Но самое главное, он все время чувствовал какую-то недоговоренность в рассказах спутников Даниэль: от него явно старались что-то утаить. Причем Линтону казалось, что утаить хотят что-то очень важное и одновременно неприятное.
— Что ж, джентльмены, — сказал он. — Я желаю всем вам доброго утра и хорошего дня.
Джастин откланялся, вышел из столовой и поднялся на второй этаж. Он был задумчив, но
полон решимости. Каким-то чудом к нему вернулась жена, но уже не такой, какой была прежде…
В спальне Даниэль было темно, только догорающий камин отбрасывал багряные блики на стены. Джастин зажег две маленькие свечи и подошел к кровати:
— Вы же не спите, Даниэль. Не притворяйтесь. Жена что-то пробурчала и еще плотнее закуталась в одеяло, но Линтон решительным движением откинул его.
— Я хотел бы на вас взглянуть, — мягко сказал Джастин, присаживаясь на край кровати и стараясь перевернуть жену на спину. Она вздрагивала от прикосновений его мягких, нежных рук, но не так, как раньше… Совсем по-другому… Джастин положил ладонь на ее грудь, и Даниэль почувствовала непонятный страх, по ее коже поползли мурашки. Привычного страстного стона Линтон не услышал.
— Что с вами произошло? — тревожным голосом спросил он.
— Ничего. Просто прошло очень много времени… Я успела отвыкнуть…
Джастин взял руки Даниэль в свои и поднял их над головой жены.
— Не надо! — в ужасе закричала она. — Прошу вас…
Линтон поднялся с кровати и тихо сказал:
— Встаньте.
Даниэль не могла понять, что он намеревался с ней делать, поэтому продолжала неподвижно лежать.
— Встаньте! — повторил он уже более твердо.
Она послушно спустила ноги с кровати и встала. Джастин снял со спинки стула халат Даниэль и продел в рукава ее руки. Потом тщательно застегнул пуговицы.
— Пойдемте.
Он взял ее за руку, и они вместе спустились в столовую. Четверо друзей по-прежнему сидели за столом, играя в карты. Когда Джастин и Даниэль вошли, они подняли головы и внимательно, но с легким удивлением посмотрели на обоих.
— А теперь, — с мрачной торжественностью в голосе объявил Линтон, — я попросил бы всех вас честно рассказать, что произошло с моей супругой во Франции.
Карты легли на стол, а игроки все как один откинулись на спинки стульев. В комнате воцарилось тягостное молчание. Никто не осмеливался помочь графине в этом тяжком для нее разговоре с мужем.
— Благодарю, — мрачно произнес Джастин и повернулся к жене. — Теперь для меня совершенно ясно: что-то произошло. Поэтому не надо больше уклоняться от этого разговора, Данни. Вы можете рассказать мне все прямо здесь или наверху. В противном случае я буду вынужден расспросить остальных.
— Остальные знают только факты, Джастин. Но никто из них не пережил всего того ужаса. — Голос Даниэль задрожал. Она чуть помедлила и с мольбой посмотрела на мужа. — Я не хотела бы этого.
— Пусть так, — неожиданно мягким тоном сказал Линтон. — Но иногда приходится делать даже то, чего очень не хочется. Пойдемте наверх.
При общем молчании Даниэль с мужем вышли из столовой.
В спальне графиня снова сбросила халат и укрылась одеялом. Джастин разделся и тихонько лег рядом.
— Я слушаю, — спокойно сказал он…
Даниэль говорила долго и рассказала ему все. Под утро она заснула в нежных объятиях супруга, но граф Линтон ни на секунду не сомкнул глаз. Его переполнял гнев. Нет, он не успокоится, пока не поймает этого Эстэфа и не избавит мир от мерзкой бешеной собаки…
Глава 23
Прошло еще пять месяцев. За это время мир стал свидетелем казни короля Людовика XVI, сложившего голову под ножом мадам Гильотины при омерзительном улюлюканье толпы бывших подданных. Казнь французского монарха ознаменовала наступление в этой стране эры Царства Террора. Англия объявила Франции войну. Теперь любой англичанин был лишен возможности открыто ездить в соседнюю страну. Тайная деятельность Даниэль и ее группы стала в тысячу раз опаснее, нежели раньше.
Джастин целиком посвятил себя сыну и жене. Для него было огромной радостью замечать, что с каждым днем Даниэль относится к нему все более доверчиво. Граф Линтон терпеливо следил за постепенным оттаиванием жены и сдерживал свое нетерпение. И вот настал день, когда Данни стала отвечать на его любовь с прежней страстью. Она отпустила волосы, щеки ее округлились. И вся она стала выглядеть более зрелой, рассудительной, а потому еще более привлекательной.
