Что ты решила отправиться в Солсбери, не сказав никому ни слова?
Она изогнулась всем телом, чтобы заглянуть ему в лицо. Оливер скрежетал зубами и благословлял темноту.
– Как ты можешь? – резко сказала она. – Ты передал мне срочное послание с просьбой, чтобы я немедленно ехала в собор, вот я и поехала.
Стараясь говорить мягко и спокойно, он уточнил:
– От меня не было никакого послания.
– Не было? – Она все еще сидела вполоборота к нему. – А тогда как же ты узнал, что я туда поехала?
– Ты считаешь, что я – участник этого ужасного замысла?
– Отвечай мне.
– Ты слишком несправедлива ко мне, моя девочка. У меня сегодня и так уже был тяжелый день. Очень тяжелый. Я пошел тебя искать в надежде хоть немного утешиться, увидевшись с тобой. Я проследил твой путь до дома священника. Увидев меня, твоя подруга, Розмари Гудвин, кстати, очень милая девушка, чуть в обморок не упала. Она сказала, что слышала, как ты получила послание от меня с просьбой приехать в собор в Солсбери, чтобы встретиться там со мной.
– Выходит, она подслушивала, – пробормотала Лили и коротко рассмеялась. – У Розмари, оказывается, более сильный характер, чем я предполагала.
– Так ты довольна, что я сейчас с тобой?
– Ох, Оливер, я просто сама не своя. Папа такой добрый человек. Он будет горько оплакивать смерть Леонарда, и я тоже. Я уверена, он будет думать, что в какой-то мере в этом есть и его вина, поскольку он послал его в Солсбери с поручением.
– Пока мы еще не знаем, было ли вообще какое-то поручение, – сказал Оливер.
Они выехали из города и продолжили свой путь вверх по склону большого холма, окаймленному с обеих сторон колоннами густых почтенных буков. Оливер приметил их на пути из Ком-Пиддл.
– И карета, – вспомнила Лили. – Впрочем, папу это будет беспокоить меньше всего. Он поймет, что констебли не захотели отдать нам ее до тех пор, пока не убедятся, что убийца не оставил после себя никаких следов.
– Витмор – подонок, – сказал Оливер. – Жадный, завистливый подонок. Я ошибся, недооценив его. Но я не мог предположить, что он хладнокровно убьет человека – слугу. И если он это сделал, то зачем? Для какой цели понадобилась ему смерть этого простого человека?
С неожиданной силой, так что Оливер едва не потерял равновесие, Лили закинула руки ему на шею и крепко прижалась к нему.
– Любимая, – сказал он, посмеиваясь и стараясь удержаться в седле, – какая бурная атака. Кое-кто может подумать, что ты испытываешь к нему страстные чувства.
– Кое-кто может оказаться прав, – проговорила она, уткнувшись ему в грудь. – Но я так боюсь, Оливер. Это действительно какое-то проклятие. До сих пор мы его только ощущали, а теперь убедились воочию. Этот голос с угрозами. И свеча в твоей постели. Не могу понять, почему украдена одна из картин, если это, конечно, не было сделано в расчете на то, что в этом обвинят тебя. Ну а потом…
– Да, да. – Он хотел отвлечь ее от обсуждения обыска в его комнате, ведь он продолжал утверждать, что у него ничего не пропало. О том, чтобы признаться в своей лжи сейчас, и речи быть не могло. – Я нашел тебя, Лили. Тебе со мной ничто не угрожает. – Он молил Бога о том, чтобы это оказалось правдой.
– Бедный Леонард. Не могла ли его смерть быть нам предупреждением?
Оливера занимала та же самая мысль.
– Нет, это совсем другая история, я уверен. – Если бы он мог избавить ее от опасностей и тревог! Ощущение ее хрупкого тела, прижавшегося к нему, пробуждало в нем стремление защитить ее и жажду обладать ею.
– Проклятие. – Слава Богу, у него еще безупречное зрение. – Какой-то идиот фермер разбросал тюки с сеном прямо на дороге. Еще несколько ярдов, и наша лошадь споткнулась бы. – Оливер внимательно огляделся кругом и пробормотал: – Или это сделано намеренно, чтобы поймать нас в ловушку?
Он натянул поводья и взял левее от дороги. К счастью, дождей последнее время было немного, и земля была довольно твердой. Он хотел, не теряя лишней минуты, доставить Лили домой.
– Стой! – раздался хриплый голос, надломившийся от крика и сорвавшийся на высокую ноту. – Кошелек или жизнь.
Попытка ограбления или его инсценировка? В тот момент, когда Оливер этого не ожидал, ему был нанесен беспощадный удар. Ему пришлось остановить коня.
– У меня два пистолета, направленные в ваши головы, и я не побоюсь пустить их в ход. Прыгайте с вашей клячи, я сказал. Не то я выбью из вас все мозги.
– Не бойся, – прошептал Оливер Лили. – С тобой ничего не случится.
