На сей раз Мэри не видела цвет, которым он воспользовался.
– Не надо, – прохрипела она. – Я тебя ненавижу. Ты пожалеешь об этом.
– Разве ты забыла, как говорила мне, что я могу делать все, что захочу, если это будет необычно? – Палочка грима ударилась о туалетный столик. – И не ты ли утверждала, что с тобой можно делать все?
– Пусти!
– Ты – мишень, детка. Будь уверена, я знаю, как попасть в нее.
– Ну, хоть используй какой-нибудь крем. Я не хочу, чтобы была кровь.
Он засмеялся:
– Как ты думаешь, он делает это с ней?
– Она не перенесла бы столько, сколько я, – заявила Мэри, упираясь руками в пол. Ее грудь колыхалась, свисая вниз. – Но запомни: все еще впереди. Впрочем, если мы не доберемся до них, то пострадаю не только я.
– Я доберусь до них, Мэри, поверь мне.
– Меня тошнит, – пожаловалась она, уловив запах косметического молочка для снятия грима; он еще даже не открыл пузырек. – Ты собираешься нюхать эту дрянь?
– Зачем же нюхать? Я даже думаю, что мне понравится. Держу пари: он считает, что с ней приятнее заниматься этим, чем с тобой. Забавнее.
Крем почти не притупил боли от его первого толчка.
– Осторожнее! – вскрикнула Мэри.
– Но тебе же нравится. – Он начал ритмично вращать бедрами.
И напевал фальцетом в такт своим движениям:
– Позволь мне это, детка…
Мэри задержала дыхание и стиснула зубы. «Ничего, – думала она, – еще придет мое время, и тогда посмотрим, что ты запоешь».
– Мне кажется, я возношусь на небеса, моя сексуальная Мэри.
– Да, конечно, – прошептала она, – трахни-ка небо, Арт.
Глава 8
– Может, ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил Нэсти.
Держа в руке ключи от квартиры, Полли смотрела себе под ноги и пыталась разобраться в своих чувствах. Вообще-то Нэсти за весь вечер ни разу даже не прикоснулся к ней, и она была благодарна ему за это. Ему ничего не стоило бы обхватить ее своими ручищами.
– Так мне уйти? – снова спросил он.
Полли отрицательно покачала головой. Он довольно долго размышлял, прежде чем задать этот вопрос, и она поняла, что он не совсем уверен в себе.
– Хорошо, – сказал Нэсти. – Знай: я бы ушел, если бы ты захотела этого. Но сначала я бы все вокруг проверил.
– Ты пугаешь меня, когда говоришь так.
– Пренебрегая осторожностью, нельзя устранить опасность.
– Может быть, никакой опасности и нет. Говорят, телефонные хулиганы никогда не приводят в исполнение свои угрозы.
Нэсти взял у Полли ключи и открыл парадную дверь ее трехэтажного дома.
– Это в тех случаях, – сказал он, – когда номера выбираются из телефонной книги наугад.
– Но…
– А твой хулиган знает о тебе все.
Полли промолчала. Она уже хотела войти в дом, но Нэсти придержал ее. Он подошел к двери первым и, переступив порог, сказал:
– Если бы этот тип не знал тебя, то он или его подруга – в общем, они не стали бы звонить твоей матери в Беллвью.
Полли снова охватил страх.
– Но ведь полиция, кажется, не беспокоится, – возразила она, следуя за Нэсти.
– Полицейские не влюблены в тебя.
На это возразить было нечего. Полли, остановившись в холле, обшитом панелями под красное дерево, с недоумением посмотрела на Нэсти. Он говорил страшные вещи, первым открыл дверь, чтобы войти и осмотреться, и делал все это с таким видом, словно рассуждал о погоде.
– А что, если я не хочу, чтобы ты влюблялся в меня? – спросила она, наконец.
– Скажи мне об этом сейчас, – ответил он, обходя ее и открывая дверь в спальню.
Немного помедлив, Полли последовала за ним. Нэсти прошелся по дорогому непальскому ковру голубых и зеленых тонов – ковер лежал на темных половицах – и остановился у кровати. У Полли была широкая кровать с балдахином из дорогой шелковой ткани – под старину. Ей показалось, что Нэсти слишком долго задерживается здесь.
– Так ты не хочешь, чтобы я влюбился в тебя, Полли? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Не знаю. Я не думала об этом. – Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и смотрела, как он проверяет ванную комнату.
– Я доверяю тебе и считаю тебя исключительно порядочной женщиной, – донесся из ванной голос Нэсти.
– Благодарю…
– Полагаю, у тебя было время подумать о нас с тобой.
Полли нахмурилась.
Нэсти раздвинул прозрачные стеклянные двери огромной душевой.
– Так или иначе, но ты хочешь, чтобы я влюбился в тебя, и ты думала об этом, – заявил он.
– Зачем открывать двери, сквозь которые и так все видно?
– Чтобы увидеть все, нужно открывать все двери, – ответил он без тени улыбки. – Так ты ответишь когда-нибудь на мой вопрос?
