Ему нельзя доверять. Он организовал заговор, чтобы осуществить свой план.
– И какой же это может быть план? – Оливер похолодел.
– Ясно, какой – добраться до наших карманов, разумеется.
– Ваших карманов, миссис Фрибл? – В тигриных глазах Оливера мелькнула угроза. – А каким образом моя женитьба на Лили даст мне доступ к вашим карманам?
– Ах, – вздохнул отец, – логике трудно пробиться сквозь глубины высокомерия.
Лили ожидала найти признаки обиды на лице Фрибл, но ничего не обнаружила.
– Что касается этого Вестморлэнда, – сказал Гудвин. – Вы отрицаете, что тайно с ним встречались?
– Мы встретились в «Нежных сердцах» на виду у всех, кто там в то время оказался, включая вас самого, сэр.
Гудвин окинул взглядом присутствующих.
– Мистер Вестморлэнд знаком с вами со всеми? Приглашал ли его к вам мистер Ворс?
Все молчали.
– Так я и думал.
– Ник Вестморлэнд – мой очень старый друг, – сказал Оливер. У его рта залегла складка. – К тому же он был моим зятем. Моя сестра Энни была его женой до своей внезапной смерти от лихорадки.
Движимая желанием поддержать его, Лили подошла к нему и взяла под руку, прошептав:
– Оливер, дорогой, не надо…
– Ник приехал в Англию по делам, – с твердостью продолжал он. – Он остановился в Солсбери, и, если профессор позволит, я бы хотел пригласить его и познакомить со всеми вами.
Отец внезапно и деятельно оживился:
– Конечно, старина, конечно. Мне очень жаль слышать о вашей сестре. Нам всем очень жаль. Пусть ваш приятель приезжает и останавливается у нас. В любое время. И на любой срок. Ваши друзья – наши друзья, правда, Лили?
– О да, – с жаром отозвалась Лили, всем сердцем жалея, что не может ничего сделать, чтобы смягчить боль Оливера. – Пошли за ним сейчас же, Оливер.
– Ох, какая будет свадьба, – сказала Розмари. – Твоя свадьба, Лили. Какой счастливый день!
– День, достойный сожаления, – пробормотала Фрибл. – День, о котором вы долго будете сожалеть, если всего этого не удастся предотвратить. Что ж, можете не слушать меня. Потом сами же будете спрашивать, почему я этому не помешала, когда все произойдет. Беда не заставит себя долго ждать. Попомните мое слово, будет беда.
– Мы можем рассчитывать, что вы позаботитесь о формальностях, мистер Гудвин? – спросил отец. Он не склонен был шутить. Лили знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он находится в редком для него состоянии едва сдерживаемого гнева.
– Мистер Гудвин, – не унималась Фрибл. – Наше будущее в ваших руках.
– Доверьтесь мне, моя дорогая. – Взяв Библию, Гудвин засунул ее себе под мышку и отвесил глубокий поклон Фрибл и еще один – отцу. – Вы еще будете благодарить Бога за то, что меня сюда сегодня позвали. Вам вскорости понадобится моя помощь, и вы себе еще не представляете как.
– Гудвин, – предостерегающе сказал отец. – Прекратите нести вздор. Или извольте объясниться, или делайте свое дело. И не забывайте, кому вы обязаны вашими средствами к существованию.
Отцу было совсем несвойственно ставить денежные вопросы превыше прочих. То, что он это сделал, свидетельствовало о его глубоком отвращении к мистеру Гудвину. Лили не могла заставить себя поднять глаза на Розмари, потому что знала, что ее подруга очень огорчена.
– Именно потому, что я обязан вам своими средствами к существованию, я бы пренебрег своим долгом, если бы не защищал ваши интересы, профессор Эдлер.
Оливер с прищуром смотрел на лицо богослужителя, но сохранял спокойствие.
– У меня пока нет доказательств, – добавил Гудвин. – Но есть подозрения.
– Гудвин! – заревел отец.
– Я извиняю вам грубое обращение со мной, поскольку вы сейчас явно не в себе, – сказал Юстас Гудвин. Он ткнул своим коротким указательным пальцем в Оливера. – Остерегайтесь этого человека. И прежде чем отдать ему свою дочь, убедитесь в том, что он женится на ней не для того, чтобы использовать ее… и что он действительно является тем, кем себя называет.
Никто не сдвинулся с места.
– Или, возможно, – заключил мистер Гудвин, – он не является тем, кем он себя не назвал.
Если бы у него было время – или возможность, – Оливер не преминул бы навестить Ника сам, прежде чем свалиться ему на голову вместе с Лили. Но поскольку он чувствовал, что обязан покинуть Ком-Пиддл сразу же после недвусмысленных выпадов Юстаса Гудвина в свой адрес, у Оливера не было времени, чтобы предупредить Ника о своем визите. И сейчас ему оставалось лишь надеяться, что его друг проявит свою обычную сообразительность в неожиданной ситуации.
