Квиллер посмотрел на часы и резко поднялся:
– К сожалению, я должен идти. Благодарю вас, я получил большое удовольствие, но у меня назначена ещё одна встреча.
– Я понимаю.
– Спасибо за восхитительный чай.
Ванда Дадли Уикс, прощаясь, рассыпалась в выражениях признательности, а Квиллер, уходя, радовался тому, как провёл беседу.
Вернувшись в «Тип-Топ», он подготовился к приезду Сабрины Пил с несколько большим энтузиазмом, чем того требовали обстоятельства, – охладил бокалы для вина, повесил на место горный пейзаж, поставил железный подсвечник рядом со шкафчиком Фитцуоллоу. И даже предусмотрительно придвинул обратно письменный стол к двери кабинета Дж. Дж.: раз у кого-то были причины скрывать эту комнату – лучше сделать вид, будто ничего не произошло.
Точно в час тридцать приехала дизайнер, с машиной вещей и молодым человеком по имени Джимми, который по двадцати пяти ступеням внёс вещи в дом. Сабрина привезла портьеры, диванные подушки, пару ширм, пледы с отделкой, лампы и коробки со старинными безделушками.
– Знаете, вам не нужно покупать эти вещи, – сказала она, указывая на безделушки. – Они стояли на полу в моей мастерской, и я даю их вам напрокат. Цветовод-декоратор тоже уже едет сюда. Вы собираетесь устраивать многолюдные приёмы?
– Возможно, на одного-двух человек, и всё, – ответил Квиллер.
– Тогда давайте закроем стеклянную дверь в столовую и поставим несколько крупных цветов в холле… Я раньше никогда этого не видела. – Она показала на восьмифутовое железное дерево с восьмью ветвями.
– Я купил его у кузнеца в Картофельной Лощине.
– У вас хороший вкус, Квилл. Подсвечник сделан с фантазией, и ничего лишнего. И удачно отвлекает внимание от этого уродливого охотничьего шкафа Фитцуоллоу, который, поверьте, не из нашей мастерской.
– Вы называете это охотничьим? Очень точно. Мой кот всё время за чем-то охотится на нём.
– Вы не говорили, что у вас есть кот.
– У меня два сиамца, и они сейчас наверху на лестнице и следят за каждым нашим движением.
– Надеюсь, они не разрушители, – сказала Сабрина и крикнула им: – Если вы поцарапаете это, вам придётся всё купить!
– Йау! – возразил Коко.
– Бойкий малыш, – заметила Сабрина. – А теперь поработаем над гостиной. Создадим более интимную обстановку, разделив комнату с помощью ширм.
Квиллер с явным удовольствием наблюдал за её работой; она кружила по комнате, и плиссированная юбка обвивала её колени, а шелковистые волосы рассыпались по плечам. Решительно и авторитетно она руководила Джимми, который ставил ширмы, группировал стулья, устанавливал лампы, набрасывал пледы, взбивал подушки и развешивал портьеры. А сама расставила медные подсвечники, керамические чаши, резные шкатулки, затем разложила стопки журналов. В результате комната стала выглядеть так, как если бы в ней жил человек со вкусом, хотя и необязательно со вкусом Квиллера. Тем не менее он был благодарен за эту метаморфозу.
Потом приехал цветовод-декоратор с комнатными деревьями и большими растениями в горшках.
– Я должен поливать всё это? – ужаснулся Квиллер.
– Нет, сэр, – ответил цветовод. – Если растения берут напрокат, мы раз в неделю посылаем нашего сотрудника проверить, не высохла ли земля.
Когда комната преобразилась, любопытство Коко взяло верх над его дурными предчувствиями, и он стал наблюдать за происходящим из арки. Юм-Юм держалась сзади и была готова сбежать в любую минуту.
– Не останетесь ли выпить немного вина? – спросил Квиллер Сабрину.
– С удовольствием, – ответила она, помедлив. – Джимми может вернуться в город с цветоводом… Джимми, скажите мистеру Пулу, где я, и, если придёт клиентка в четыре часа, предупредите её, что я задерживаюсь. Дайте ей почитать какой-нибудь старый журнал. – И объяснила Квиллеру: – Это жена моего врача, и месть будет мягкой.
Сабрина с бокалом вина и Квиллер с яблочным соком сидели в преображенной части гостиной, оживлённой портьерами и растениями. Гостиная стала удобнее, благодаря новому, свободному расположению мебели, и веселее из-за красно-золотистых деталей.
– Мои комплименты дизайнеру, – сказал Квиллер, поднимая стакан. – Надеюсь, ширмы достаточно крепкие: кошки высоко прыгают, особенно когда они в хорошем настроении.
– Да, вы убедитесь, что они весьма устойчивые, – уверила его Сабрина. – Их сделали специально для нашей мастерской, и они выдерживают сильные нагрузки. А что вы затеяли строить в лесу?
– Бельведер с решётками, чтобы кошки могли дышать свежим воздухом, если когда-нибудь станет суше. Никто не сказал мне, что в горах так часто идут дожди. И никто не сказал мне, что Хокинфилд был убит.
– Вы не знали? – удивилась Сабрина. – Более того, у вас есть картина, написанная убийцей. – Она махнула рукой в сторону холла.
– Форестом Бичемом? Это его работа? – в свою очередь удивился Квиллер. – Этот парень действительно знает, как писать горы!
– Он сделал несколько горных пейзажей для моих клиентов. Ужасно, что он попал в такую беду.
– Вы согласны с решением суда?
– Честно говоря, я не следила за процессом, но из того, что я слышала, – нет сомнений в его виновности. – Её бокал был пуст.
– Ещё немного? – спросил Квиллер, наклоняя бутылку с вином. Сабрина кивнула. Он налил и задал ещё вопрос – А каким клиентом был Хокинфилд?
– К счастью, мы мало контактировали с ним. Мы работали с миссис Хокинфилд, но когда её положили в клинику, возникли неприятности с Дж. Дж. Он отказался оплатить довольно большой счёт за заказы своей жены утверждая, что она была нездорова, а мы воспользовались её нервным состоянием. Вот таким был этот человек. – Сабрина раздражённо постукивала пальцами по ручке кресла.
– Вам удалось получить деньги?
– Только после передачи дела в суд, и – поверьте мне! – потребовалось много мужества, чтобы возбудить дело против такого сильного человека, как Хокинфилд. Проиграв дело, он был, конечно, разъярён и выместил злость, написав злобную статью о порочности (что бы это ни означало) художников вообще и дизайнеров по интерьеру в частности. Не думаю, что этого человека кто-нибудь действительно любил, кроме той женщины, которая ведёт раздел «Картофельные очистки». Он был не только самоуверенным, но и безжалостным и совершенно не умел вести себя с женщинами. Человек его интеллекта, живущий в наше время, не должен позволять себе такую распущенность. – Она резко откинула голову и отбросила назад волосы изящным движением обеих рук с безупречным маникюром. – Общеизвестно, что он оскорбительно относился к жене и дочери. Он боготворил сыновей и после их гибели отправил дочь в пансион – от матери, от друзей, от этих гор – от всего, что она любила.
Квиллеру нравились дизайнеры: подвижные, общительные, деятельные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59