– Сомневаюсь. Я не готова к этому. Я сама отвечаю за все, что со мной происходит. Сама строю свою жизнь, по крайней мере, насколько это возможно. И я не думаю, что смогу отказаться от этого.
– Ты полагаешь, любовь к мужчине должна означать отказ от собственной независимости?
– Почему мы говорим об этом?
– Потому, что мне так хочется. Я ведь сам начал, этот разговор. А у тебя прекрасный дом.
Нэсти продолжил осмотр комнат, Полли же его сопровождала. Исследовав ее гардероб, он вернулся в фойе и наконец прошел на кухню. Кухня была очень удобно обставлена и отделана хромированными деталями и черными панелями; было очевидно: Полли любит повозиться здесь, когда у нее есть время.
– Я пока не знаю никого, кто действительно умеет хорошо готовить, – сказал Нэсти.
– Ну уж, наверное, твоя мама умела готовить.
Нэсти быстро взглянул на нее и отвел глаза, ничего не ответив.
Затем проверке подверглись «красная», «белая» и «голубая» комнаты – царство Бобби. Нэсти внимательно осматривал каждый шкаф.
– Ничего нет, – сказал он, наконец, возвращаясь в гостиную, окна которой выходили на озеро Вашингтон. – Швейцара там, внизу, тоже, кажется, нет.
– Нет. Но без ключа сюда не войти.
– Я думаю, мне нужно остаться здесь, с тобой.
Полли взглянула на него. Лицо Нэсти выражало решимость.
– Я живу с сыном, – проговорила она твердым голосом.
– Комнат здесь хватит на всех.
– Но у нас только две спальни.
Он пристально посмотрел на нее. Полли, прочитавшая в его взгляде непреклонность, подумала о том, что лицо Нэсти трудно было бы назвать добрым.
– Спасибо, что проводил меня, – сказала она, не в силах более выносить его молчание. – Пойдем, я все здесь закрою. Мне нужно взять машину и съездить за Бобби.
– Я сам привезу его.
– Но я думаю…
– Не надо.
У Полли перехватило дыхание.
– Что не надо?
– Не надо думать. По крайней мере, об этом. Возможно, мы перестраховываемся. Я очень надеюсь, что так и есть. Но сегодня вечером уж разреши мне самому привезти Бобби домой и убедиться, что вы оба в безопасности.
Полли поняла, что спорить с таким человеком, как Нэсти Феррито, бесполезно.
– Хорошо, спасибо.
– Твоя кровать слишком велика для такой маленькой женщины, – проговорил он все с тем же бесстрастным выражением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Не надо, – прохрипела она. – Я тебя ненавижу. Ты пожалеешь об этом.
– Разве ты забыла, как говорила мне, что я могу делать все, что захочу, если это будет необычно? – Палочка грима ударилась о туалетный столик. – И не ты ли утверждала, что с тобой можно делать все?
– Пусти!
– Ты – мишень, детка. Будь уверена, я знаю, как попасть в нее.
– Ну, хоть используй какой-нибудь крем. Я не хочу, чтобы была кровь.
Он засмеялся:
– Как ты думаешь, он делает это с ней?
– Она не перенесла бы столько, сколько я, – заявила Мэри, упираясь руками в пол. Ее грудь колыхалась, свисая вниз. – Но запомни: все еще впереди. Впрочем, если мы не доберемся до них, то пострадаю не только я.
– Я доберусь до них, Мэри, поверь мне.
– Меня тошнит, – пожаловалась она, уловив запах косметического молочка для снятия грима; он еще даже не открыл пузырек. – Ты собираешься нюхать эту дрянь?
– Зачем же нюхать? Я даже думаю, что мне понравится. Держу пари: он считает, что с ней приятнее заниматься этим, чем с тобой. Забавнее.
Крем почти не притупил боли от его первого толчка.
– Осторожнее! – вскрикнула Мэри.
– Но тебе же нравится. – Он начал ритмично вращать бедрами.
И напевал фальцетом в такт своим движениям:
– Позволь мне это, детка…
Мэри задержала дыхание и стиснула зубы. «Ничего, – думала она, – еще придет мое время, и тогда посмотрим, что ты запоешь».
– Мне кажется, я возношусь на небеса, моя сексуальная Мэри.
– Да, конечно, – прошептала она, – трахни-ка небо, Арт.
Глава 8
– Может, ты хочешь, чтобы я ушел? – спросил Нэсти.
Держа в руке ключи от квартиры, Полли смотрела себе под ноги и пыталась разобраться в своих чувствах. Вообще-то Нэсти за весь вечер ни разу даже не прикоснулся к ней, и она была благодарна ему за это. Ему ничего не стоило бы обхватить ее своими ручищами.
– Так мне уйти? – снова спросил он.
Полли отрицательно покачала головой. Он довольно долго размышлял, прежде чем задать этот вопрос, и она поняла, что он не совсем уверен в себе.
– Хорошо, – сказал Нэсти. – Знай: я бы ушел, если бы ты захотела этого. Но сначала я бы все вокруг проверил.
– Ты пугаешь меня, когда говоришь так.
