И Краснов подумал, что этот взмах предназначается только ему, и Антон подумал то же самое. Проплывая мимо Антона, Марина коснулась его рукой.
– Хорошо-то как! – сказала она.
Антон нырнул, проплыл метров десять под водой и вынырнул на противоположном берегу. Тут было довольно мелко, и ему пришлось встать.
Он услышал тихий женский вскрик:
– Боже, что это у тебя?
Полуянов резко развернулся. Марина плыла к нему.
– Не бойся, незаразное, – засмеялся Краснов, – во всяком случае, он так говорит.
– Нет, ты покажи.
– Нашла что смотреть, – зло сказал Полуянов, вновь нырнул и, проплыв под женщиной, выбрался на берег.
Не вытираясь, набросил рубашку на мокрое тело, взялся натягивать брюки. Краснов схватил жену за руку.
– Оставь его! Не видишь, злится. Не любит он, когда про болезнь говорят.
– А что это такое?
– Не знаю. От всех прятал. Я тоже, когда в первый раз в бане увидел, испугался. Хорошо, еще, что у меня этой заразы нет. А у тебя? – Краснов, взяв Марину за плечи, развернул ее спиной к себе. В воде женщина не могла сопротивляться. – И у тебя какая-то дрянь на лопатке выскочила, наверное, начальная стадия.
– Пошел ты, дурак! – Марина вырвалась и, уже не заботясь о прическе, поплыла. Когда она, одетая, с мокрым бельем в руках вернулась к столу, Полуянова не было. Сидели Петрович – спиной к реке – и Краснов. Петрович пил коньяк, а Сергей – самогон.
– Тебе же за руль! – возмутилась женщина.
– В случае чего ты поведешь.
– Я тоже пила.
– К завтрашнему утру выветрится.
– – – Мы же собирались сегодня возвращаться.
– – Мне здесь понравилось.
Краснов закинул руки за голову и прогнулся, – Райские места! И почему-то «мобильник» не беспокоит.
Полуянов подошел к Григорию и экскаваторщику. Мужчины устроились комфортно – животами на траве, глядя друг другу в глаза. Между ними на газете лежала нехитрая закуска: поллитровая банка с капустой, хлеб и поредевший пучок лука. В банке еще оставалось на три пальца прозрачной жидкости.
– Присаживайся, – сказал Гриша, глядя на босые ноги своего удачливого земляка. – Антон присел. – Не побрезгуешь из моего стакана?
– Нет, – сказал Антон.
– Самогонка, она дезинфицирует…
Лежа на животе, Григорий умело налил самогон в граненые стаканы.
– Ваше здоровье, – произнес заискивающим тоном экскаваторщик.
– Хреновое у меня здоровье.
Антон выпил и только сейчас сообразил, что нарушил один из основных законов: хозяин никогда не должен пить с наемными рабочими.
Прочувствовал это и экскаваторщик. Закашлялся, заерзал.
– Вы тут уж меня извините, пойду гляну машину. Кажется, я кабину не закрыл, – он быстро поднялся и ушел.
– Что ты там про здоровье, Антон, говорил?
Ты уж меня извини, я видел. Когда она закричала, думал, кто-то тонет. Выглянул, гляжу, а у тебя такая гадость на спине. Не дай бог!
И вдруг Антона прорвало:
– Я столько денег, Гриша, извел, чтобы вылечиться. Машину можно было купить. Кому я только не платил! И профессорам, и докторам…
Все бесполезно. Никто даже толком не знает, что это такое. Все врут, друг на друга кивают, один к другому отсылают.
Григорий Грушин задумался. Он смотрел на удачливого земляка, подперев голову рукой.
– Сильно болит?
– Когда как. Выпью – отпускает. А на спине спать не могу.
– Не завидую я тебе. Только зря ты на докторов деньги тратишь. Ни хрена они не умеют.
Тебе к бабке сходить надо. Может, порчу кто-нибудь навел, сглазил тебя… Деньгам твоим позавидовал…
– Не верю я во всю эту ерунду! – дрогнувшим голосом, сказал Полуянов. – Лучше еще выпьем.
Выпили.
Полуянов пожевал перышко лука.
Григорий изменил позу, сел по-турецки сложив ноги, закурил «Беломор» и, выпустив в сторону струю голубого дыма, с уверенностью сказал:
– А водой из источника пробовал спину протирать?
Полуянов задумался. Его пальцы рвали на мелкие кусочки зеленый лук.
– Нет, не пробовал.
– Попробуй прямо сейчас. До источника двести метров.. Пошел, помылся, никто не увидит. Там сейчас ни души. Хочешь, пособлю? – Грушин взял граненый стакан. – Себе на спину не польешь, вдвоем идти надо. – Антон услышал за спиной торопливые шаги.
Оглянулся. По тропинке бежала Марина.
– Вы куда?
– Дело у нас есть, – резко бросил Полуянов, желая остановить женщину.
– Я с вами. Сергей какой-то смурной сидит, о стройке с Петровичем разговаривает. А мне совсем неинтересно.
Грушин немного презрительно взглянул на Марину. Всех женщин он считал существами низшего сорта. Даже жена очень богатого мужа для Григория Грушина в первую очередь была женщиной.
– Я хочу пойти с тобой, Почему ты мне не сказал? – шептала Марина.
– Я думал, ты видела, только говорить мне не хочешь.
– Да врешь ты все. Ты специально от меня прятался.
– Молчи! Мы не одни, – прошептал Антон и пошел немного быстрее, догоняя Григория.
Тот, привыкший преодолевать пешком большие расстояния, размашисто шагал по дороге.
Вскоре они взошли на пригорок. Григорий остановился как вкопанный: у источника на скамейке сидели отец Павел и советник Патриарха. Григорий спрятал граненый стакан в брючный карман.
– Здравствуйте, – благостным голосом произнес он, и правая рука, не найдя на голове кепки, пригладила волосы.
Полуянов довольно сдержанно поздоровался, зная отношение отца Павла к стройке возле Святого источника. Марина смотрела растерянно, переводя взгляд с отца Павла на Холмогорова.
«Наверное, тоже священник», – подумала женщина, – и, судя по всему, важный, приезжий".
– Мы вот с Антоном Петровичем, решили подняться, воды святой попить, жажду утолить… – и, словно получил соизволение отца Павла, Григорий зачерпнул воды.
Подал женщине. Марине ничего не оставалось, как выпить до дна. Вода имела странный. привкус, немного кисловатый, но приятный.
Гриша еще раз зачерпнул и подал стакан Полуянову. Тот пил долго, мелкими глотками. Зубы ломило от холода. Сам Гриша выпил быстро, как водку.
– Хороша водичка!
– Ну вот, причастились.
Холмогоров остановил Антона, когда тот уже собирался уйти, так и не помывшись в ключе.
– Меня зовут Андрей Алексеевич, – представился советник Патриарха. – А вы, как я понимаю, Антон Петрович Полуянов? Мне о вас отец Павел говорил.
– Да, я родом из Погоста. Вот, стройку начали, туристический центр возводим… Места для деревенских рабочие создаем.
– Это хорошо. Но есть проблема.
Холмогоров посмотрел прямо в глаза Полуянову. И от этого взгляда Антону сделалось не по себе, словно незнакомый мужчина видел его насквозь, словно читал его потаенные мысли.
– В каждом деле есть две стороны, – тихо говорил Холмогоров мягким певучим голосом. – С одной стороны, гостиница, ресторан…
Это неплохо. Но место вы выбрали неудачное для стройки.
– Я тоже долго думал, где начинать стройку, в этом месте или в другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77