Обещаю, теперь все будет по-другому. И самое ужасное, что мне придется причинить тебе боль. Жаль, но у меня нет другого выхода.
– Причинить мне боль? – Минерва в недоумении тряхнула головой. Капюшон упал ей на плечи, на волосы стали оседать снежинки. – Ты же никогда не делал ничего подобного. И не сможешь сделать.
– Надеюсь, ты повторишь эти слова, когда выслушаешь меня. Начну с того, что мне, как любому человеку, свойственно ошибаться, хотя в данном случае ошибка маловероятна. Но я хотел бы ошибиться потому, что истина может нас с тобой разлучить.
– Грей, ты меня пугаешь.
– Посмотри на меня.
Минерва послушалась.
– Ты в отчаянии?
– Да, именно в отчаянии. Итак, сначала я объясню, почему пришел к неким выводам. Сегодня днем я вдруг понял, что вряд ли найдутся родители, готовые по своей воле расстаться с ребенком. Ты согласна?
– Конечно.
– Особенно если это любимое дитя и фундамент, на котором покоится благополучие всей семьи. Такое случается. Иногда вся ответственность ложится на плечи ребенка, даже если ему постоянно напоминают о возрасте и зависимости.
– Как бы там ни было, ребенок остается ребенком, – отозвалась Минерва. – Но я считаю, в многодетных семьях не ко всем детям относятся одинаково.
Грей попытался надеть на нее капюшон, но она отстранилась.
– Ладно, будь по-твоему, – смирился Грей. – Пожалуй, со временем я привыкну к твоему упрямству. Как ты думаешь, могут ли родители так нуждаться в помощи ребенка, что не согласятся расстаться с ним, даже когда он достигнет брачного возраста?
Минерва надолго задумалась.
– Только если родители – законченные эгоисты. Но скорее всего свой эгоизм они выдают за любовь.
– Вот именно. Такой эгоизм может принести немало бед. Родители отважатся на самые решительные и предосудительные действия, лишь бы помешать ребенку обрести свою семью. В конце концов, этот так называемый ребенок управляет семейным состоянием, распоряжается финансами родителей, и, поскольку он очень умен, а они безалаберны, их пугает сама мысль о том, что им придется лишиться такого ценного помощника. Особенно в том случае, если у родителей есть причины не доверять управление своим состоянием чужому человеку. А если еще учесть, что родители – отъявленные собственники, не мудрено, что они потеряли голову, верно?
Снег таял на шее Минервы, холодные струйки стекали ей за ворот плаща.
– Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
– Подумай и ты все поймешь.
Но Минерва предпочла бы не задумываться о смысле его слов.
– В таком случае родители наверняка попытаются устроить брак своего ребенка с человеком, который легко поддается чужому влиянию, – покладистым, покорным, безропотным. Человеком, который охотно мирится с деспотизмом собственных родителей. А если первые родители дружат со вторыми, они наверняка постараются проводить вместе побольше времени и поженить своих детей. Как только тот, кто грозит отнять у первых родителей их чадо, исчезнет.
– Грей, – прошептала Минерва, – о чем ты говоришь?
– Конечно, такие родители испытали бы горькое разочарование, если бы тщательно продуманный план провалился, если бы угроза, которую они считали устраненной, возникла вновь. Что они ощутили бы, потерпев поражение? Наверное, гнев. Пожалуй, они сделали бы вид, что не узнают человека, воскресшего из мертвых. А потом стали бы утверждать, что речь о свадьбе никогда и не заходила, – даже если кто-нибудь из родителей сам убедил юную пару подождать с помолвкой до тех пор, пока жених не вернется из путешествия. Из путешествия, в которое его отправили умышленно.
– Замолчи сейчас же!
– Я же предупреждал, что ты меня возненавидишь. Дело в том, что отец девушки, о которой идет речь, когда-то заявил, что за этого человека она выйдет замуж только через его труп. Если помнишь, твоя мать обвинила меня в преступлении, которого я не совершал. Она заявила, что я подозреваю ее и твоего отца в причастности к тому, что случилось со мной в Вест-Индии. Но ни о чем подобном я не упоминал ни словом, Минерва. Твоя мать просто поторопилась. Она считала, что следует опередить меня и позаботиться о том, чтобы мне никто не поверил.
Минерве захотелось сквозь землю провалиться. Она-то надеялась, что все происходящее окажется лишь кошмарным сном.
– Ты же сама посоветовала мне следить за Макспорранами. Они замышляли избавиться от меня. Оставшись в живых, я способен погубить их. Но почему? Потому, что предполагаемый брак был выгоден и Макспорранам. Их сын стал бы безропотным супругом, согласился бы поселиться в Уиллиноке. В таком браке ты по-прежнему оставалась бы правой рукой своих родителей. А они, в свою очередь, позаботились бы о том, чтобы Макспорраны ни в чем не нуждались.
