Две собаки поменьше тявкали в унисон и носились под ногами, повизгивая и радостно виляя хвостами.
Сцена была такой знакомой и милой сердцу, что Линн даже не поняла, кто больше удивился, когда, совершенно без видимых причин, она вдруг разразилась слезами. Они текли по щекам, а она хлопала себя по карманам, напрасно отыскивая платок. Мать, всегда такая подвижная, оцепенела от неожиданности. Собаки перестали тявкать и вилять хвостами, они сразу притихли и прилегли у горящего очага, а Адам глядел на нее с нехарактерной для него беспомощостью. Несколько долгих минут в комнате не слышалось других звуков, кроме шипения влаги на поленьях и икающих всхлипываний Линн.
Первым опомнился Адам. Со все еще неловким, даже виноватым видом он молча сунул ей в руку носовой платок. Линн взяла его и энергично высморкалась, однако, к ее досаде, нелепые слезы по-прежнему текли по щекам.
– Линн, дорогая, что случилось? – спросил отец. – Может, тебе нужна наша помощь? Скажи нам.
Она подавила в себе очередное рыдание.
– Все в порядке, – ответила она. – Я и сама не знаю, почему плачу. Может, у меня неожиданный приступ аллергии или что-то в этом роде.
– Наверняка аллергия, – серьезно подтвердил отец. Он с сочувствием смотрел, как по щеке дочери стекла еще одна слеза и упала на уже промокший платок Адама.
– Я знаю, что делать. Сейчас приготовлю чай. – Мать вскочила с внезапной решимостью. Бабушка Линн была англичанкой, и мисс Фрамптон унаследовала от нее веру, что чай является лучшим решением всех жизненных проблем.
Линн попыталась улыбнуться.
– Прошу тебя, не надо, ма. Мне никогда не удавалось тебя убедить, что я терпеть не могу чай.
– Я не собираюсь заставлять тебя его пить. Просто мне хочется чем-нибудь заняться, а не сидеть сложа руки, – сказала мать, вздыхая с облегчением, когда поток слез дочери постепенно начал иссякать. – Но раз ты перестала плакать, я могу считать, что терапия помогла.
– Почему бы нам не выпить по рюмке хереса? – предложил мистер Фрамптон. – У меня есть сухой и полусладкий, какой желаете.
Линн согласилась, что херес им не помешает, и присела на диван рядом с матерью, пока отец наливал всем вина. Адам пристроился на краешке кресла у огня.
– Ты точно не хочешь ни о чем с нами поговорить? – спросил отец, протягивая ей рюмку. Голос его звучал спокойно и на редкость ободряюще.
Слезы прекратились так же быстро и неожиданно, как и начались, и теперь Линн казалось, что, дав выход своим эмоциям, она словно обновилась, сбросила с плеч непосильный груз.
– Да тут и говорить нечего, – ответила она с решительным и веселым видом и, потягивая вино, заставила себя прямо взглянуть в обеспокоенные глаза родителей. – Честное слово, я сама не представляю, что вызвало такую мелодраматическую сцену. Правда, я немного сержусь на вас обоих, однако не настолько, чтобы устраивать истерику в ту минуту, когда переступила порог дома.
– Почему ты на нас сердишься? – спросила мать; лицо и голос ее выражали удивление.
– Из-за этой самой сделки с «Комплексом», разумеется. Я хочу знать, почему вы позволили довести ситуацию до последней черты, не говоря мне ничего, – сказала Линн с вызовом глядя на родителей.
– До последней черты? – в один голос воскликнули мистер и миссис Фрамптон.
– Да. – Линн не пыталась скрыть легкое нетерпение. Неделя получилась трудной во всех отношениях, сплошные катаклизмы, и она устала от уверток всех, с кем бы ни говорила. – Если бы Адам не сказал мне про предложение, которое вы получили от корпорации «Комплекс», то вы бы так и молчали о том, что собираетесь продать гостиницу после завершения сделки.
– Завершения сделки? – Отец, кажется, сообразил, что снова повторяет как попугай все ее слова. – Ах… ну… тебе не следует вообще беспокоиться насчет… хм… этого, – с неловким видом добавил он.
Подобные колебания вообще ему несвойственны, и какой-то инстинкт заставил ее оглянуться через плечо – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адам делает отцу какие-то яростные сигналы руками.
Она встала, выпрямившись во весь свой рост – сто шестьдесят пять сантиметров, и твердо заявила:
– Адам, я хочу знать, что тут происходит.
– Ничего не происходит, – поспешно вмешался отец. – Мы с матерью думаем уйти на покой, вот и все. И поделились этой мечтой с Адамом. Нам надо было бы рассказать тебе об этом раньше, но не хотелось морочить тебе голову, раз все еще так смутно и неопределенно. У нас впереди много месяцев.
Ее голос задрожал от волнения.
