Когда вас ожидать?
– Если я попаду на утренний рейс в пятницу, то возьму машину в аэропорту и приеду к вам днем.
– Может, пообедаем вместе, когда вы будете здесь, – сердечно предложил Квиллер. – Или поужинаем.
– С удовольствием.
– Взаимно.
– Увидимся в пятницу днем. Повторите ещё раз ваше имя.
– Джим Квиллер, пишется через «в».
– Я рада, что вы позвонили, мистер Квиллер.
– Прошу вас, зовите меня Квилл.
– О, это замечательно!
– Могу я вас называть Шерри?
– Пожалуйста, прошу вас. Откуда вы? – Она становилась все общительнее.
– С другой планеты, но с дружественной. Беверли-Хиллз, из космоса. – Это вызвало легкомысленный смех.
– С нетерпением жду встречи с вами, – с тёплыми нотками в голосе проговорила она. – Хотите, я позвоню вам из аэропорта и мы договоримся о часе?
– Почему бы вам не приехать прямо в «Тип-Топ»? Я буду здесь… ждать вас, – сказал он значительно. «С подвешенной забинтованной ногой», – подумал он про себя.
– Хорошо. Я так и сделаю.
– Думаю, не нужно рассказывать вам, как найти «Тип-Топ», – сказал он, понимая, что это было слабой остротой.
– Нет, – рассмеялась она. – Мне кажется, я помню, где это.
Наступила пауза, как если бы ни один из двоих не хотел заканчивать разговор.
– Счастливого пути, – сказал он.
– Спасибо. Au revoir.
– Au revoir. – Квиллер подождал, когда она повесит трубку, потом повесил трубку сам. Повернувшись к Коко, который ждал отчёта, он сказал; – Такого телефонного разговора у меня не было с девятнадцати лет.
Коко ответил подмигиванием, или это только показалось, – нет, ему в глаз попала волосинка.
Ещё раз Квиллер проделал трудный путь вверх по лестнице. Шикнув, он прогнал кошек в их комнату и, опуская жалюзи на окнах у себя в спальне, увидел хоровод огней на Малой Бульбе. Родственники Фореста совершали свое ритуальное хождение в мрачной тишине.
В ту ночь ему спалось удобно, за исключением тех моментов, когда он резко менял положение, а утром лодыжке стало заметно лучше, несмотря на хмурую погоду, которая обычно усиливает боль и болезни, Начался дождь – не проливной, но решительный, и, если верить сообщению метеорологов, переданному по радио, дождь зарядил на целый день. В некоторых районах возникла угроза затопления.
Квиллер сполз вниз по лестнице, накормил кошек и приготовил завтрак себе – кофе и булочки. Кроме того, несмотря на нежелание платить за дополнительные услуги, позвонил в телефонную компанию и попросил установить второй аппарат. Изрядно преувеличив трудности своего нынешнего положения, он добился обещания, что телефон установят немедленно.
Потом у него появилось непреодолимое желание поделиться с кем-нибудь всеми этими событиями, и он позвонил Арчи Райкеру прямо в редакцию газеты «Всякая всячина», хотя ещё действовали полные тарифы на телефонные разговоры.
– Не говори Полли, – предупредил он Райкера, когда тот взял трубку, – но я сижу здесь с растянутой лодыжкой, а вчера вообще чудом остался жив.
– Из-за какой глупости? – спросил его старый друг.
– Фотографировал водопад, который каскадом падает вниз примерно на сорок футов и исчезает в чёрной дыре. И сам чуть не исчез. Мне повезло, что остался жив, но я потерял фотоаппарат, который Полли дала мне, и полностью отснятую пленку.
– Я знал, что ты совершаешь ошибку, уезжая в горы. Тебе нельзя отклоняться от бетонного покрытия. С ногой что-нибудь серьёзное? Ты сделал рентген?
– Ты же знаешь, я избегаю рентгеновского облучения при любой возможности. У меня есть лёд и домашняя мазь, которую принесла одна женщина, горянка.
– Как погода?
– Ужасная. Если дождь не идёт весь день, он идёт всю ночь. Мне не сказали, что я еду в дождливый лес.
– Рад это слышать! Может, останешься дома и напишешь что-нибудь для нас. Нам нужен материал на пятницу. Напиши и отправь факсом. Есть что-нибудь интересное?
– Самое интересное, – сказал Квиллер, – это то, что я ещё не готов сейчас дать в газету: убийство, которое случилось год назад.
– Квилл, надеюсь, ты не втянулся в очередное неофициальное расследование.
– Поживём – увидим. Случай связан с политикой здешней власти и, возможно, со лжесвидетельством в крупном масштабе. Интуиция мне подсказывает, что осужден невиновный человек.
Райкер застонал. Он знал всё об интуитивных догадках Квиллера и знал, что тщетно отговаривать его не следовать им. Однако, не принимая сказанное всерьёз, он спросил:
– А что думает Главный Инспектор об этом деле?
