Лаура взглянула на каминные часы. Без четверти два. Где может быть Стюарт в такое время? Он никогда не задерживался на работе после шести. Он предпочитал работать дома, иногда до поздней ночи. Но если он был дома, то почему не подошел к телефону?
Через десять минут она снова набрала его номер. На этот раз, когда включился автоответчик, она издала вздох отчаяния и повесила трубку.
Затем, осознав, что если просидит без действия еще хотя бы минуту, то сойдет с ума, схватила ключи от машины и выскочила наружу.
Дом Стюарта был темным, когда она въехала на место парковки, но его «порше» виднелся на месте, поблескивая в свете уличного фонаря. Девушка позвонила, но ответа не последовало, и она начала безостановочно жать на кнопку звонка, пока, наконец, в окнах спальни наверху не загорелся свет. Несколько секунд спустя дверь резко распахнулась, и появился Стюарт в темно-синем велюровом халате поверх бледно-голубой пижамы. На нагрудном кармашке старинной английской вязью были вышиты его инициалы.
– Лаура, – он взъерошил волосы, – что, собственно, ты?..
Она не дала ему закончить, бросившись внутрь и резко развернувшись.
– Почему ты не отвечал на звонки?
Он закрыл дверь и обернулся.
– Наверное, я не слышал. У меня обострилась аллергия, и я принял аллерест перед сном. Должно быть, под его воздействием я отключился. – Он засунул руки в карманы халата. – А что? Что случилось?
Что-то в интонации его голоса и то, как отстраненно он держался, сразу насторожило ее. Она взглянула на столик в прихожей, где он держал свой автоответчик. Красный индикатор, сигнализирующий о том, что сообщение записано, не мигал.
Рот ее непроизвольно приоткрылся, она посмотрела ему в глаза.
– Ты слышал мой звонок, – произнесла она, настолько пораженная его откровенной ложью, что не смогла подобрать соответствующих слов, чтобы выразить свое потрясение. – Ты прослушал мое сообщение… и что потом? – Она замотала головой, не желая верить своим глазам. – Вернулся обратно в кровать? Так?
Он в замешательстве покраснел.
– Я собирался позвонить тебе утром.
– «Утром»?! Моя мать в тюрьме, Стюарт! Ее обвиняют в преступлении, которого она не совершала. Ты – единственный человек, к которому я могу обратиться. Единственный человек, который может нам помочь, а ты даже не ответил на звонок?
– Лаура…
– Я твоя невеста, в конце концов! Не просто рядовой случай из практики. Как ты мог, выслушав мое сообщение и узнав, что произошло, что я испытываю, вернуться в кровать?!
– Ты перевозбудилась. Давай я налью тебе чаю…
– Я не хочу чаю! Мне нужна твоя помощь! Я хочу, чтобы ты поехал со мной в тюрьму округа и оформил освобождение моей матери под залог.
Его покрытое ровным загаром лицо побледнело.
– Что?
Она прикрыла глаза, затем открыла вновь.
– Я что, говорю на суахили? Я хочу, чтобы ты, Стюарт, представлял мою мать.
Он засмеялся коротким смешком ошеломленного человека, как будто она сказала что-то очень глупое.
– Лаура, я обвиняю преступников, а не защищаю их.
– Моя мать не преступница. Она не совершала убийства.
– Тем не менее, я не могу…
– Ты можешь взять отпуск за свой счет у себя в прокуратуре, чтобы быть защитником в этом деле. Все так делают, и ты знаешь это. Я заплачу, – добавила она, уже нимало не заботясь о том, задевает его гордость или нет. – У меня есть некоторые сбережения.
– Дело не в деньгах.
Он сделал несколько шагов по комнате, затем подошел к Лауре и встал напротив. Его руки оставались в карманах халата, и ее кольнуло, что он не сказал ни слова сочувствия, ни слова утешения, не сделал пи одного нежного жеста, чтобы облегчить ее боль, уверить, что все будет в порядке, что он обо всем позаботится.
Девушка насторожилась.
– Тогда в чем же?
– Я не могу защищать ее…
– Почему нет?
– Звонил Эд… Он снял меня с дела Хэллоуэя.
– Да?
Она увидела, как его кадык заходил вверх и вниз, когда он перевел дыхание.
– Меня назначили обвинителем по делу твоей матери.
Глава 17
Если бы Стюарт не потупил взгляд, Лаура бы не поверила ему. Поймав себя на том, что стоит с открытым ртом, она сжала губы в надежде услышать, что он отверг предложение. Но он просто стоял перед ней, руки в карманах, всем своим видом выражая готовность к обороне.
– Когда ты узнал об этом?
– Недавно.
– Когда же? До моего звонка? Ты поэтому не отвечал?
Он отвернулся, и ей оставалось лишь наблюдать его напряженную спину.
– Я не хотел говорить тебе об этом по телефону.
– Ты мог бы приехать на ранчо. Ты же знал, что я там. – Его молчание только подтвердило ее догадки. Он принял решение стать обвинителем на процессе, даже не переговорив с ней. – Скажи мне, что ты отказался от предложения, – потребовала она, отказываясь верить, что он может быть таким бессердечным.
Он резко развернулся:
– Лаура, пожалуйста, поставь себя на мое место. Мне тридцать шесть. Мое самое большое достижение на сегодняшний день – это должность помощника окружного прокурора по округу Бернет. Думаешь, мне нравится это? Думаешь, я не понимаю, что большинство моих однокашников по юридической школе уже младшие партнеры в крупных, престижных фирмах? Что их имена постоянно мелькают в газетах?
– Ты говорил, что любишь свою работу.
– Меня от нее тошнит. Я пошел туда, потому что это было единственное, что мне предложили.
– Хорошо. Ты ненавидишь свою работу. Но при чем здесь моя мать?
– При том. С ней связано все. Этот процесс принесет мне известность, в которой я так нуждаюсь. Меня заметят, на меня будут смотреть в течение всего суда. А затем я смогу выбрать любую фирму, в которой захочу работать. Они будут зазывать меня, стоя на коленях.
– То же самое произойдет, если ты успешно защитишь ее.
Он покачал головой:
– Нет. Будут говорить, что я взял дело, потому что люблю тебя. Мне вменят в вину, что я не подумал как следует, не разглядел безнадежности ситуации, После этого никто не будет принимать меня всерьез.
– Это не безнадежное дело. – Лаура потянулась к нему, но его холодный взгляд словно пригвоздил ее к полу. – Я знаю, что обстоятельства для моей матери складываются не лучшим образом, – храбро продолжала она. – Но Ширли не убивала. Все улики – косвенные. Поезжай, поговори с ней, Стюарт, и ты сам убедишься.
Но он мотнул головой:
– Только идиот возьмется защищать ее в надежде оправдать. Мне очень жаль, Лаура.
Девушка застыла посреди гостиной, руки ее повисли как плети. Как часто она бывала здесь, обедала, работала, иногда смеялась вместе с ним. И вот за какой-то час все изменилось. Ее словно обдало огромной приливной волной – сил больше не осталось.
– Ты на самом деле так считаешь. Ты не хочешь помочь мне.
– Мне очень жаль, – повторил он.
– А я думала, что знаю тебя. Мне казалось, ты меня любишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80