ведь не судья Паркер три с лишним месяца испытывал судьбу, — с издевкой ответил Лоутон. — К тому же я должен узнать, куда вы собираетесь ехать и зачем.
Конечно, он уже знал, куда и зачем она собирается, но ему было любопытно услышать, какое объяснение придумала эта нахальная мегера, чтобы заманить его в роковую ловушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93