Но какой смысл спешить домой? Если он придет до семи, они с Девон вместе поужинают, она за одним концом длинного обеденного стола, он – за противоположным. “Как прошел день? ” – спросит он. Она ответит и вежливо спросит, как провел день он, и Райан скажет, что нормально. Затем они опять погрузятся в вежливо-натянутое безмолвие, окружающее их обоих с той злополучной ссоры в день бракосочетания.
Райан нахмурился и кашлянул.
– Ты прав. Я, как и раньше, работаю допоздна, – сказал он вслух. – Ты знаешь… вечером, когда телефон молчит и сотрудники расходятся по домам, можно сделать очень много.
Фрэнк кивнул.
– Что ж, почему бы и нет? Понимаю, тебе незачем торопиться домой… – Он посмотрел на Райана, и хитрая ухмылка пробежала по его губам. – Конечно, если только обстоятельства не изменились и ты не начал получать наслаждение от общества своей временной жены.
Глаза у Райана вспыхнули недобрым огнем.
– Черт возьми, что ты хочешь этим сказать?
– Ну ладно, не лезь в бутылку. Мне просто интересно, остается ли статус-кво прежним.
– Да-да, – сказал Райан, успокаиваясь. – Извини, Фрэнк. Трудная выдалась неделя.
– Нормально, парень. Я понимаю, как тебе нелегко.
Нет, подумал Райан, вряд ли Фрэнк когда-либо испытывал то, с чем пришлось столкнуться мне.
Фрэнк никогда не жил в одном доме с женщиной-призраком, не открывал дверь комнаты, в которой она жила, только чтобы увидеть холодную вежливую улыбку и тут же уйти. Он ни разу не натыкался на невидимое ароматное облачко ее духов где-нибудь в гостиной. И уж совершенно точно, что он и понятия не имеет, каково это слышать негромкий, журчащий смех, когда она разговаривает по телефону, потом несколько часов метаться, точно в горячечном бреду, пытаясь догадаться, кто тот счастливчик, кому удалось ее развеселить, а ты, хоть убейся, не можешь заставить ее хоть мало-мальски искренне улыбнуться.
Нет, конечно же, Фрэнку все это неведомо. И он не знает, что такое лежать одному в постели – одну ночь, вторую, пятую, двадцать пятую, – когда тело горит как в огне от сознания того, что самая прекрасная, самая головокружительно красивая женщина спит в комнате по соседству, совсем рядом, достаточно подняться по ступеням и пройти несколько метров…
– Старик!
Райан смущенно откашлялся.
– Извини, Фрэнк. Я прослушал, что ты говорил.
– Я спросил, совершаете ли вы с Девон по-прежнему еженедельные паломничества к твоему деду, или спустя пять с половиной месяцев все стало проще?
– Ты что, смеешься? Это же дежурный спектакль. Дед вместе с Бримли ждут нас ровно в час дня каждое воскресенье.
– И старина все так же бодр, здоров и добродушен?
– Да, он в полном порядке, – улыбнулся Райан. – В Девон души не чает. Хочешь – верь, хочешь – не верь, но теперь, когда узнала его поближе, она просто влюбилась в него.
– Ну а что же будет, когда этот ваш брачный договор через неделю закончится? Неужели все прекратится?
Райан залпом выпил половину своего виски.
– Абсолютно.
– А как отреагирует дед? Что он скажет?
– Ничего. Я ему все рассказал о контракте, который мы заключили, – сразу же, с самого начала. Я его никогда не обманывал, Фрэнк. Ты это знаешь.
– Да, но он, должно быть, надеется…
– Конечно, надеется. Но он прагматик. Хотел, чтобы я согласился на женитьбу, – и я женился. Из этого, как ты знаешь, ничего не вышло…
– Cest la vie, как говорят в Бруклине.
– Точно! – рассмеялся Райан.
– Во всяком случае, у тебя есть оправдание: ошибка-то его, а не твоя. Ему так и не удалось подыскать для тебя идеальную жену, верно?
– Да, – после длинной, почти минутной паузы проговорил Райан. – Пожалуй, ты прав – не удалось.
– Такая девушка! Современная версия Мисс Домохозяйки – вся блестит и сияет, а уж как мягко стелет! И что же происходит? На деле она оказывается зловредной, жестокосердной, коварной сучкой, которая только на первый взгляд горяча, а на поверку такая же сексуальная, как холодиль…
Райан бросился к Фрэнку так стремительно, что, когда все было позади, окружающие, ставшие невольными свидетелями происшедшего, так и не смогли прийти к общему мнению, что же случилось сначала, а что потом. На чем все сходились безоговорочно – так это что в одну секунду двое мужчин спокойно разговаривали, а в следующую тот, что повыше, вскочил на ноги, схватил того, который был пониже и покрепче, за воротник и так его треснул о барную стойку, что она заходила ходуном.
– Думай, что говоришь, – прорычал Райан.
– Эй! – Рот у Фрэнка открывался и закрывался, как у рыбы, выброшенной из воды. – Эй! Прекрати! – пискнул он, стоя на цыпочках и вцепившись в руки Райана. – Да что с тобой сегодня?
– Женщина, о которой ты говоришь, моя жена, Фрэнк. Ясно? Моя жена! И ты, черт тебя побери… запомни!
– Ну, хорошо, парень, хорошо, только отпусти меня, ладно?
Мужчины в упор смотрели один на другого, у Фрэнка лицо красное, как у вареного рака, у Райана – белое как полотно; глаза мечут молнии.
Райан постепенно ослабил железную хватку и отпустил рубашку Фрэнка.
– Фу-у-у! – протянул он.
Фрэнк бессильно рухнул на стул. Уровень шума вокруг них резко возрос, но через некоторое время посетители о них забыли.
Райан тоже сел. Дрожащими руками поднес стакан к губам и выпил все до дна. Потом поставил стакан на стойку и посмотрел на Фрэнка.
– Она моя жена, – повторил он. – Девон – моя жена. Понял?
Он встал и пошел, прежде чем Фрэнк смог что-то ответить, плечом пробивая себе дорогу, – в дверь и в вечерний полумрак улицы.
Девон сидела в гостиной, держа на коленях нераскрытый журнал.
Еще одна пятница, тоскливо подумала она, еще один вечер, когда только и делаешь, что стараешься не думать, как там Райан со своим холостым приятелем.
Девон нахмурилась, положила журнал на краешек стола, встала. Конечно, в принципе, где он там бродит, вовсе не ее дело. Что бы Райан ни делал, это ее не касается. Их объединяет лишь клочок бумаги с ее и его именами. А в остальном он такой же холостяк, как и его друг Фрэнк Росс.
Так тихо в доме… Девон до сих пор не могла привыкнуть к этой звенящей тишине. Каждый раз, когда Райана не было вечером дома – что случалось практически постоянно, – она ловила себя на мысли, что машинально бродит из комнаты в комнату. Иногда, стоило ей заслышать, как он открывает ключом дверь, сердце начинало вдруг колотиться, и ей приходилось изо всех сил сдерживать себя, чтобы не броситься вниз по ступеням, ему навстречу, и…
Собственно, удивляться тут нечему, все вполне естественно. Она никогда и не жила одна. Ребенком она вместе с Беттиной переезжала из одной тесной комнатушки в другую; в интернате она делила комнату с еще одной девочкой, а потом, после выпуска, они вдвоем с подружкой снимали меблированную квартирку, намного меньше той спальни, которую она занимала теперь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41