Профессор Эдлер с радостью отправил Лили и Оливера с Розмари Гудвин в качестве сопровождающего лица навестить друга, относительно которого достопочтенный мистер Гудвин сделал столь зловещие предположения.
Для поездки в Солсбери было заложено темно-красное ландо Эдлеров. В пути Оливер как мог старался проявлять внимание к случайным замечаниям Розмари Гудвин. Было очевидно, что она затевает разговор только для того, чтобы сгладить тягостное молчание подруги.
– Смотри, Лили, маки, – сказала мисс Гудвин, вертя по сторонам белокурой головкой. В волнении переводя взгляд с одного своего спутника на другого, она даже не замечала, что руки ее находятся в постоянном движении, придавая ей сходство с перепуганной птичкой, беспокойно машущей крылышками.
– Маки – мои любимые цветы, – подхватил Оливер, когда Лили замешкалась с ответом. – Вы, очевидно, хорошо разбираетесь в полевых цветах, мисс Гудвин.
Она стала почти такой же красной, как те самые маки, которые ковром покрывали поле, простирающееся перед ними.
– Совсем немного, – сконфузившись, призналась Розмари.
Оливер закусил губу. Нить разговора грозила вот-вот оборваться.
– Здесь очень красивые сельские пейзажи. – Пожалуй, это более безопасная тема. – В Америке ландшафты в основном протяженнее и как-то жестче. Они, конечно, по-своему живописны, но им недостает этой мягкой перспективы.
– Мне бы так хотелось увидеть Америку, – мечтательно сказала Розмари.
Лили вдруг словно очнулась ото сна:
– Ты хотела бы увидеть Америку? Ты меня удивляешь. Ты никогда не изъявляла желания поехать даже в Лондон.
Бледные щеки Розмари ярко зарделись под испытующими взглядами Оливера и Лили.
– Это все оттого, что мистер Ворс так интересно рассказывает. На самом деле мне вряд ли понравилось бы столь длительное путешествие.
За окном кареты был солнечный, ясный день, но на душе у Оливера сгущался мрак. С растущим в нем тяжелым предчувствием он смотрел на названия проплывающих мимо деревень. Средний Кулак шел за Нижним Кулаком, а потом, повернув на запад, они достигли Верхнего Кулака. Из разговора с возницей он понял, что их прибытие в Солсбери уже не за горами.
– Горицвет, – проговорила Розмари напряженным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
– И какой же это может быть план? – Оливер похолодел.
– Ясно, какой – добраться до наших карманов, разумеется.
– Ваших карманов, миссис Фрибл? – В тигриных глазах Оливера мелькнула угроза. – А каким образом моя женитьба на Лили даст мне доступ к вашим карманам?
– Ах, – вздохнул отец, – логике трудно пробиться сквозь глубины высокомерия.
Лили ожидала найти признаки обиды на лице Фрибл, но ничего не обнаружила.
– Что касается этого Вестморлэнда, – сказал Гудвин. – Вы отрицаете, что тайно с ним встречались?
– Мы встретились в «Нежных сердцах» на виду у всех, кто там в то время оказался, включая вас самого, сэр.
Гудвин окинул взглядом присутствующих.
– Мистер Вестморлэнд знаком с вами со всеми? Приглашал ли его к вам мистер Ворс?
Все молчали.
– Так я и думал.
– Ник Вестморлэнд – мой очень старый друг, – сказал Оливер. У его рта залегла складка. – К тому же он был моим зятем. Моя сестра Энни была его женой до своей внезапной смерти от лихорадки.
Движимая желанием поддержать его, Лили подошла к нему и взяла под руку, прошептав:
– Оливер, дорогой, не надо…
– Ник приехал в Англию по делам, – с твердостью продолжал он. – Он остановился в Солсбери, и, если профессор позволит, я бы хотел пригласить его и познакомить со всеми вами.
Отец внезапно и деятельно оживился:
– Конечно, старина, конечно. Мне очень жаль слышать о вашей сестре. Нам всем очень жаль. Пусть ваш приятель приезжает и останавливается у нас. В любое время. И на любой срок. Ваши друзья – наши друзья, правда, Лили?
– О да, – с жаром отозвалась Лили, всем сердцем жалея, что не может ничего сделать, чтобы смягчить боль Оливера. – Пошли за ним сейчас же, Оливер.
– Ох, какая будет свадьба, – сказала Розмари. – Твоя свадьба, Лили. Какой счастливый день!
– День, достойный сожаления, – пробормотала Фрибл. – День, о котором вы долго будете сожалеть, если всего этого не удастся предотвратить. Что ж, можете не слушать меня. Потом сами же будете спрашивать, почему я этому не помешала, когда все произойдет. Беда не заставит себя долго ждать. Попомните мое слово, будет беда.
