Сверкнул нож, и Торманд понял, что ошибся, женщина вовсе не собиралась бежать, она явно намеревалась вонзить ему в спину нож. Такая ошибка могла стоить ему жизни.
Неожиданно Смолл мощным рывком сбросил Торманда со спины. Выхватив меч, гигант бросился на Саймона, чтобы спасти свою госпожу, которая, выкрикивая проклятия, отчаянно извивалась в руках рыцаря. Торманд выхватил свой меч, но лязг клинка привлек внимание Смолла, который тут же повернулся к Торманду и поднял свой меч. На мгновение у Торманда мелькнула мысль, сможет ли он одолеть верзилу, ведь противник был гораздо крупнее и сильнее, чем он. Но он быстро понял: несмотря на то что Смолл выглядел таким массивным и удивительно быстрым для своих размеров, он был не столь искусен в обращении с мечом, как Торманд. В какое-то мгновение гигант отвлекся на очередной вскрик Ады Маклин, и это дорого ему обошлось. Он оступился, и меч Торманда с глухим хрустом вонзился ему в грудь. Смолл взглянул на свою госпожу и бездыханным рухнул на землю.
Вытерев пучком травы клинок, Торманд подошел к Саймону, стоявшему возле крепко связанной Ады. Женщина пристально смотрела на неподвижное тело Смолла, и на ее невзрачном лице читалось горе. Потом она обернулась к Торманду и посмотрела на него с такой ненавистью, что он отшатнулся. С исказившимся от ярости лицом безумная выплеснула на Торманда поток самых грязных ругательств и отвратительных угроз, которые в наступившей тишине разнеслись далеко окрест. Торманд посмотрел на Саймона.
– Заткни эту тварь, – сказал Торманд. – Я должен посмотреть, как там Морейн.
Саймон так и поступил, а Торманд спешно направился к лачуге.
Морейн смотрела на дверь, в которой так неожиданно и поспешно скрылись ее мучители. Через мгновение раздались вопли Ады, и Морейн испытала такое огромное облегчение, что оно почти заглушило боль. Когда в дверях показался Беннет, она думала лишь об одном: где же Торманд? Только когда Беннет накинул на нее грубую рогожу, она вспомнила, что совершенно обнажена и растянута на кольцах, словно жертва языческому богу, но сил на смущение уже не осталось. Выхватив кинжал, Беннет быстро разрезал стягивающие ее руки и лодыжки веревки.
– Моя одежда, – прошептала она, едва дыша от боли, которая разлилась по всему ее телу. – Что с Уолином?
– С мальчиком все в порядке, – ответил Беннет. Он собрал ее одежду и начал помогать ей одеваться, делая это довольно умело. – Не уверен, что вам стоит надевать все это, пока ваши раны не перевязаны.
– Об этом я позабочусь, когда доберусь домой.
Оторвав полоску ткани от ее юбки, Беннет кое-как закрепил на ней разорванное платье.
– Я же не могу ехать отсюда голой.
Одевание, казалось, отняло у Морейн последние силы, слабость одолела ее, а дыхание стало затрудненным. И тут она услышала лязг мечей.
– Торманд сражается?
– Не волнуйся, он искусный боец. А теперь присядь, ты еще слишком слаба, эти изверги сильно порезали тебя, раны до сих пор кровоточат.
Морейн не стала возражать. Она боролась с желанием закрыть глаза и впасть в забытье, чтобы не чувствовать боли. Несмотря на уверения Беннета в том, что Торманд хорошо владеет мечом, она волновалась за него. Когда он наконец вошел в дом, энергичный и невредимый, девушка едва не расплакалась. Ужас, мелькнувший в его глазах, напомнил ей, что она сама совсем не выглядит в данную минуту красоткой.
– Ничего страшного, – сказала она, когда он осторожно обнял ее. – Слава Богу, они порезали только кожу.
– У тебя все платье в крови, – сказал Торманд. – Необходимо обработать раны.
– Только не здесь. Прошу тебя, не здесь.
– Она настояла на том, чтобы одеться, – сказал Беннет. – Говорит, что обработает раны дома.
– Пожалуйста, – сказала Морейн, опираясь на Торманда и дрожа всем телом, – я хочу поскорее уехать отсюда. Как можно скорее. Все остальное потом.
Ей удалось произнести эти последние слова, прежде чем она потеряла сознание от всего пережитого.
Когда Морейн внезапно обмякла в его руках, Торманд приложил ухо к ее груди и, услышав тихий, но ровный стук сердца, перевел дыхание – она жива, и это самое главное.
– Похоже, ты крепко увяз, – пробормотал Беннет.
– Да, – ответил Торманд, – и нисколько не жалею об этом.
Глава 18
Боль – первое, что почувствовала Морейн, когда с трудом начала выбираться из липкой паутины сна. Она медленно открыла глаза и огляделась вокруг. Морейн понимала, что находится в спальне Торманда, что весь этот кошмар закончился, но почему-то ей опять стало страшно и захотелось заплакать, как потерявшемуся ребенку.
– Ты слышишь меня?
Торманд, сидевший у ее постели, наклонился к девушке, руки которой судорожно сжимали одеяло. Он взял ее руку в свою и слегка погладил побелевшие от напряжения пальцы. Четыре долгих дня он провел возле ее постели, как мог лечил от короткого, но довольно тяжелого приступа лихорадки и ждал, когда его любимая вернется к нему. То, что она пришла в себя, обрадовало его, но страх так и не оставил Морейн, что причинило ему боль.
– Теперь ты в безопасности, Морейн, – успокоил он ее, присаживаясь на краешек кровати. – Смолл мертв, а сегодня утром Аду Маклин повесили.
Морейн глубоко и медленно вздохнула, потом также медленно выдохнула, стараясь изгнать из своей души страх. Успокоившись, она осознала, что на самом деле ее боль не настолько сильна, а значит, дело идет на поправку.
– Как долго я здесь? – спросила она, морщась и с трудом проталкивая слова через мучительно пересохшее горло.
– Четыре дня, – ответил он, поднося к ее сухим побледневшим губам кружку с сидром, подслащенным медом.
Подавая девушке напиток, Торманд пристально вглядывался в лицо Морейн. Когда они наконец добрались до его дома, он уложил впавшую в тревожное забытье Морейн на свою постель, снял с нее окровавленную одежду и теплой водой старательно омыл раны. Глядя на ее покрытое синяками и кровоподтеками тело, он еле сдерживал рвущийся наружу стон отчаяния. Тогда ему показалось, что Морейн не сможет оправиться от полученных ран, но уже через день он увидел, что порезы не загноились, а дыхание Морейн, хотя и оставалось тяжелым, стало заметно ровнее.
– Заходила Нора, сказала, что когда ты очнешься, они с матерью обязательно придут искупать тебя, если хочешь.
Он отставил в сторону пустую кружку и вновь взял Морейн за руку, ему необходимо было почувствовать ее ответное пожатие как доказательство того, что ей лучше.
– Пусть приходят, – сказала она. – Я очень этого хочу. Мне необходимо смыть с себя весь этот кошмар. Значит, Ада во всем призналась?
– Да, рассказала все – обстоятельно и во всех подробностях. У нее даже нашлась небольшая коллекция прядей волос, наверняка отрезанных у жертв. Смолл, оказывается, был не только ее слугой, но и любовником.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79