– Ты ничего не понимаешь! Это неправда!
– Я знал, что ты мне не поверишь. Но со временем ты поймешь, что я прав.
– Ты считаешь, что это мои родители пытались убить тебя в Вест-Индии?
– Скорее всего.
– А потом повторили попытку с помощью семечка, которое ты якобы нашел в конфете?
– Я точно видел его. Оно по-прежнему хранится в надежном месте. Да, я так считаю.
Минерва попыталась повернуть коня, но Грей удержал его.
– Но как они могли? Подумай, Грей, – как?
– Для этой цели они обзавелись полезными связями.
Слезы смешались с талым снегом на лице Минервы. Взор ее затуманился, но ей было все равно.
– Какими связями?
– Если не ошибаюсь, твой отец часто уезжает из дому?
– Да, чтобы продать свои картины. Он устраивает выставки и выставляет полотна на продажу. Он пользуется успехом…
– Правда? Ладно, не будем об этом. По-моему, под предлогом устройства выставок и продажи картин он встречался со своими сообщниками.
– Какими еще сообщниками?
– С теми самыми, которые теперь гостят в Модлин-Мэноре. Теми самыми, которые сегодня искали твой плащ, но по ошибке украли плащ Айоны. Каким-то образом они узнали о том, что случилось вчера вечером, и пожелали убедиться, что чертова конфета исчезла из твоего кармана.
– Грей, это неправдоподобно!
– Ты права, в такое трудно поверить. Вчера вечером я должен был умереть – опять! Слава Богу, мне удалось спасти тебя. Пока не знаю точно, при чем тут Клак и его друзья, но они явно замешаны в этом преступлении.
– Похоже, – нехотя согласилась Минерва. И вправду, эта троица выглядела и вела себя по меньшей мере странно. – Родители тоже считают их чудаками. Они сами говорили.
– Ничуть не сомневаюсь.
– Значит, ты не желаешь слушать меня? Ясно… Видимо, уже принял решение. Только знай: когда я рассказала им про яд и про то, как ты спас меня, они…
Грей резко вскинул голову и в упор взглянул на Минерву.
– Ты рассказала об этом родителям?
Она с трудом сглотнула.
– Они пришли в ужас. И были благодарны тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
– Причинить мне боль? – Минерва в недоумении тряхнула головой. Капюшон упал ей на плечи, на волосы стали оседать снежинки. – Ты же никогда не делал ничего подобного. И не сможешь сделать.
– Надеюсь, ты повторишь эти слова, когда выслушаешь меня. Начну с того, что мне, как любому человеку, свойственно ошибаться, хотя в данном случае ошибка маловероятна. Но я хотел бы ошибиться потому, что истина может нас с тобой разлучить.
– Грей, ты меня пугаешь.
– Посмотри на меня.
Минерва послушалась.
– Ты в отчаянии?
– Да, именно в отчаянии. Итак, сначала я объясню, почему пришел к неким выводам. Сегодня днем я вдруг понял, что вряд ли найдутся родители, готовые по своей воле расстаться с ребенком. Ты согласна?
– Конечно.
– Особенно если это любимое дитя и фундамент, на котором покоится благополучие всей семьи. Такое случается. Иногда вся ответственность ложится на плечи ребенка, даже если ему постоянно напоминают о возрасте и зависимости.
– Как бы там ни было, ребенок остается ребенком, – отозвалась Минерва. – Но я считаю, в многодетных семьях не ко всем детям относятся одинаково.
Грей попытался надеть на нее капюшон, но она отстранилась.
– Ладно, будь по-твоему, – смирился Грей. – Пожалуй, со временем я привыкну к твоему упрямству. Как ты думаешь, могут ли родители так нуждаться в помощи ребенка, что не согласятся расстаться с ним, даже когда он достигнет брачного возраста?
Минерва надолго задумалась.
– Только если родители – законченные эгоисты. Но скорее всего свой эгоизм они выдают за любовь.
– Вот именно. Такой эгоизм может принести немало бед. Родители отважатся на самые решительные и предосудительные действия, лишь бы помешать ребенку обрести свою семью. В конце концов, этот так называемый ребенок управляет семейным состоянием, распоряжается финансами родителей, и, поскольку он очень умен, а они безалаберны, их пугает сама мысль о том, что им придется лишиться такого ценного помощника. Особенно в том случае, если у родителей есть причины не доверять управление своим состоянием чужому человеку. А если еще учесть, что родители – отъявленные собственники, не мудрено, что они потеряли голову, верно?
