Итак, несомненно, подчеркивает Н. А. Морозов, пирамиды были колокольнями специальных принильских кладбищенских храмов особого образца, давших схему для дальнейших христианских церквей.
Бесспорная близость пирамид к колокольням, означающая, что пирамиды были прототипом колоколен, говорит о том, что религия строителей пирамид должна быть прототипом христианской религии, а следовательно, лицами, чьими гробницами должны были стать пирамиды, – являются основатели христианской религии. Таким образом, мы снова возвращаемся к Моисею, Аарону – Арию и Иисусу.
Морозов также отмечает, что в библейских книгах Царств постоянно упоминаются какие-то являющиеся предметом поклонения "высоты" (БМУТ), на которых горят огни и совершаются религиозные обряды. Теперь читателю должно быть очевидно, что этими высотами являются пирамиды, особенно если вспомнить, что хотя вопрос о происхождении слова "пирамида" считается еще не решенным, одна из наиболее распространенных этимологии производит это слово от греческого "пир" – "огонь", "пламя", из-за огней, которые зажигались на вершине пирамиды.
Ко времени, когда окончательно кристаллизовались книги Царств, первоначальное происхождение пирамид уже забылось, хотя поклонение им еще осталось. Это объясняет, почему авторы книг Царств рассматривают этот культ как еретический.
Н. А. Морозов полагает, что представление о пирамидах как гробницах великих святых неполно. Действительно, как бы мы ни любили и ни уважали своих мертвецов, тратить многие годы и колоссальные средства на сооружение их усыпальниц никто, конечно, не будет. Для покойников всегда строились посильно богатые мавзолеи, и хотя, скажем, замоскворецкие купцы и состязались в богатстве своих фамильных склепов, но что-то неизвестно, что хотя бы один из них разорился на их строительстве.
Строители пирамид явно должны были преследовать какие-то свои, личные цели, иначе невозможно объяснить их многолетние усилия и невероятные траты.
Здесь остается признать лишь то, что люди того времени думали, будто погребенные тут великие святые поведут их на небо, и каждая из трех сект, конкурируя с другой, строила над их телами удобные лестницы для этого, а больших лестниц тогда нельзя было физически сделать, иначе как в виде пирамид.
Соблазн же для такой постройки был велик. Дело в том, что голубая лазурь небес… кажется для наивного, не подготовленного наукой человека не выше чем несколько десятков сажен над его головой. Я вспоминаю, как и сам, лет семи или восьми, когда еще держался библейского представления о небе как о хрустальном колпаке над землей… старался много раз определить его высоту. Я заключил, что небо должно находиться не выше чем в 50 саженях над поверхностью земли и что построить туда большую лестницу вполне возможно.
Все эти детские размышления, которые, конечно, в совершенно таком же виде приходили и всем самостоятельно пробуждающимся наивным умам, неизбежно должны были в свое время возникнуть в головах самых выдающихся мыслителей древности, стоявших на библейской точке зрения. А мысль взобраться на небо должна была казаться не только им, но и всему населению страны такой привлекательной, что оно не прочь было массами пойти на такую приманку и потратить на нее много лет своего собственного труда… И конечно, такую лестницу на небо надо было строить под покровительством лишь самых величайших святых – Моисея, Аарона, Христа…
…Три величайшие египетские пирамиды являются с этой точки зрения лишь трагическими памятниками древних заблуждений, через которые должна была неизбежно пройти наука о строении вселенной, прежде чем достигнуть современного учения о бездонности небесных пространств.
В связи со всем сказанным выше встает вопрос: почему именно в Египте решили строить усыпальницы – пирамиды? А потому, отвечает Н. А. Морозов, что "когда уже возникли сухопутные и морские сношения между береговыми охранами Средиземноморского этнического бассейна, тогда неизбежно стали распространяться рассказы о чудесах далеких стран. В Сицилии вечно дымится огромная гора – жертвенник небесному богу, и у Неаполитанского залива на Везувии находится жилище бога-громовержца и по-трясателя земли. А в Египте есть не меньшее чудо: люди после смерти там не гниют, около Мемфиса есть "Святая земля", в которую запрещен вход нечистым духам, пожирающим тела умерших. Тела остаются там нетленными.
Такие рассказы, конечно, были вызваны до периода бальзамирования тем простым обстоятельством, что под влиянием совместного действия солнечных лучей и жгучего самума трупы людей и животных, брошенные на границе пустыни, должны были часто высыхать, и потом заносились песком.
Для властелинов земли в арианско – христианский период, уже понявших неизбежность не только чужой, но и собственной смерти, наиболее ужасной перспективой, конечно, была мысль оказаться обглоданными потом до костей какими-то прожорливыми, вонючими, погаными духами. А потому и мысль быть погребенными в "Святой земле", где их тела в полной целости будут дожидаться всеобщего воскресения мертвых, должна была казаться особенно заманчивой.
В результате этого эллино-египетские властелины (Имеются в виду "римские императоры".) могли приказывать своим наследникам отвезти себя для погребения обязательно в Египет, на Гизехское поле. А для наибольшего предохранения от гниения на дороге мог быть придуман и обычай бальзамирования.
Таково, по мнению Н. А. Морозова, наиболее естественное объяснение исключительного обилия мумий и грандиозных гробниц в долине Нила. Их вызвал не человеческий местный произвол, а сама его стихийная природа.
М.М. Постников, впрочем, думает, что обычай привозить забальзамированные трупы в Египет зародился значительно ранее, а арианско – христианские владыки просто им воспользовались. И вот в Египет везут трупы не только владык, но и всех, кто это мог себе позволить, – крупных чиновников, родовитых аристократов, богатых купцов. Поэтому-то в Египте, по мнению М.М. Постникова, так велика плотность захоронений и храмов.
По– видимому, отмечает он, первоначально, да и долгое время потом, хоронили не в пирамидах, а в прямоугольных склепах, которые теперь египтологи называют арабским словом "ма-стаба". Обычай хоронить в пирамидах (конечно, только царей и лиц, особо к ним приближенных) появился, надо думать, поздно, уже в подражание трем великим пирамидам.
Подкреплением этой теоретической конструкции служит тот факт, что не сохранилось ни одной гробницы римских ранневизантийских императоров. Самой ранней императорской гробницей является гробница Теодориха в Равенне.
Факт отсутствия усыпальниц императоров давно уже мучил историков, но они так и не смогли придумать ему рационального объяснения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103