Малкольм выждал почти сутки, прежде чем связаться с Енцо и дать свое согласие. Но вовсе не потому, что хотел еще что-либо обдумать, так как для себя он уже все решил, а чтобы не дать повод Скарпати считать, что ему досталась легкая добыча.
На следующий день под гром фанфар и при стечении прессы Малкольм объявил о намерении баллотироваться на пост губернатора. Почти сразу же начал переводить огромные суммы на счета предвыборного фонда Малкольма. По мере роста известности Кендалла росла его популярность, и потребовалось не так уж много времени, чтобы республиканская партия пришла к выводу, что только один человек в состоянии одолеть действующего губернатора в ноябре, и это – Малкольм Кендалл.
Как только такси, высадившее его, исчезло в ночи, Малкольм постучал в дверь с табличкой «Служебный вход». Минуту спустя гаваец с каменным лицом и комплекцией борца сумо открыл дверь. Посетитель снял темные очки.
– Енцо меня ждет.
Не изменив выражения лица, гаваец по имени Хино, глухонемой от рождения, впустил его внутрь и повел вверх по лестнице. Два охранника, не такие рослые, как Хино, но столь же угрожающего вида, сидевшие перед ничем не примечательной дверью, оторвались на секунду от карт. У каждого под мышкой торчал «магнум-0.357».
Пока они изучали его, Малкольм старался не подать вида, что нервничает. Хорошо бы, конечно, встретиться с Енцо на нейтральной территории, где-нибудь в холле гостиницы или переполненном баре. Но Енцо, на которого за последние пятнадцать лет покушались уже трижды, почти не выходил из своих апартаментов.
Когда ему надо было куда-то ехать, будь то в другой штат или на противоположный конец Манхетена, три здоровенных телохранителя следовали за ним как приклеенные.
Енцо уже ждал у себя в кабинете. Как всегда, он был прекрасно одет: коричневый в розовую полоску костюм, который, как полагал Малкольм, попал на его плечи из бутика на Савил-роу, белый шелковый галстук и белая камелия в петлице. На мизинце сиял огромный бриллиант.
– Рад тебя видеть, Енцо. – Сняв шляпу, Малкольм подошел к столу и протянул руку. Енцо лениво подал ему лишь кончики пальцев и указал на стул.
– Садись. – Он не сказал «пожалуйста», даже не улыбнулся.
Малкольм тотчас вспотел. Он уже знал по опыту, что Енцо нравилось заставлять людей нервничать.
Тот открыл черный кожаный ящичек с его инициалами на крышке и подтолкнул через стол.
– Расслабься, Малкольм. Вот возьми сигару. Один мой приятель в Гаване только что прислал мне новую партию. Превосходное качество.
Малкольм ненавидел сигары, но, тем не менее взял одну и медленно провел ею перед носом.
– М-м-м, у тебя дорогой вкус, Енцо.
Американец итальянского происхождения поднес золотую зажигалку к кончику своей сигары, щелкнул и легонько пыхнул.
– Моя мама, пусть душа ее на небесах спит спокойно, говорила, что я родился с запросами богача. – Он еще раз окутался дымом, защелкнул крышку зажигалки, прежде чем предложить ее Малкольму. – К несчастью, у нас не было ни гроша за душой. Вот почему мне пришлось стать богатым.
Струйка пота пробежала по спине Малкольма. Ему не нравился этот пустой разговор. Зачем бы Енцо его ни звал, лучше бы сразу перешел к делу.
– Ну, – наконец-то изрек мафиозо, откинувшись в кресле, – как идет твоя кампания?
– Лучше и быть не может. – Малкольм подавил желание ослабить узел галстука. – На девять пунктов впереди, по последнему опросу общественного мнения.
– М-м-м. – Енцо задрал голову и выпустил идеальное кольцо дыма. – А что это за слухи о том, что «Остин сентинел» вроде бы расследует источник средств на твою кампанию?
Так вот оно что! Он узнал, что Лаура рыскает вокруг. Желая показать, что не считает ситуацию серьезной, Кендалл хмыкнул:
– Тебе не о чем беспокоиться, Енцо. У нас с Лаурой Спенсер старые счеты, и время от времени она мутит воду в поисках какой-нибудь грязи.
– Если ей это удастся, вряд ли это тебе на руку.
– У нее ничего не выйдет. Сегодня утром у нее появилась новая цель в жизни – спасти свою газету.
Стараясь похвастаться инициативностью, он рассказал Енцо, как обошелся с молодой журналисткой.
– Так что, как видишь, – произнес Малкольм под конец, – Лаура Спенсер больше не будет нам досаждать. По правде говоря, я совсем не удивлюсь, если к концу года «Сентинел» вообще исчезнет с горизонта.
Реакция Енцо была совсем иной, чем он ожидал.
– Это был глупый шаг, Малкольм. До выборов еще целый месяц. За это время она успеет нам здорово навредить. – Его взгляд стал жестким. – Некоторые бабы в таких обстоятельствах ведут себя очень странно. Когда они валятся в тартарары, им нравится прихватить с собой кого-нибудь еще – обычно ту самую персону, которая стала причиной их бед.
Воздух в комнате, казалось, ощутимо сгустился, Малкольму стало трудно дышать. Он засунул палец за воротник рубашки.
– Ты не знаешь ее так хорошо, как я, – сказал он, стараясь совладать с собой. – Она такая же, как и ее старик. Все, о чем она заботится, – это ее газета.
– Ты вроде бы сказал, что ей, может, и не удастся спасти ее.
– Нет, не удастся. Но она будет делать все, что в ее силах и даже больше. – Его уже подташнивало от сигары, и он положил ее в пепельницу. – Клянусь, Енцо! Ей будет совсем не до меня.
Наклонившись над столом, Енцо ткнул сигарой в его сторону.
– Только не вздумай недооценить эту женщину, Малкольм! Мы сейчас говорим не о мелком репортеришке. Спенсер ответственна за то, что один мой очень влиятельный друг сидит за решеткой, хотя, казалось, комар носа не подточит.
Пронизывающий, беспощадный взгляд Енцо заставил Малкольма подумать о глотке хорошего виски, чтобы успокоить нервы.
– Я буду держать ее в поле зрения. Енцо медленно кивнул.
– Да уж постарайся. Мне бы очень не хотелось, чтобы мое время и силы, не говоря уже о деньгах, были потрачены напрасно.
Малкольм расслабился.
– Нет, нет, не напрасно, Енцо! Можешь не сомневаться.
– Тогда я рад, что мы с тобой поболтали на эту тему. – Енцо кинул взгляд на свой золотой «Ролекс». – Ты прилетел на самолете Джерри Орбаха?
– Да.
– Тогда тебе пора возвращаться, а то жена, небось соскучилась. – Он подождал, пока Малкольм встанет, прежде чем добавить: – Кстати, как там насчет ее пустяковой проблемы?
«Боже Иисусе, – пронеслась мысль, и у Малкольма закололо в паху. – Есть ли что-нибудь, о чем неизвестно этому человеку?»
– Все под контролем, Енцо. – Затем, словно хотел убедить самого себя, повторил: – Все под контролем.
Когда Кендалл ушел, Енцо нажал кнопку вызова Тони Кордеро – своего верного порученца, который сидел в соседнем офисе.
Через несколько секунд Тони вальяжно вплыл в кабинет и присел на край стола Енцо.
– Я вам нужен, босс?
Холодные глаза этого маленького, худощавого пуэрториканца с латинскими чертами лица и прилизанными черными волосами, собранными на затылке в конский хвостик, постоянно блестели, как будто у него была лихорадка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80