Граф Линтон ни на минуту не забывал о данной себе клятве отомстить Эстэфу. Мерзкий образ обидчика постоянно стоял у него перед глазами. Но выполнению мести все время что-то мешало. Мало было политических преград, возникших в результате войны между странами-соседями, — добраться из Корнуолла до Бретани мешали еще и жестокие зимние штормы. К тому же Линтон никак не мог решиться сказать жене, что хочет рассчитаться с Эстэфом один на один, без ее участия.
Однажды такой разговор между супругами все же состоялся. Даниэль внимательно выслушала доводы мужа и ответила:
— Мы уже договорились, что все будем делать вместе. Хотя в случае с Эстэфом главную роль все же должна играть я, ведь именно меня унизил и оскорбил этот мерзавец. Но я согласна заняться этим делом всем вместе. Я имею в виду себя, вас и четырех наших друзей во главе с Джулианом. Вы как-то сказали, что именно наша сторона должна сделать первый ход. Вы совершенно правы. Эстэф этого никак не ожидает. Насколько мне известно, сейчас он занимает важный пост в Трибунале, и потому занят в основном тем, чтобы самому не попасть на гильотину. Это во Франции сейчас делается быстро. Следовательно, графу д'Эстэфу сейчас не до нас. Еще я знаю, что этот человек умеет ждать. Не сомневаюсь, что ему уже известно о том, где я и что со мной. Через своих шпионов в Англии он также знает, что вы благополучно возвратились из поездки в Россию. Он будет спокойно сидеть, выжидая удобного момента. Ему кажется, что мы вполне безопасно чувствуем себя на другом берегу Ла-Манша. Пусть так считает, тем неожиданнее будет наш удар. Пока кобра смотрит в другую сторону, самое время отсечь ей голову.
— И все же Эстэф должен принадлежать мне! — упрямо заявил Линтон.
— Хорошо. Вам или мне — рассудят время и обстоятельства. Во всяком случае, во Францию мы едем вместе. Договорились?
— А как же Ники?
— Он остается в надежных руках бабушки и дедушки.
— Вы уверены, что четверо наших друзей после недавних приключений в Бретани согласятся опять туда поехать?
— Ни секунды в этом не сомневаюсь.
— Но тогда вас было пятеро, а сейчас прибавлюсь я.
— Не имеет значения. Важно только, чтобы вы точно выполняли указания.
— Чьи же?
— Того, кого мы выберем главным.
— Кто это — «мы»?
— Вы, я, Джулиан и трое наших друзей, которые, наверное, уже ждут в столовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
— Что ж, джентльмены, — сказал он. — Я желаю всем вам доброго утра и хорошего дня.
Джастин откланялся, вышел из столовой и поднялся на второй этаж. Он был задумчив, но
полон решимости. Каким-то чудом к нему вернулась жена, но уже не такой, какой была прежде…
В спальне Даниэль было темно, только догорающий камин отбрасывал багряные блики на стены. Джастин зажег две маленькие свечи и подошел к кровати:
— Вы же не спите, Даниэль. Не притворяйтесь. Жена что-то пробурчала и еще плотнее закуталась в одеяло, но Линтон решительным движением откинул его.
— Я хотел бы на вас взглянуть, — мягко сказал Джастин, присаживаясь на край кровати и стараясь перевернуть жену на спину. Она вздрагивала от прикосновений его мягких, нежных рук, но не так, как раньше… Совсем по-другому… Джастин положил ладонь на ее грудь, и Даниэль почувствовала непонятный страх, по ее коже поползли мурашки. Привычного страстного стона Линтон не услышал.
— Что с вами произошло? — тревожным голосом спросил он.
— Ничего. Просто прошло очень много времени… Я успела отвыкнуть…
Джастин взял руки Даниэль в свои и поднял их над головой жены.
— Не надо! — в ужасе закричала она. — Прошу вас…
Линтон поднялся с кровати и тихо сказал:
— Встаньте.
Даниэль не могла понять, что он намеревался с ней делать, поэтому продолжала неподвижно лежать.
— Встаньте! — повторил он уже более твердо.
Она послушно спустила ноги с кровати и встала. Джастин снял со спинки стула халат Даниэль и продел в рукава ее руки. Потом тщательно застегнул пуговицы.
— Пойдемте.
Он взял ее за руку, и они вместе спустились в столовую. Четверо друзей по-прежнему сидели за столом, играя в карты. Когда Джастин и Даниэль вошли, они подняли головы и внимательно, но с легким удивлением посмотрели на обоих.
— А теперь, — с мрачной торжественностью в голосе объявил Линтон, — я попросил бы всех вас честно рассказать, что произошло с моей супругой во Франции.
Карты легли на стол, а игроки все как один откинулись на спинки стульев. В комнате воцарилось тягостное молчание. Никто не осмеливался помочь графине в этом тяжком для нее разговоре с мужем.