– Пренебрегая осторожностью, нельзя устранить опасность.
– Может быть, никакой опасности и нет. Говорят, телефонные хулиганы никогда не приводят в исполнение свои угрозы.
Нэсти взял у Полли ключи и открыл парадную дверь ее трехэтажного дома.
– Это в тех случаях, – сказал он, – когда номера выбираются из телефонной книги наугад.
– Но…
– А твой хулиган знает о тебе все.
Полли промолчала. Она уже хотела войти в дом, но Нэсти придержал ее. Он подошел к двери первым и, переступив порог, сказал:
– Если бы этот тип не знал тебя, то он или его подруга – в общем, они не стали бы звонить твоей матери в Беллвью.
Полли снова охватил страх.
– Но ведь полиция, кажется, не беспокоится, – возразила она, следуя за Нэсти.
– Полицейские не влюблены в тебя.
На это возразить было нечего. Полли, остановившись в холле, обшитом панелями под красное дерево, с недоумением посмотрела на Нэсти. Он говорил страшные вещи, первым открыл дверь, чтобы войти и осмотреться, и делал все это с таким видом, словно рассуждал о погоде.
– А что, если я не хочу, чтобы ты влюблялся в меня? – спросила она, наконец.
– Скажи мне об этом сейчас, – ответил он, обходя ее и открывая дверь в спальню.
Немного помедлив, Полли последовала за ним. Нэсти прошелся по дорогому непальскому ковру голубых и зеленых тонов – ковер лежал на темных половицах – и остановился у кровати. У Полли была широкая кровать с балдахином из дорогой шелковой ткани – под старину. Ей показалось, что Нэсти слишком долго задерживается здесь.
– Так ты не хочешь, чтобы я влюбился в тебя, Полли? – спросил он дрогнувшим голосом.
– Не знаю. Я не думала об этом. – Она стояла, прислонившись к дверному косяку, и смотрела, как он проверяет ванную комнату.
– Я доверяю тебе и считаю тебя исключительно порядочной женщиной, – донесся из ванной голос Нэсти.
– Благодарю…
– Полагаю, у тебя было время подумать о нас с тобой.
Полли нахмурилась.
Нэсти раздвинул прозрачные стеклянные двери огромной душевой.
– Так или иначе, но ты хочешь, чтобы я влюбился в тебя, и ты думала об этом, – заявил он.
– Зачем открывать двери, сквозь которые и так все видно?
– Чтобы увидеть все, нужно открывать все двери, – ответил он без тени улыбки. – Так ты ответишь когда-нибудь на мой вопрос?
– Сомневаюсь. Я не готова к этому. Я сама отвечаю за все, что со мной происходит. Сама строю свою жизнь, по крайней мере, насколько это возможно. И я не думаю, что смогу отказаться от этого.
– Ты полагаешь, любовь к мужчине должна означать отказ от собственной независимости?
– Почему мы говорим об этом?
– Потому, что мне так хочется. Я ведь сам начал, этот разговор. А у тебя прекрасный дом.
Нэсти продолжил осмотр комнат, Полли же его сопровождала. Исследовав ее гардероб, он вернулся в фойе и наконец прошел на кухню. Кухня была очень удобно обставлена и отделана хромированными деталями и черными панелями; было очевидно: Полли любит повозиться здесь, когда у нее есть время.
– Я пока не знаю никого, кто действительно умеет хорошо готовить, – сказал Нэсти.
– Ну уж, наверное, твоя мама умела готовить.
Нэсти быстро взглянул на нее и отвел глаза, ничего не ответив.
Затем проверке подверглись «красная», «белая» и «голубая» комнаты – царство Бобби. Нэсти внимательно осматривал каждый шкаф.
– Ничего нет, – сказал он, наконец, возвращаясь в гостиную, окна которой выходили на озеро Вашингтон. – Швейцара там, внизу, тоже, кажется, нет.
– Нет. Но без ключа сюда не войти.
– Я думаю, мне нужно остаться здесь, с тобой.
Полли взглянула на него. Лицо Нэсти выражало решимость.
– Я живу с сыном, – проговорила она твердым голосом.
– Комнат здесь хватит на всех.
– Но у нас только две спальни.
Он пристально посмотрел на нее. Полли, прочитавшая в его взгляде непреклонность, подумала о том, что лицо Нэсти трудно было бы назвать добрым.
– Спасибо, что проводил меня, – сказала она, не в силах более выносить его молчание. – Пойдем, я все здесь закрою. Мне нужно взять машину и съездить за Бобби.
– Я сам привезу его.
– Но я думаю…
– Не надо.
У Полли перехватило дыхание.
– Что не надо?
– Не надо думать. По крайней мере, об этом. Возможно, мы перестраховываемся. Я очень надеюсь, что так и есть. Но сегодня вечером уж разреши мне самому привезти Бобби домой и убедиться, что вы оба в безопасности.
Полли поняла, что спорить с таким человеком, как Нэсти Феррито, бесполезно.
– Хорошо, спасибо.
– Твоя кровать слишком велика для такой маленькой женщины, – проговорил он все с тем же бесстрастным выражением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106