Снег таял на шее Минервы, холодные струйки стекали ей за ворот плаща.
– Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать.
– Подумай и ты все поймешь.
Но Минерва предпочла бы не задумываться о смысле его слов.
– В таком случае родители наверняка попытаются устроить брак своего ребенка с человеком, который легко поддается чужому влиянию, – покладистым, покорным, безропотным. Человеком, который охотно мирится с деспотизмом собственных родителей. А если первые родители дружат со вторыми, они наверняка постараются проводить вместе побольше времени и поженить своих детей. Как только тот, кто грозит отнять у первых родителей их чадо, исчезнет.
– Грей, – прошептала Минерва, – о чем ты говоришь?
– Конечно, такие родители испытали бы горькое разочарование, если бы тщательно продуманный план провалился, если бы угроза, которую они считали устраненной, возникла вновь. Что они ощутили бы, потерпев поражение? Наверное, гнев. Пожалуй, они сделали бы вид, что не узнают человека, воскресшего из мертвых. А потом стали бы утверждать, что речь о свадьбе никогда и не заходила, – даже если кто-нибудь из родителей сам убедил юную пару подождать с помолвкой до тех пор, пока жених не вернется из путешествия. Из путешествия, в которое его отправили умышленно.
– Замолчи сейчас же!
– Я же предупреждал, что ты меня возненавидишь. Дело в том, что отец девушки, о которой идет речь, когда-то заявил, что за этого человека она выйдет замуж только через его труп. Если помнишь, твоя мать обвинила меня в преступлении, которого я не совершал. Она заявила, что я подозреваю ее и твоего отца в причастности к тому, что случилось со мной в Вест-Индии. Но ни о чем подобном я не упоминал ни словом, Минерва. Твоя мать просто поторопилась. Она считала, что следует опередить меня и позаботиться о том, чтобы мне никто не поверил.
Минерве захотелось сквозь землю провалиться. Она-то надеялась, что все происходящее окажется лишь кошмарным сном.
– Ты же сама посоветовала мне следить за Макспорранами. Они замышляли избавиться от меня. Оставшись в живых, я способен погубить их. Но почему? Потому, что предполагаемый брак был выгоден и Макспорранам. Их сын стал бы безропотным супругом, согласился бы поселиться в Уиллиноке. В таком браке ты по-прежнему оставалась бы правой рукой своих родителей. А они, в свою очередь, позаботились бы о том, чтобы Макспорраны ни в чем не нуждались.
– Ты ничего не понимаешь! Это неправда!
– Я знал, что ты мне не поверишь. Но со временем ты поймешь, что я прав.
– Ты считаешь, что это мои родители пытались убить тебя в Вест-Индии?
– Скорее всего.
– А потом повторили попытку с помощью семечка, которое ты якобы нашел в конфете?
– Я точно видел его. Оно по-прежнему хранится в надежном месте. Да, я так считаю.
Минерва попыталась повернуть коня, но Грей удержал его.
– Но как они могли? Подумай, Грей, – как?
– Для этой цели они обзавелись полезными связями.
Слезы смешались с талым снегом на лице Минервы. Взор ее затуманился, но ей было все равно.
– Какими связями?
– Если не ошибаюсь, твой отец часто уезжает из дому?
– Да, чтобы продать свои картины. Он устраивает выставки и выставляет полотна на продажу. Он пользуется успехом…
– Правда? Ладно, не будем об этом. По-моему, под предлогом устройства выставок и продажи картин он встречался со своими сообщниками.
– Какими еще сообщниками?
– С теми самыми, которые теперь гостят в Модлин-Мэноре. Теми самыми, которые сегодня искали твой плащ, но по ошибке украли плащ Айоны. Каким-то образом они узнали о том, что случилось вчера вечером, и пожелали убедиться, что чертова конфета исчезла из твоего кармана.
– Грей, это неправдоподобно!
– Ты права, в такое трудно поверить. Вчера вечером я должен был умереть – опять! Слава Богу, мне удалось спасти тебя. Пока не знаю точно, при чем тут Клак и его друзья, но они явно замешаны в этом преступлении.
– Похоже, – нехотя согласилась Минерва. И вправду, эта троица выглядела и вела себя по меньшей мере странно. – Родители тоже считают их чудаками. Они сами говорили.
– Ничуть не сомневаюсь.
– Значит, ты не желаешь слушать меня? Ясно… Видимо, уже принял решение. Только знай: когда я рассказала им про яд и про то, как ты спас меня, они…
Грей резко вскинул голову и в упор взглянул на Минерву.
– Ты рассказала об этом родителям?
Она с трудом сглотнула.
– Они пришли в ужас. И были благодарны тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92