Схватив толстую ветку, Лили с коротким криком бросилась вперед и что есть сил ударила бандита по спине.
Выругавшись, мужчина развернулся и нанес ей ответный удар огромным кулаком в лицо, боль ослепила Лили, и она, закричав, упала на землю.
– Проклятая сука! – прокричал бандит и, схватив пистолет, нацелил его в голову Лили.
Первой мыслью было закрыть глаза, чтобы не видеть выстрела, но потом Лили решила не спускать с бандита взгляда, вложив в него все свое презрение и ненависть. И тут Мэтт открыл огонь. Бандит зашатался, но не упал, а стал наступать на Мэтта. Тот сделал еще два выстрела. На лице бандита появилось выражение удивления, затем, смертельно побледнев, он выронил оружие. По его подбородку тонкой струйкой потекла кровь.
Крепко зажмурившись, Лили отвернулась, стараясь справиться с подступившей к горлу тошнотой и подавить в себе животный страх. Она слышала, как бандит тяжелым мешком упал на землю. Лили с ужасом слушала его предсмертные стоны. Наконец наступила тишина.
Она открыла глаза и увидела стоявшего перед ней на корточках Мэтта.
– Лили! – позвал он и потянулся к ней. Лили увидела у него на руках красные пятна крови и в ужасе отпрянула.
Глава 22
Мэтт смотрел на Лили, читая на ее лице страх и отвращение. Потрясенный, он не мог сдвинуться с места, испытывая невероятную боль, гораздо хуже той, что была от полученной пули.
Превозмогая боль и приступ отчаяния, он отвернулся, пряча пистолет в кобуру, и огляделся вокруг. Двое из людей Грациано были мертвы; высокий блондин стонал и едва шевелился. Джоуи Манкусо лежал, скрючившись, на земле. Сирены завывали совсем рядом, в доме раздавались испуганные голоса. Воздух пропах порохом и кровью.
Больше всего на свете ему хотелось присесть, но он был вынужден следить за обстановкой: вдруг кто-нибудь из бандитов откроет огонь.
– Все закончено, успокойтесь! – что было сил прокричал Мэтт. Его взгляд остановился на бледном лице Лили, и чувство вины охватило его. Мэтт перевел взгляд на Манкусо и раненого блондина. – Вызывайте «скорую помощь»!.. Немедленно!
Он быстро собрал разбросанные пистолеты и забросил их в кусты, затем, время от времени поглядывая на раненого бандита, встал на колени перед Манкусо, перевернул его на спину и воскликнул:
– О Господи!
Грудь Манкусо была темной от крови, рядом лежал старый «кольт» 45-го калибра.
– Держись, – прошептал Мэтт.
Старик приоткрыл глаза и спросил:
– Лили… жива?
– Да, – ответил Мэтт. – Она жива.
– Хорошо. – Манкусо с трудом втянул в себя воздух. Его рука дернулась, и Мэтт осторожно пожал ее.
– Держись, – снова повторил он, не понимая, откуда взялся этот приступ жалости к человеку, которого он никогда не любил и который, возможно, предал его и Лили.
– Боже милостивый! – раздался голос за спиной. – Что здесь произошло?
– Как в аду! – Другой голос – видимо, хозяина дома, – полный возмущения и гнева, добавил: – Мои владения… Вы устроили перестрелку в моих владениях!
– Убирайся! – рявкнул Мэтт, не поворачиваясь и не отрывая взгляда от Манкусо. – Присмотри за тем раненым. Не думаю, что он вооружен, но лучше не спускать с него глаз. Кто-нибудь, дайте мне полотенце!
Рев сирены раздался совсем рядом, и Мэтт увидел мелькание красных и голубых огней, затем услышал голоса вокруг себя, почувствовал чью-то теплую руку на плече. Кто-то протянул ему рубашку вместо полотенца. Он взял ее и попытался остановить кровь.
– Ничего хорошего, – прошептал Манкусо и глубоко вздохнул. Его губы изогнулись в некоем подобии улыбки. – И снова я здесь истекаю кровью… на том же самом проклятом месте. Довольно забавная… шутка… – Манкусо содрогнулся всем телом и, громко вздохнув, затих.
– Джоуи! – позвал Мэтт, склонившись над ним.
Ответа не последовало. Мэтт осторожно освободил свою руку и положил руку Манкусо ему на грудь.
Повернувшись, он посмотрел на Лили. Она беззвучно плакала. Слезы катились по грязной щеке. У нее слегка кровоточила губа в том месте, куда пришелся удар бандита. Позади нее Мэтт увидел людей в одном нижнем белье с искаженными от страха лицами.
– Господи… это же старый Уиллис Конрой! – воскликнул хозяин дома. Он перевел взгляд на Мэтта и сразу узнал его. – Вы! Я помню, вы были здесь вчера и задавали много вопросов. Какого черта вы здесь делаете? Что это все… – Остальные слова потонули в вое сирен. Три патрульные машины выскочили прямо к дому.
Мэтт поднял вверх руки.
– Подними руки, Лили, чтобы они могли их видеть.
Лили повиновалась.
Полицейские выскочили из машин, и их шеф скомандовал:
– Все на землю, лицом вниз, руки за голову!
– Делай то, что тебе говорят, Лили, – сказал Мэтт. – Не надо заставлять местную полицию нервничать.
Он лег на землю, усыпанную сосновыми иглами. Лили последовала его примеру, а за ней и все остальные, за исключением хозяина дома, который что-то кричал о нарушении прав.
Чьи-то руки обыскали Мэтта, вытащили у него пистолет, а затем подняли вверх и прислонили к стене дома. На запястьях у него больно щелкнули наручники, но Мэтт промолчал. Он видел, как другой полицейский проделал то же самое с Лили. Он видел, что она испытывает страх и унижение от такого обращения.
Ему оставалось только надеяться, что она видит в его глазах раскаяние в том, что он позволил втянуть ее в это грязное дело.
– Эй! – раздался знакомый женский голос. – Полегче! Они вам не мешки с мусором! Вы что, слепые или просто глупые? У него же идет кровь.
Это была Моника Эспиноза.
Теперь Мэтт понимал, почему она не отвечала на его звонки. Правда, он не имел ни малейшего представления, что она здесь делает, но это уже не имело никакого значения. Ему сейчас как никогда был нужен полицейский, который был бы на его стороне.
– Прошу прощения, детектив, – проговорил шеф местной полиции. – Я обнаружил здесь кучу мертвых тел. Не мешайте мне работать.
– Шериф Фитч, это те самые люди, о которых я вам говорила: профессор Лили Кавано и ее телохранитель, мистер Хокинс. Снимите с них наручники, и пусть он сядет, пока не упал.
– Снимите наручники с этого мужчины и перебинтуйте его, – приказал шериф. – Отпустите женщину. «Скорая помощь» будет здесь минут через пятнадцать. Остальные могут встать. Какого черта вы не сидели дома, а сунули свой нос в чужие дела? Здесь только один труп?
Один из полицейских склонился над высоким блондином:
– У него серьезное ранение, но он еще дышит.
– Я узнала его, – сказала Моника. – Он и другие – люди Грациано.
– Скажите мне… разве этот старик не Конрой? Он был весьма известным в свое время, всегда шутил, любил повеселиться. Господи, да ведь ему уже под девяносто! Что он здесь делал?
Мэтт мельком взглянул на Лили и снова отвернулся к стене.
Лили не сказала правды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78