– Я хочу услышать правду, па. У меня нет причин для беспокойства? Адам говорит, что вы оба так же здоровы, как и выглядите. Это верно?
– Дорогая моя, мы оба совершенно здоровы! – воскликнула мать. – Уверяю тебя, что у нас нормальное кровяное давление, здоровое сердце, а у меня целы почти все зубы. Мы пока еще не созрели, чтобы отправляться в дом престарелых.
– Тогда зачем эти секреты, если все так просто?
– Вполне естественно, что мы начинаем подумывать об отдыхе, – произнес отец с такой искренностью, что она почти не заметила, как он ушел от ответа. – Мне скоро исполнится шестьдесят восемь лет, да и твоя мать уже не весенний цыпленок. Мы проработали на одном месте почти сорок лет, а разумные люди знают, что уходить из игры надо тогда, когда ты еще не побежден.
Адам вскочил на ноги.
– Ну, мне нужно сообщить отцу о своем приезде, – сказал он. – Не желаешь, Тед, прогуляться со мной до его дома? У меня появилось желание размяться, и я был бы рад твоей компании.
– Замечательная мысль. Я с удовольствием прогуляюсь.
Оба не стали обращать внимание на низкие облака, которые виднелись из окна гостиной, и на порывистый ветер, грозно завывавший в печной трубе.
– Я пойду с вами, – заявила Линн. – Мне тоже хочется поздороваться с отцом Адама.
– Ах нет! Не стоит! – в один голос воскликнули родители и Адам.
– Ты сможешь повидаться с его отцом попозже вечером, – объяснил мистер Фрамптон, пытаясь обосновать отказ. – В это время он часто ложится вздремнуть, и тебе не стоит ему мешать.
– К тому же я хочу услышать твое мнение о новом абрикосовом джеме, который мы только что открыли, – торопливо сказала мать. – Я сделала его по другому рецепту, и мне кажется, что он слишком сладкий. И еще покажу тебе новые микроволновые печи, которые мы только что установили. Мы с отцом очень ими довольны, а повариха вообще в восторге. Они действительно очень хорошо работают.
– Я не слишком разбираюсь в печах, ма. Тем более в микроволновых.
– Линн, извини, но мне требуется обсудить наедине с Адамом пару вещей, – сказал отец. – Нам хотелось бы прогуляться вдвоем.
– По крайней мере теперь вы наконец-то сказали честно, – пробормотала она. – Конечно, прогуляйтесь и поговорите друг с другом о «Комплексе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Сцена была такой знакомой и милой сердцу, что Линн даже не поняла, кто больше удивился, когда, совершенно без видимых причин, она вдруг разразилась слезами. Они текли по щекам, а она хлопала себя по карманам, напрасно отыскивая платок. Мать, всегда такая подвижная, оцепенела от неожиданности. Собаки перестали тявкать и вилять хвостами, они сразу притихли и прилегли у горящего очага, а Адам глядел на нее с нехарактерной для него беспомощостью. Несколько долгих минут в комнате не слышалось других звуков, кроме шипения влаги на поленьях и икающих всхлипываний Линн.
Первым опомнился Адам. Со все еще неловким, даже виноватым видом он молча сунул ей в руку носовой платок. Линн взяла его и энергично высморкалась, однако, к ее досаде, нелепые слезы по-прежнему текли по щекам.
– Линн, дорогая, что случилось? – спросил отец. – Может, тебе нужна наша помощь? Скажи нам.
Она подавила в себе очередное рыдание.
– Все в порядке, – ответила она. – Я и сама не знаю, почему плачу. Может, у меня неожиданный приступ аллергии или что-то в этом роде.
– Наверняка аллергия, – серьезно подтвердил отец. Он с сочувствием смотрел, как по щеке дочери стекла еще одна слеза и упала на уже промокший платок Адама.
– Я знаю, что делать. Сейчас приготовлю чай. – Мать вскочила с внезапной решимостью. Бабушка Линн была англичанкой, и мисс Фрамптон унаследовала от нее веру, что чай является лучшим решением всех жизненных проблем.
Линн попыталась улыбнуться.
– Прошу тебя, не надо, ма. Мне никогда не удавалось тебя убедить, что я терпеть не могу чай.
– Я не собираюсь заставлять тебя его пить. Просто мне хочется чем-нибудь заняться, а не сидеть сложа руки, – сказала мать, вздыхая с облегчением, когда поток слез дочери постепенно начал иссякать. – Но раз ты перестала плакать, я могу считать, что терапия помогла.
– Почему бы нам не выпить по рюмке хереса? – предложил мистер Фрамптон. – У меня есть сухой и полусладкий, какой желаете.
Линн согласилась, что херес им не помешает, и присела на диван рядом с матерью, пока отец наливал всем вина. Адам пристроился на краешке кресла у огня.