— Благодарю, — мрачно произнес Джастин и повернулся к жене. — Теперь для меня совершенно ясно: что-то произошло. Поэтому не надо больше уклоняться от этого разговора, Данни. Вы можете рассказать мне все прямо здесь или наверху. В противном случае я буду вынужден расспросить остальных.
— Остальные знают только факты, Джастин. Но никто из них не пережил всего того ужаса. — Голос Даниэль задрожал. Она чуть помедлила и с мольбой посмотрела на мужа. — Я не хотела бы этого.
— Пусть так, — неожиданно мягким тоном сказал Линтон. — Но иногда приходится делать даже то, чего очень не хочется. Пойдемте наверх.
При общем молчании Даниэль с мужем вышли из столовой.
В спальне графиня снова сбросила халат и укрылась одеялом. Джастин разделся и тихонько лег рядом.
— Я слушаю, — спокойно сказал он…
Даниэль говорила долго и рассказала ему все. Под утро она заснула в нежных объятиях супруга, но граф Линтон ни на секунду не сомкнул глаз. Его переполнял гнев. Нет, он не успокоится, пока не поймает этого Эстэфа и не избавит мир от мерзкой бешеной собаки…
Глава 23
Прошло еще пять месяцев. За это время мир стал свидетелем казни короля Людовика XVI, сложившего голову под ножом мадам Гильотины при омерзительном улюлюканье толпы бывших подданных. Казнь французского монарха ознаменовала наступление в этой стране эры Царства Террора. Англия объявила Франции войну. Теперь любой англичанин был лишен возможности открыто ездить в соседнюю страну. Тайная деятельность Даниэль и ее группы стала в тысячу раз опаснее, нежели раньше.
Джастин целиком посвятил себя сыну и жене. Для него было огромной радостью замечать, что с каждым днем Даниэль относится к нему все более доверчиво. Граф Линтон терпеливо следил за постепенным оттаиванием жены и сдерживал свое нетерпение. И вот настал день, когда Данни стала отвечать на его любовь с прежней страстью. Она отпустила волосы, щеки ее округлились. И вся она стала выглядеть более зрелой, рассудительной, а потому еще более привлекательной.
Граф Линтон ни на минуту не забывал о данной себе клятве отомстить Эстэфу. Мерзкий образ обидчика постоянно стоял у него перед глазами. Но выполнению мести все время что-то мешало. Мало было политических преград, возникших в результате войны между странами-соседями, — добраться из Корнуолла до Бретани мешали еще и жестокие зимние штормы. К тому же Линтон никак не мог решиться сказать жене, что хочет рассчитаться с Эстэфом один на один, без ее участия.
Однажды такой разговор между супругами все же состоялся. Даниэль внимательно выслушала доводы мужа и ответила:
— Мы уже договорились, что все будем делать вместе. Хотя в случае с Эстэфом главную роль все же должна играть я, ведь именно меня унизил и оскорбил этот мерзавец. Но я согласна заняться этим делом всем вместе. Я имею в виду себя, вас и четырех наших друзей во главе с Джулианом. Вы как-то сказали, что именно наша сторона должна сделать первый ход. Вы совершенно правы. Эстэф этого никак не ожидает. Насколько мне известно, сейчас он занимает важный пост в Трибунале, и потому занят в основном тем, чтобы самому не попасть на гильотину. Это во Франции сейчас делается быстро. Следовательно, графу д'Эстэфу сейчас не до нас. Еще я знаю, что этот человек умеет ждать. Не сомневаюсь, что ему уже известно о том, где я и что со мной. Через своих шпионов в Англии он также знает, что вы благополучно возвратились из поездки в Россию. Он будет спокойно сидеть, выжидая удобного момента. Ему кажется, что мы вполне безопасно чувствуем себя на другом берегу Ла-Манша. Пусть так считает, тем неожиданнее будет наш удар. Пока кобра смотрит в другую сторону, самое время отсечь ей голову.
— И все же Эстэф должен принадлежать мне! — упрямо заявил Линтон.
— Хорошо. Вам или мне — рассудят время и обстоятельства. Во всяком случае, во Францию мы едем вместе. Договорились?
— А как же Ники?
— Он остается в надежных руках бабушки и дедушки.
— Вы уверены, что четверо наших друзей после недавних приключений в Бретани согласятся опять туда поехать?
— Ни секунды в этом не сомневаюсь.
— Но тогда вас было пятеро, а сейчас прибавлюсь я.
— Не имеет значения. Важно только, чтобы вы точно выполняли указания.
— Чьи же?
— Того, кого мы выберем главным.
— Кто это — «мы»?
— Вы, я, Джулиан и трое наших друзей, которые, наверное, уже ждут в столовой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143