Но он чувствовал, что ее бьет крупная дрожь, и ненависть к этому дурацкому разбойнику росла в его душе. Его душила досада на самого себя за то, что он завел их прямиком в ловушку.
– С коня, я сказал, – проревел грабитель, осмелев, и показался наконец из густой тени. Перед Оливером стоял человек в длинной развевающейся накидке. Лицо у него было замотано шарфом, так что только глаза сверкали из-под нелепой широкополой шляпы, которая, вероятно, когда-то принадлежала проповеднику.
Человек схватил лошадь за поводья, отчего та взбрыкнула и заржала.
– Слазьте, не то я вас сам стащу.
– Будьте так добры, позвольте мне успокоить лошадь, милейший, – сказал Оливер, оценивая своего противника. – А потом мы с удовольствием выполним ваши указания.
Бестолково суетясь, грабитель всем телом повис на узде, дергая ее что было сил.
Оливеру едва удалось справиться с лошадью. Он сидел не двигаясь, крепко прижав к себе Лили. Он слышал, как бьется ее сердце, и погладил ее по затылку.
– Вниз! – пронзительно закричал мужчина. – Вниз, а то я вас продырявлю и вы будете покойниками. Мне это быстро.
– Сделай так, как он говорит, – прошептала Лили Оливеру.
Он слез с коня и опустил Лили на траву рядом с собой.
– Очень хорошо, любезный. Давай-ка посмотрим, что у нас есть из того, что может вас заинтересовать.
– У меня ничего нет, – сказала Лили. – Я не ношу драгоценностей.
Оливер лихорадочно раздумывал, что можно предпринять, чтобы выйти из положения, и как можно скорее.
– Отличные золотые часы вас устроят? – сказал он. – Кошелек с парой монет?
Ощущая холодок пистолетного дула, приставленного к его ребрам, Оливер отступил на шаг. Мужчина шагнул за ним.
– Оливер, – простонала Лили. – Ох, Оливер, отдай ему все, что он хочет. У меня есть старинный серебряный флакончик, который я ношу с собой на счастье. Он принадлежал моей матери, она в нем хранила опавшие лепестки роз, потому что ей нравилось, как они пахнут. Возьмите его, сэр. Уверяю вас, он вам понравится, и…
– Тихо! Язык что помело… И как мужчина может выносить женщину, которая столько болтает? – «Разбойник», забывшись на мгновение, перешел на грамотную речь.
Спохватившись, он ткнул в Оливера и другим своим пистолетом.
– Если вы хотите… хочете, чтоб ваш дружок остался живой, леди, то будете делать, что я скажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88
Она изогнулась всем телом, чтобы заглянуть ему в лицо. Оливер скрежетал зубами и благословлял темноту.
– Как ты можешь? – резко сказала она. – Ты передал мне срочное послание с просьбой, чтобы я немедленно ехала в собор, вот я и поехала.
Стараясь говорить мягко и спокойно, он уточнил:
– От меня не было никакого послания.
– Не было? – Она все еще сидела вполоборота к нему. – А тогда как же ты узнал, что я туда поехала?
– Ты считаешь, что я – участник этого ужасного замысла?
– Отвечай мне.
– Ты слишком несправедлива ко мне, моя девочка. У меня сегодня и так уже был тяжелый день. Очень тяжелый. Я пошел тебя искать в надежде хоть немного утешиться, увидевшись с тобой. Я проследил твой путь до дома священника. Увидев меня, твоя подруга, Розмари Гудвин, кстати, очень милая девушка, чуть в обморок не упала. Она сказала, что слышала, как ты получила послание от меня с просьбой приехать в собор в Солсбери, чтобы встретиться там со мной.
– Выходит, она подслушивала, – пробормотала Лили и коротко рассмеялась. – У Розмари, оказывается, более сильный характер, чем я предполагала.
– Так ты довольна, что я сейчас с тобой?
– Ох, Оливер, я просто сама не своя. Папа такой добрый человек. Он будет горько оплакивать смерть Леонарда, и я тоже. Я уверена, он будет думать, что в какой-то мере в этом есть и его вина, поскольку он послал его в Солсбери с поручением.
– Пока мы еще не знаем, было ли вообще какое-то поручение, – сказал Оливер.
Они выехали из города и продолжили свой путь вверх по склону большого холма, окаймленному с обеих сторон колоннами густых почтенных буков. Оливер приметил их на пути из Ком-Пиддл.
– И карета, – вспомнила Лили. – Впрочем, папу это будет беспокоить меньше всего. Он поймет, что констебли не захотели отдать нам ее до тех пор, пока не убедятся, что убийца не оставил после себя никаких следов.
– Витмор – подонок, – сказал Оливер. – Жадный, завистливый подонок. Я ошибся, недооценив его. Но я не мог предположить, что он хладнокровно убьет человека – слугу. И если он это сделал, то зачем? Для какой цели понадобилась ему смерть этого простого человека?
С неожиданной силой, так что Оливер едва не потерял равновесие, Лили закинула руки ему на шею и крепко прижалась к нему.
