– Со стороны матери. Мои двоюродные братья владеют пиццерией. Шериф Ламптон – мой крёстный. Вы его знаете? Он был шерифом двадцать четыре года. Его все звали дядя Джош. В Рождество он всегда наряжался в Санта-Клауса, и живот у него был как раз подходящий! И сейчас есть. А теперь Санта-Клаусом тут один тощий парень… Пожалуй, мне пора заняться делом. Где вы хотите поставить телефон?
– Наверху, в дальней спальне на столе, – ответил Квиллер с ложа страданий. – Вы сможете найти?
– Конечно. Услышите звонок – это значит я проверяю.
Телефон позвонил пару раз, и наконец молодой человек спустился вниз.
– Всё в порядке. Я оставил вам телефонный справочник на столе. Ну и любопытный у вас большой кот! Наблюдал за всем, что я делал. А маленький кусает себя, будто у него блохи,
– Спасибо за то, что так быстро сделали, – поблагодарил Квиллер.
– Пустяки.
Как только Квиллер услышал, что машина уехала, он пошёл наверх к Юм-Юм. Поднимаясь по лестнице, он сначала ставил на ступеньку правую ногу и всей тяжестью опирался на палку. Поднявшись, он обнаружил, что телефон установили, как он и просил, на столе, но не в той комнате. Он был в спальне у кошек, и Коко решительно считал его своей собственностью. Юм-Юм на кровати терзала свой правый бок, усыпая покрывало маленькими клочками шерсти.
Квиллер бесцеремонно отодвинул Коко в сторону и позвонил в ветеринарную клинику Уикисов. В приёмной ответили, что доктор Джон в операционной, но доктор Инесса только что освободилась после кесарева сечения и через секунду сможет подойти к телефону.
Когда Инесса ответила, Квиллер сказал:
– Это Джим Квиллер, ваш сосед. Вы выезжаете на дом? С моей кошкой что-то неладное, а я не могу свободно передвигаться: растянул связки.
– Что случилось? – спросила она, и, когда Квиллер описал поведение Юм-Юм, она сказала: – Да, это выглядит странно, но в этом нет ничего необычного для кошек с удалёнными яичниками. Сделаем укол и выпишем лекарства. Не волнуйтесь. Кто-нибудь из нас заедет к вам около пяти часов. А что с вашей ногой?
– Я поскользнулся на мокрых листьях, – объяснил он.
– Прекратятся ли когда-нибудь эти дожди? – пожаловалась она. – Вода в водопаде рядом с нашим домом поднялась так, что вот-вот смоет открытую веранду. Увидимся в пять.
Квиллер укачивал Юм-Юм, пока она не уснула, а потом пошел поработать над заметкой для «Всякой всячины»: тысяча слов о разногласиях между защитниками окружающей среды и сторонниками экономического развития Спадзборо.
«Что происходит, – спрашивал он своих читателей в Мускаунти, – если такое созидательное слово, как „развитие“, приобретает дополнительное отрицательное значение? Согласно словарю, оно означает совершенствование, расширение, изменение от худшего состояния к лучшему, разработку. Однако большая группа населения сегодня использует его, придавая слову уничижительный оттенок». В заключение он написал: «Гражданские лидеры Мускаунти, проводящие кампанию за „развитие“, должны внимательно изучить семантику слова, которое звучит столь похвально и может быть таким разрушительным».
– Ну а теперь, старина, – сказал он Коко, который сидел на столе и наслаждался вибрацией пишущей машинки, – я должен подумать, как эту заметку отправить факсом. Могу я воспользоваться твоим телефоном?
Он проковылял в кошачью спальню и позвонил в магазин на Пяти Углах:
– Говорит Джим Квиллер. Вы меня помните?
– Конечно! – ответил энергичный Билл Трикл. – У вас кончились шейки омаров?
– Нет, но у меня есть проблема. Я вчера растянул ногу. Вы доставляете продукты на дом?
– Обычно нет. А что вам нужно?
– Несколько замороженных обедов, полфунта нарезанной грудки индейки и четыре хот-дога.
– Я освобожусь в шесть. И сам привезу вам всё, если вы подождете, – ответил Трикл. – Я никогда не бывал в «Тип-Топе».
– До шести доживу. Если захотите, покажу вам дом и даже предложу что-нибудь выпить.
– Принято! Пусть это будет холодное пиво.
В этот момент резкая боль в левой ноге напомнила Квиллеру, что он слишком долго сидел за столом. Он опустился в шезлонг, задрал ноги на пуфик и стал думать о Мускаунти… о солнечных июньских днях там… о самоубийстве старого доктора… и о плутовских зелёных глазах и длинных ресницах Мелинды. Он вспоминал о ней чаще, чем ему хотелось бы. Её присутствие, разумеется, нарушит спокойные отношения с Полли, женщиной его возраста. Мелинда была молода, привлекательна – когда-то он находил её неотразимой, -и она умела получать то, что хотела. Хорошо бы сохранить дружбу с обеими, подумал он мечтательно, но Пикакс слишком маленький городок, а собственнический инстинкт Полли – сильнее обычного. Проблема легко решалась, если, к примеру, вообще не возвращаться в Мускаунти, хотя такая мысль ни разу не посещала его с момента приезда в Картофельные горы.
Он достал блокнот и записал кратко несколько вариантов, комментируя их верному Коко, который бездельничал, составляя ему компанию. На кровати Юм-Юм яростно впивалась в свои бока и вырывала клочки шерсти.
Переехать опять в большой город . «В какой? И зачем? Я начинаю отдавать предпочтение маленьким городам. Должно быть, старею».
Купить газету . «Теперь, когда я могу себе это позволить, я больше этого не хочу. Слишком хлопотно».
Путешествовать . «Звучит хорошо, но что делать с тобой и Юм-Юм?» – спросил он Коко, который в ответ моргнул и поскреб ухо.
Преподавать журналистику . «Все считают, что это моё призвание, но я лучше буду заниматься этим, чем учить этому».
Попытаться освоить актёрскую профессию . «У меня довольно хорошо получалось, когда я учился в колледже, но с тех пор благодаря телевидению возможности расширились».
Построить отель в Пикаксе . «Видит бог, новый отель нужен! Мы могли бы сделать его шестиэтажным и назвать „Пикакская башня“«.
Он так увлёкся планированием своей дальнейшей жизни, что не услышал, как к дому подъехала машина, но её услышал Коко и бросился вниз по лестнице. Квиллер, хромая, последовал за ним. Сквозь стеклянную дверь он наблюдал, как чей-то зонт медленно поднимается по двадцати пяти ступеням. Вот зонт достиг веранды, и Квиллер – небрежно одетый, небритый, опирающийся на палку – увидел человека, которого меньше всего хотел видеть.
ТРИНАДЦАТЬ
Квиллер узнал шляпу, ожидавшую за дверью, большую, с огромными полями, и желал только одного – незаметно прокрасться наверх, но было слишком поздно. Она уже увидела его.
– Тысяча извинений! – кричала «шляпа», когда он открывал ей дверь. – Я – Ванда Дадли Уикс. Я, конечно, не вовремя. Я должна была предупредить вас по телефону. Вы помните меня?
– Конечно. – Он помнил не только шляпу, но и молодящееся лицо под шляпой, и шарф, завязанный задорным бантом под подбородком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59