– Коко занят тем, чем обычно занимаются коты. В данный момент он валяется на полу перед сундуком с телефоном. Почему-то его интересует телефон. Но меня беспокоит Юм-Юм. Возможно, придется показать её врачу.
– Думаю, ты уже слышал о докторе Гудвинтере. Я видел вчера Мелинду, и она спрашивала о тебе, хотела знать, как ты поживаешь, и часто взмахивала ресницами при этом.
– Что ты ей сказал?
– Давление нормальное, аппетит хороший, сбросил несколько фунтов веса…
– Как она выглядит? – прервал его Квиллер. – Изменилась ли за три года?
– Нет, если не считать налета большого города, который неизбежен.
– О Полли она знает?
– Весь округ знает о Полли. Но в любви и на войне всё дозволено, и по лицу Мелинды я понял, что её интерес не только медицинский.
– Должен повесить трубку, – резко сказал Квиллер. – Звонят в дверь. Наверное, телефонный мастер. Хорошо, Арчи, я отправлю тебе копию, но не знаю, насколько это будет хорошо.
Он захромал к двери, опираясь на палку и придавая лицу такое выражение, какое бывает при жесточайшей физической боли.
– О, да здесь хватает места! – воскликнул телефонный мастер, входя в дом. Это был безусый юноша с восторженными глазами. – Я здесь ещё не бывал. Босс сказал, вы живете один и поранили ногу. Что случилось?
– Растянул связки.
– Поправляйтесь.
Морщась от боли, Квиллер шаркающей походкой добрался до гостиной и улегся на диван. Монтер шёл за ним следом.
– Вы купили дом?
– Нет, я снял его на лето.
– Тут в прошлом году убили человека.
– Да, мне говорили.
– Когда-то это был летний отель для богатых. Моя бабушка служила в нём поварихой, а дед привозил в экипаже гостей со станции. Дорога тогда не была ещё асфальтированной. Дед рассказывал, что возил таких людей, как Генри Форд, Томас Эдисон и мадам Шуман-Хайнк, кто она такая, я не знаю.
– Известная австрийская оперная певица, – сказал Квиллер. – Что делали ваши дед с бабушкой, когда гостиницу закрыли?
– Гнали виски! – широко улыбнулся монтер. – Потом открыли ресторан в долине и жили хорошо. Они подавали в чайных чашках разбавленный коньяк – коньяк пополам с виски. Ресторан уже снесли, но многие старики помнят знаменитый чай Ламптона.
– Вы – Ламптон? – удивился Квиллер. Он насчитал сорок семь Гудвинтеров в телефонной книге Мускаунти и в два раза больше Ламптонов в справочнике Спадзборо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Если я попаду на утренний рейс в пятницу, то возьму машину в аэропорту и приеду к вам днем.
– Может, пообедаем вместе, когда вы будете здесь, – сердечно предложил Квиллер. – Или поужинаем.
– С удовольствием.
– Взаимно.
– Увидимся в пятницу днем. Повторите ещё раз ваше имя.
– Джим Квиллер, пишется через «в».
– Я рада, что вы позвонили, мистер Квиллер.
– Прошу вас, зовите меня Квилл.
– О, это замечательно!
– Могу я вас называть Шерри?
– Пожалуйста, прошу вас. Откуда вы? – Она становилась все общительнее.
– С другой планеты, но с дружественной. Беверли-Хиллз, из космоса. – Это вызвало легкомысленный смех.
– С нетерпением жду встречи с вами, – с тёплыми нотками в голосе проговорила она. – Хотите, я позвоню вам из аэропорта и мы договоримся о часе?
– Почему бы вам не приехать прямо в «Тип-Топ»? Я буду здесь… ждать вас, – сказал он значительно. «С подвешенной забинтованной ногой», – подумал он про себя.
– Хорошо. Я так и сделаю.
– Думаю, не нужно рассказывать вам, как найти «Тип-Топ», – сказал он, понимая, что это было слабой остротой.
– Нет, – рассмеялась она. – Мне кажется, я помню, где это.
Наступила пауза, как если бы ни один из двоих не хотел заканчивать разговор.
– Счастливого пути, – сказал он.
– Спасибо. Au revoir.
– Au revoir. – Квиллер подождал, когда она повесит трубку, потом повесил трубку сам. Повернувшись к Коко, который ждал отчёта, он сказал; – Такого телефонного разговора у меня не было с девятнадцати лет.
Коко ответил подмигиванием, или это только показалось, – нет, ему в глаз попала волосинка.
Ещё раз Квиллер проделал трудный путь вверх по лестнице. Шикнув, он прогнал кошек в их комнату и, опуская жалюзи на окнах у себя в спальне, увидел хоровод огней на Малой Бульбе. Родственники Фореста совершали свое ритуальное хождение в мрачной тишине.
В ту ночь ему спалось удобно, за исключением тех моментов, когда он резко менял положение, а утром лодыжке стало заметно лучше, несмотря на хмурую погоду, которая обычно усиливает боль и болезни, Начался дождь – не проливной, но решительный, и, если верить сообщению метеорологов, переданному по радио, дождь зарядил на целый день. В некоторых районах возникла угроза затопления.