– Мы можем рассчитывать, что вы позаботитесь о формальностях, мистер Гудвин? – спросил отец. Он не склонен был шутить. Лили знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он находится в редком для него состоянии едва сдерживаемого гнева.
– Мистер Гудвин, – не унималась Фрибл. – Наше будущее в ваших руках.
– Доверьтесь мне, моя дорогая. – Взяв Библию, Гудвин засунул ее себе под мышку и отвесил глубокий поклон Фрибл и еще один – отцу. – Вы еще будете благодарить Бога за то, что меня сюда сегодня позвали. Вам вскорости понадобится моя помощь, и вы себе еще не представляете как.
– Гудвин, – предостерегающе сказал отец. – Прекратите нести вздор. Или извольте объясниться, или делайте свое дело. И не забывайте, кому вы обязаны вашими средствами к существованию.
Отцу было совсем несвойственно ставить денежные вопросы превыше прочих. То, что он это сделал, свидетельствовало о его глубоком отвращении к мистеру Гудвину. Лили не могла заставить себя поднять глаза на Розмари, потому что знала, что ее подруга очень огорчена.
– Именно потому, что я обязан вам своими средствами к существованию, я бы пренебрег своим долгом, если бы не защищал ваши интересы, профессор Эдлер.
Оливер с прищуром смотрел на лицо богослужителя, но сохранял спокойствие.
– У меня пока нет доказательств, – добавил Гудвин. – Но есть подозрения.
– Гудвин! – заревел отец.
– Я извиняю вам грубое обращение со мной, поскольку вы сейчас явно не в себе, – сказал Юстас Гудвин. Он ткнул своим коротким указательным пальцем в Оливера. – Остерегайтесь этого человека. И прежде чем отдать ему свою дочь, убедитесь в том, что он женится на ней не для того, чтобы использовать ее… и что он действительно является тем, кем себя называет.
Никто не сдвинулся с места.
– Или, возможно, – заключил мистер Гудвин, – он не является тем, кем он себя не назвал.
Если бы у него было время – или возможность, – Оливер не преминул бы навестить Ника сам, прежде чем свалиться ему на голову вместе с Лили. Но поскольку он чувствовал, что обязан покинуть Ком-Пиддл сразу же после недвусмысленных выпадов Юстаса Гудвина в свой адрес, у Оливера не было времени, чтобы предупредить Ника о своем визите. И сейчас ему оставалось лишь надеяться, что его друг проявит свою обычную сообразительность в неожиданной ситуации.
Профессор Эдлер с радостью отправил Лили и Оливера с Розмари Гудвин в качестве сопровождающего лица навестить друга, относительно которого достопочтенный мистер Гудвин сделал столь зловещие предположения.
Для поездки в Солсбери было заложено темно-красное ландо Эдлеров. В пути Оливер как мог старался проявлять внимание к случайным замечаниям Розмари Гудвин. Было очевидно, что она затевает разговор только для того, чтобы сгладить тягостное молчание подруги.
– Смотри, Лили, маки, – сказала мисс Гудвин, вертя по сторонам белокурой головкой. В волнении переводя взгляд с одного своего спутника на другого, она даже не замечала, что руки ее находятся в постоянном движении, придавая ей сходство с перепуганной птичкой, беспокойно машущей крылышками.
– Маки – мои любимые цветы, – подхватил Оливер, когда Лили замешкалась с ответом. – Вы, очевидно, хорошо разбираетесь в полевых цветах, мисс Гудвин.
Она стала почти такой же красной, как те самые маки, которые ковром покрывали поле, простирающееся перед ними.
– Совсем немного, – сконфузившись, призналась Розмари.
Оливер закусил губу. Нить разговора грозила вот-вот оборваться.
– Здесь очень красивые сельские пейзажи. – Пожалуй, это более безопасная тема. – В Америке ландшафты в основном протяженнее и как-то жестче. Они, конечно, по-своему живописны, но им недостает этой мягкой перспективы.
– Мне бы так хотелось увидеть Америку, – мечтательно сказала Розмари.
Лили вдруг словно очнулась ото сна:
– Ты хотела бы увидеть Америку? Ты меня удивляешь. Ты никогда не изъявляла желания поехать даже в Лондон.
Бледные щеки Розмари ярко зарделись под испытующими взглядами Оливера и Лили.
– Это все оттого, что мистер Ворс так интересно рассказывает. На самом деле мне вряд ли понравилось бы столь длительное путешествие.
За окном кареты был солнечный, ясный день, но на душе у Оливера сгущался мрак. С растущим в нем тяжелым предчувствием он смотрел на названия проплывающих мимо деревень. Средний Кулак шел за Нижним Кулаком, а потом, повернув на запад, они достигли Верхнего Кулака. Из разговора с возницей он понял, что их прибытие в Солсбери уже не за горами.
– Горицвет, – проговорила Розмари напряженным голосом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88