– Ты точно не хочешь ни о чем с нами поговорить? – спросил отец, протягивая ей рюмку. Голос его звучал спокойно и на редкость ободряюще.
Слезы прекратились так же быстро и неожиданно, как и начались, и теперь Линн казалось, что, дав выход своим эмоциям, она словно обновилась, сбросила с плеч непосильный груз.
– Да тут и говорить нечего, – ответила она с решительным и веселым видом и, потягивая вино, заставила себя прямо взглянуть в обеспокоенные глаза родителей. – Честное слово, я сама не представляю, что вызвало такую мелодраматическую сцену. Правда, я немного сержусь на вас обоих, однако не настолько, чтобы устраивать истерику в ту минуту, когда переступила порог дома.
– Почему ты на нас сердишься? – спросила мать; лицо и голос ее выражали удивление.
– Из-за этой самой сделки с «Комплексом», разумеется. Я хочу знать, почему вы позволили довести ситуацию до последней черты, не говоря мне ничего, – сказала Линн с вызовом глядя на родителей.
– До последней черты? – в один голос воскликнули мистер и миссис Фрамптон.
– Да. – Линн не пыталась скрыть легкое нетерпение. Неделя получилась трудной во всех отношениях, сплошные катаклизмы, и она устала от уверток всех, с кем бы ни говорила. – Если бы Адам не сказал мне про предложение, которое вы получили от корпорации «Комплекс», то вы бы так и молчали о том, что собираетесь продать гостиницу после завершения сделки.
– Завершения сделки? – Отец, кажется, сообразил, что снова повторяет как попугай все ее слова. – Ах… ну… тебе не следует вообще беспокоиться насчет… хм… этого, – с неловким видом добавил он.
Подобные колебания вообще ему несвойственны, и какой-то инстинкт заставил ее оглянуться через плечо – как раз вовремя, чтобы увидеть, как Адам делает отцу какие-то яростные сигналы руками.
Она встала, выпрямившись во весь свой рост – сто шестьдесят пять сантиметров, и твердо заявила:
– Адам, я хочу знать, что тут происходит.
– Ничего не происходит, – поспешно вмешался отец. – Мы с матерью думаем уйти на покой, вот и все. И поделились этой мечтой с Адамом. Нам надо было бы рассказать тебе об этом раньше, но не хотелось морочить тебе голову, раз все еще так смутно и неопределенно. У нас впереди много месяцев.
Ее голос задрожал от волнения.
– Я хочу услышать правду, па. У меня нет причин для беспокойства? Адам говорит, что вы оба так же здоровы, как и выглядите. Это верно?
– Дорогая моя, мы оба совершенно здоровы! – воскликнула мать. – Уверяю тебя, что у нас нормальное кровяное давление, здоровое сердце, а у меня целы почти все зубы. Мы пока еще не созрели, чтобы отправляться в дом престарелых.
– Тогда зачем эти секреты, если все так просто?
– Вполне естественно, что мы начинаем подумывать об отдыхе, – произнес отец с такой искренностью, что она почти не заметила, как он ушел от ответа. – Мне скоро исполнится шестьдесят восемь лет, да и твоя мать уже не весенний цыпленок. Мы проработали на одном месте почти сорок лет, а разумные люди знают, что уходить из игры надо тогда, когда ты еще не побежден.
Адам вскочил на ноги.
– Ну, мне нужно сообщить отцу о своем приезде, – сказал он. – Не желаешь, Тед, прогуляться со мной до его дома? У меня появилось желание размяться, и я был бы рад твоей компании.
– Замечательная мысль. Я с удовольствием прогуляюсь.
Оба не стали обращать внимание на низкие облака, которые виднелись из окна гостиной, и на порывистый ветер, грозно завывавший в печной трубе.
– Я пойду с вами, – заявила Линн. – Мне тоже хочется поздороваться с отцом Адама.
– Ах нет! Не стоит! – в один голос воскликнули родители и Адам.
– Ты сможешь повидаться с его отцом попозже вечером, – объяснил мистер Фрамптон, пытаясь обосновать отказ. – В это время он часто ложится вздремнуть, и тебе не стоит ему мешать.
– К тому же я хочу услышать твое мнение о новом абрикосовом джеме, который мы только что открыли, – торопливо сказала мать. – Я сделала его по другому рецепту, и мне кажется, что он слишком сладкий. И еще покажу тебе новые микроволновые печи, которые мы только что установили. Мы с отцом очень ими довольны, а повариха вообще в восторге. Они действительно очень хорошо работают.
– Я не слишком разбираюсь в печах, ма. Тем более в микроволновых.
– Линн, извини, но мне требуется обсудить наедине с Адамом пару вещей, – сказал отец. – Нам хотелось бы прогуляться вдвоем.
– По крайней мере теперь вы наконец-то сказали честно, – пробормотала она. – Конечно, прогуляйтесь и поговорите друг с другом о «Комплексе».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43