– Любимая, – сказал он, посмеиваясь и стараясь удержаться в седле, – какая бурная атака. Кое-кто может подумать, что ты испытываешь к нему страстные чувства.
– Кое-кто может оказаться прав, – проговорила она, уткнувшись ему в грудь. – Но я так боюсь, Оливер. Это действительно какое-то проклятие. До сих пор мы его только ощущали, а теперь убедились воочию. Этот голос с угрозами. И свеча в твоей постели. Не могу понять, почему украдена одна из картин, если это, конечно, не было сделано в расчете на то, что в этом обвинят тебя. Ну а потом…
– Да, да. – Он хотел отвлечь ее от обсуждения обыска в его комнате, ведь он продолжал утверждать, что у него ничего не пропало. О том, чтобы признаться в своей лжи сейчас, и речи быть не могло. – Я нашел тебя, Лили. Тебе со мной ничто не угрожает. – Он молил Бога о том, чтобы это оказалось правдой.
– Бедный Леонард. Не могла ли его смерть быть нам предупреждением?
Оливера занимала та же самая мысль.
– Нет, это совсем другая история, я уверен. – Если бы он мог избавить ее от опасностей и тревог! Ощущение ее хрупкого тела, прижавшегося к нему, пробуждало в нем стремление защитить ее и жажду обладать ею.
– Проклятие. – Слава Богу, у него еще безупречное зрение. – Какой-то идиот фермер разбросал тюки с сеном прямо на дороге. Еще несколько ярдов, и наша лошадь споткнулась бы. – Оливер внимательно огляделся кругом и пробормотал: – Или это сделано намеренно, чтобы поймать нас в ловушку?
Он натянул поводья и взял левее от дороги. К счастью, дождей последнее время было немного, и земля была довольно твердой. Он хотел, не теряя лишней минуты, доставить Лили домой.
– Стой! – раздался хриплый голос, надломившийся от крика и сорвавшийся на высокую ноту. – Кошелек или жизнь.
Попытка ограбления или его инсценировка? В тот момент, когда Оливер этого не ожидал, ему был нанесен беспощадный удар. Ему пришлось остановить коня.
– У меня два пистолета, направленные в ваши головы, и я не побоюсь пустить их в ход. Прыгайте с вашей клячи, я сказал. Не то я выбью из вас все мозги.
– Не бойся, – прошептал Оливер Лили. – С тобой ничего не случится.
Но он чувствовал, что ее бьет крупная дрожь, и ненависть к этому дурацкому разбойнику росла в его душе. Его душила досада на самого себя за то, что он завел их прямиком в ловушку.
– С коня, я сказал, – проревел грабитель, осмелев, и показался наконец из густой тени. Перед Оливером стоял человек в длинной развевающейся накидке. Лицо у него было замотано шарфом, так что только глаза сверкали из-под нелепой широкополой шляпы, которая, вероятно, когда-то принадлежала проповеднику.
Человек схватил лошадь за поводья, отчего та взбрыкнула и заржала.
– Слазьте, не то я вас сам стащу.
– Будьте так добры, позвольте мне успокоить лошадь, милейший, – сказал Оливер, оценивая своего противника. – А потом мы с удовольствием выполним ваши указания.
Бестолково суетясь, грабитель всем телом повис на узде, дергая ее что было сил.
Оливеру едва удалось справиться с лошадью. Он сидел не двигаясь, крепко прижав к себе Лили. Он слышал, как бьется ее сердце, и погладил ее по затылку.
– Вниз! – пронзительно закричал мужчина. – Вниз, а то я вас продырявлю и вы будете покойниками. Мне это быстро.
– Сделай так, как он говорит, – прошептала Лили Оливеру.
Он слез с коня и опустил Лили на траву рядом с собой.
– Очень хорошо, любезный. Давай-ка посмотрим, что у нас есть из того, что может вас заинтересовать.
– У меня ничего нет, – сказала Лили. – Я не ношу драгоценностей.
Оливер лихорадочно раздумывал, что можно предпринять, чтобы выйти из положения, и как можно скорее.
– Отличные золотые часы вас устроят? – сказал он. – Кошелек с парой монет?
Ощущая холодок пистолетного дула, приставленного к его ребрам, Оливер отступил на шаг. Мужчина шагнул за ним.
– Оливер, – простонала Лили. – Ох, Оливер, отдай ему все, что он хочет. У меня есть старинный серебряный флакончик, который я ношу с собой на счастье. Он принадлежал моей матери, она в нем хранила опавшие лепестки роз, потому что ей нравилось, как они пахнут. Возьмите его, сэр. Уверяю вас, он вам понравится, и…
– Тихо! Язык что помело… И как мужчина может выносить женщину, которая столько болтает? – «Разбойник», забывшись на мгновение, перешел на грамотную речь.
Спохватившись, он ткнул в Оливера и другим своим пистолетом.
– Если вы хотите… хочете, чтоб ваш дружок остался живой, леди, то будете делать, что я скажу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88