Квиллер сполз вниз по лестнице, накормил кошек и приготовил завтрак себе – кофе и булочки. Кроме того, несмотря на нежелание платить за дополнительные услуги, позвонил в телефонную компанию и попросил установить второй аппарат. Изрядно преувеличив трудности своего нынешнего положения, он добился обещания, что телефон установят немедленно.
Потом у него появилось непреодолимое желание поделиться с кем-нибудь всеми этими событиями, и он позвонил Арчи Райкеру прямо в редакцию газеты «Всякая всячина», хотя ещё действовали полные тарифы на телефонные разговоры.
– Не говори Полли, – предупредил он Райкера, когда тот взял трубку, – но я сижу здесь с растянутой лодыжкой, а вчера вообще чудом остался жив.
– Из-за какой глупости? – спросил его старый друг.
– Фотографировал водопад, который каскадом падает вниз примерно на сорок футов и исчезает в чёрной дыре. И сам чуть не исчез. Мне повезло, что остался жив, но я потерял фотоаппарат, который Полли дала мне, и полностью отснятую пленку.
– Я знал, что ты совершаешь ошибку, уезжая в горы. Тебе нельзя отклоняться от бетонного покрытия. С ногой что-нибудь серьёзное? Ты сделал рентген?
– Ты же знаешь, я избегаю рентгеновского облучения при любой возможности. У меня есть лёд и домашняя мазь, которую принесла одна женщина, горянка.
– Как погода?
– Ужасная. Если дождь не идёт весь день, он идёт всю ночь. Мне не сказали, что я еду в дождливый лес.
– Рад это слышать! Может, останешься дома и напишешь что-нибудь для нас. Нам нужен материал на пятницу. Напиши и отправь факсом. Есть что-нибудь интересное?
– Самое интересное, – сказал Квиллер, – это то, что я ещё не готов сейчас дать в газету: убийство, которое случилось год назад.
– Квилл, надеюсь, ты не втянулся в очередное неофициальное расследование.
– Поживём – увидим. Случай связан с политикой здешней власти и, возможно, со лжесвидетельством в крупном масштабе. Интуиция мне подсказывает, что осужден невиновный человек.
Райкер застонал. Он знал всё об интуитивных догадках Квиллера и знал, что тщетно отговаривать его не следовать им. Однако, не принимая сказанное всерьёз, он спросил:
– А что думает Главный Инспектор об этом деле?
– Коко занят тем, чем обычно занимаются коты. В данный момент он валяется на полу перед сундуком с телефоном. Почему-то его интересует телефон. Но меня беспокоит Юм-Юм. Возможно, придется показать её врачу.
– Думаю, ты уже слышал о докторе Гудвинтере. Я видел вчера Мелинду, и она спрашивала о тебе, хотела знать, как ты поживаешь, и часто взмахивала ресницами при этом.
– Что ты ей сказал?
– Давление нормальное, аппетит хороший, сбросил несколько фунтов веса…
– Как она выглядит? – прервал его Квиллер. – Изменилась ли за три года?
– Нет, если не считать налета большого города, который неизбежен.
– О Полли она знает?
– Весь округ знает о Полли. Но в любви и на войне всё дозволено, и по лицу Мелинды я понял, что её интерес не только медицинский.
– Должен повесить трубку, – резко сказал Квиллер. – Звонят в дверь. Наверное, телефонный мастер. Хорошо, Арчи, я отправлю тебе копию, но не знаю, насколько это будет хорошо.
Он захромал к двери, опираясь на палку и придавая лицу такое выражение, какое бывает при жесточайшей физической боли.
– О, да здесь хватает места! – воскликнул телефонный мастер, входя в дом. Это был безусый юноша с восторженными глазами. – Я здесь ещё не бывал. Босс сказал, вы живете один и поранили ногу. Что случилось?
– Растянул связки.
– Поправляйтесь.
Морщась от боли, Квиллер шаркающей походкой добрался до гостиной и улегся на диван. Монтер шёл за ним следом.
– Вы купили дом?
– Нет, я снял его на лето.
– Тут в прошлом году убили человека.
– Да, мне говорили.
– Когда-то это был летний отель для богатых. Моя бабушка служила в нём поварихой, а дед привозил в экипаже гостей со станции. Дорога тогда не была ещё асфальтированной. Дед рассказывал, что возил таких людей, как Генри Форд, Томас Эдисон и мадам Шуман-Хайнк, кто она такая, я не знаю.
– Известная австрийская оперная певица, – сказал Квиллер. – Что делали ваши дед с бабушкой, когда гостиницу закрыли?
– Гнали виски! – широко улыбнулся монтер. – Потом открыли ресторан в долине и жили хорошо. Они подавали в чайных чашках разбавленный коньяк – коньяк пополам с виски. Ресторан уже снесли, но многие старики помнят знаменитый чай Ламптона.
– Вы – Ламптон? – удивился Квиллер. Он насчитал сорок семь Гудвинтеров в телефонной книге Мускаунти и в два раза больше Ламптонов в справочнике Спадзборо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59