Дж. позволительна. Я верю, что Фрэнк Ллойд Райт одобрил бы то, что мы собираемся сделать, (Правильно! Правильно!)
Планы на будущее включают и создание центра первоклассных средств передвижения и оздоровительного центра с бассейнами, горячими ваннами и теннисными кортами, (Вот это класс, мои друзья!) Дж. Дж. также предусмотрел отель в совместном владении на самой вершине горы, с посадочной площадкой для вертолета.
В конечном итоге на внешних склонах Большой Бульбы появятся лыжные базы и несколько лыжных спусков. «Я думаю об экономическом развитии и здоровье всей долины, – сказал Дж. Дж., – а также о возможности для всех заниматься спортом, отдыхать и наслаждаться природой».
– Да уж, конечно, – сказал Квиллер вслух, цинично фыркнув в усы. – Фрэнк Ллойд Райт, вероятно, перевернулся в могиле!
Он ещё раз взглянул на фотографии знаменитостей. Многие из них были сняты вместе с крючконосым, высоколобым мужчиной, похожим на хищную птицу – то ли на коршуна, то ли на ястреба. Он догадался, что это и есть Дж. Дж. Хокинфилд, «которого мы все знаем и любим» и который, вероятно, умер от переизбытка сочувствия к согражданам.
В этот момент зазвонил телефон,
– Как дела в «Тип-Топе»? – весело поинтересовалась Долли Лесмор.
– Вы получили моё сообщение? Дом разграблен, – ответил Квиллер.
– Извините, я забыла предупредить вас: мисс Хокинфилд была очень близка со своей матерью и хотела сохранить некоторые семейные реликвии на память – те, которые та любила.
– Например, телевизор. Его тоже нет.
– Я не знала этого. Ну… у нас есть лишний телевизор, который мы можем дать вам на лето.
– Не беспокойтесь. Я не смотрю телевизор. Его любят кошки, но они проживут без этих бесконечных сериалов.
– Но вы ведь правильно всё поняли, не так ли? Мисс Хокинфилд и мысли не допускала о том, чтобы любимые вещи её матери попали в руки незнакомых людей, которые купят дом.
– Хорошо, принимаю этот аргумент. Я только хочу, чтобы вы знали: статуэток, картин и прочей декоративной мелочи уже не было в доме, когда я поселился. Даже камины разобраны.
– А всё остальное в порядке?
– Один вопрос, – решил уточнить Квиллер. – Когда мы говорили о доме по телефону, вы сказали, что он просторный или что он мрачный? Или вам придётся оплачивать огромные счета за электричество, или кошки и я превратимся в кротов.
– Просто сегодня пасмурно, – объяснила агентша, – кроме того, сумерки в горах наступают раньше. Но обычно на вершине горы очень светло, и вы будете рады, что окна заслонены от яркого света верандой. Вы нашли постельное белье и полотенца?
– Я просмотрел всё белье, – раздражённо ответил Квиллер, – и не нашёл ни одной простой простыни. Они все с кружевами!
По голосу миссис Лесмор было ясно, что она шокирована.
– Вам не нравится?! Кружева ручной работы! Это постельное белье – гордость и радость миссис Хокинфилд!
– Тогда почему же её дочь не взяла его с собой? – резко возразил он. – Извините. Забудьте, что я это говорил. Вам придётся простить меня. Я сегодня очень устал. Добирался сюда четыре дня, к тому же с такими темпераментными пассажирами.
– Вы хорошо отдохнёте сегодня и завтра будете чувствовать себя намного лучше, – обнадежила она. – В горах очень хорошо спится.
Когда Квиллер повесил трубку, его охватило непреодолимое желание позвонить кому-нибудь в Мускаунти. Хотел он этого или нет, но одиночество на вершине горы и пустота дома заставили его тосковать по своему жилью. Номер телефона Полли Дункан первым пришёл ему в голову. Директор библиотеки была основным звеном в цепи, связывающей его с северным округом, хотя связь эта заметно ослабла с тех пор, как Полли приобрела сиамского котенка по имени Бутси. Её навязчивая забота и сентиментальная привязанность к котёнку привели к тому, что Квиллер стал считать его своим соперником. Кроме того, он полагал, что имя Бутси слишком легкомысленное для породистого сиамца с аппетитом, как у Великого Дэна, и сказал об этом Полли.
Но посмотрев на часы, он решил дождаться времени, когда начнут действовать льготные тарифы. Несмотря на приобретённое богатство и экстравагантность в кормлении сиамцев, Квиллер был скуп в отношении междугородных переговоров, а кроме того, по договору телефон нужно было оплачивать отдельно. Он позвал сиамцев в свою спальню, чтобы почитать.
– Книга! – громко объявил он, и они прибежали. Они всегда увлечённо слушали, как если бы понимали значение слов, хотя более вероятно, что их завораживала мелодика читающего голоса. Не найдя в доме ни единого пуфика (видимо, хозяйка вместе со статуэтками прихватила и пуфики), он притащил второе кресло из гостиной и водрузил на него ноги. Затем, с Юм-Юм на коленях и Коко на ручке кресла, стал читать о парне, который отправился в горы на несколько недель, а остался там на семь лет.
Он читал до одиннадцати часов, а потом позвонил Полли Дункан в Пикакс. В её домике он провёл множество приятных часов – пока там не появился Бутси.
– Я так рада слышать твой голос, Квилл… – Модуляции её голоса заставили его трепетать. – Я всё думала, когда же ты соберёшься позвонить, милый. Как ты доехал?
– Более-менее нормально. У нас возникли небольшие трудности, когда мы искали вершину, но теперь мы уже здесь, в здравом уме и твердой памяти, так сказать.
– Как выглядит твой дом?
– Этот архитектурный стиль называется «заплесневелая рустика». Более объективно я смогу оценить его, когда хорошенько высплюсь. Как там в Пикаксе?
– Умерла наконец жена доктора Гудвинтера. Сегодня её хоронили.
– Она ведь долго болела?
– Пятнадцать лет, десять из которых была прикована к постели. Почти весь округ собрался на похороны, отдавая дань доктору Галу. Его очень любят, он – последний из старомодных сельских врачей. Интересно, уйдет он теперь на пенсию или нет?
Квиллер мысленно представил Мелинду, дочь доктора Гала, выбравшую ту же профессию, молодую женщину с зелёными глазами и длинными ресницами, которая помогла ему бросить курить трубку. Приехала ли она в Пикакс на похороны матери? Он не решался спросить. Она была предыдущей привязанностью Квиллера, а Полли отличалась ревнивым характером. Он подошёл к вопросу окольным путем, заметив:
– Я никогда не знал, сколько детей у Галифакса.
– Только Мелинда. Она приехала из Бостона на похороны. Говорят, она останется в Пикаксе и будет практиковать вместо отца.
Квиллер понял, что эту тему лучше не развивать, и заговорил о другом:
– Как поживает Бутси?
– Приятная новость для тебя: хочу поменять ему имя. Что ты думаешь о Буцефале?
– Звучит как название болезни.
– Буцефал, – сказала Полли с негодованием, – любимый конь Александра Македонского. Это благородное животное.
– Нет необходимости напоминать мне об этом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59