Надо бы отремонтировать эту чертову штуку.
— И не только эту, — поправила его Вивьен.
— Что ты имеешь в виду, черт побери?
— Давай отойдем, и я скажу. — Покачивая бедрами, Вивьен направилась к вязу, где они оставили лошадей.
Майкл поплелся за ней. Нельзя позволять ей раздражать его. Пожалуй, лучше снова погрузиться в любимые мечты… уложить Вивьен на траву, потянуться под ее юбки, превращая ее дикость в страсть, и страсть, предназначенную только ему.
Когда-нибудь он овладеет ей и наконец избавится от этого безумного и мучительного наваждения.
С пренебрежительным видом Вивьен стояла около своей лошади и ждала, когда Майкл подойдет и поможет ей сесть.
Как истинный джентльмен, Майкл позволил ей поставить свою ножку на скрещенные пальцы и забраться на лошадь. И отнюдь не как джентльмен он скользнул рукой под край юбки вверх по ноге в шелковых чулках.
Вивьен сделала глубокий вдох, отчего ее пышная грудь колыхнулась. Лишь на мгновение она глянула вниз на него, и в ее больших глазах отразилось его желание. Тело ее обмякло.
Потеплело. Разгорелось желание.
Затем она натянула поводья, и ее кобыла поскакала прочь.
«Не делай этого», — резко сказала она себе.
Майкл засмеялся, довольный тем, что вызвал подобную реакцию.
— Это моя земля, и я здесь хозяин. Я могу делать то, что захочу.
— Это не дает тебе права плохо обращаться с людьми.
— Но я никогда не обижаю своих женщин, — сказал он слащавым голосом. — По правде сказать, они сами всегда жаждут моего внимания.
— В таком случае женщины в Лондоне лишь глупые блеющие овцы.
— Они довольные кошечки, мурлыкающие от удовольствия.
— Ты переоцениваешь себя. — Держась прямо в седле, Вивьен бросила на Майкла суровый взгляд, взгляд, который имел устрашающее сходство с неподражаемой мисс Харриет Олторп.
Отбрасывая подальше эти неприятные мысли, Майкл забрался на свою лошадь. Она тряхнула гривой и фыркнула, будто давая понять, что готова ехать.
— Я был бы счастлив, если бы твоя язвительность по отношению ко мне оказалась иллюзией.
Майкл взялся за поводья. На этот раз ей совсем не хотелось отвечать ему сладкой, соблазнительной фразой.
— Ты свинья. — Глаза Вивьен сузились и яростно засверкали. — Нет, это будет оскорбление свиньям. Ты как змей обращаешься с людьми.
Что же послужило этой резкой перемене из кокетки в гидру?
— Ну, хватит, — спокойно сказал Майкл. — С кем, ты думаешь, я поступил не так?
Вивьен ответила не сразу. Наклонившись, она мягко отдала какую-то команду, и кобыла рысью поскакала по узкой, извилистой тропе, которая тянулась через поросшие вереском луга. Майкл присоединился к Вивьен с намерением потребовать ответ, но она, в свою очередь, сама задала вопрос:
— Сколько лет Оуэн Херрингтон работает на вашу семью?
— Всю свою жизнь, — несколько нетерпеливо ответил Майкл. — Еще мальчишкой я помню, как он косил сено. Он один из наших постоянных рабочих.
— Чтоб вороны выклевали твои глаза за то, что ты с ним сделал. Этот больной человек до седьмого пота пахал на тебя, и все же ты отказываешь ему в пенсии.
Оторопев, Майкл остановил лошадь:
— Какого черта ты там бормочешь? Я не делал ничего подобного.
— Неужели? — Карие глаза Вивьен вспыхнули яростью. — Ты как король жил в Лондоне, в то время как Херрингтоны и другая беднота в этом поместье боролись за выживание. И после того, как они прислуживали тебе, ты оставляешь их голодать на старости лет.
Злость охватила Майкла.
— Ложь. Кто тебе это сказал?
— Миссис Херрингтон. Ее муж не собирается прекращать работать, потому что твой управляющий сказал, что не будет никакой пенсии.
— Не может быть. Херрингтон, должно быть, не так понял.
С убийственным выражением лица Вивьен подогнала кобылу ближе к лошади Майкла. Оказавшись рядом, лошади фыркнули друг на друга и стали жевать траву, растущую вдоль тропы.
— Так скажи мне, почему он ничего не получал последние недели, — язвительно прошипела она. — Их единственный доход — это гроши, что миссис Херрингтон зарабатывает прядением. И если бы не это, то они просили бы милостыню на дорогах.
Нахмурившись, Майкл обернулся на живописный каменный дом с облачками дыма, идущего из трубы. Он припомнил выражение нерешительности в лице старика. Хотел ли он спросить о своей пенсии?
Нет. Конечно, Херрингтоны жили в весьма бедной местности, но он обеспечивал их всем необходимым. Поворачиваясь к цыганке, Майкл проворчал:
— Ты все преувеличиваешь. Если бы у них возникла проблема, они обратились бы ко мне. А не к тебе.
— Они не хотят показывать свой страх потерять то малое, что они имеют. — Вивьен обратилась к Майклу, будто он был не более чем овечий навоз. — Видите ли, милорд, они вам совсем не доверяют. Ты променял их на жизнь, полную наслаждений, Майкл. Они видят тебя таким, какой ты и есть — благородный человек, гонящийся за наслаждениями и совсем не заботящийся об их нуждах.
На мгновение чувство вины охватило Майкла. Да, он плохо заботился о своих рабочих, но не по той причине, что она бросила ему в лицо. Майкл изо всех сил старался сдерживать злость и раздражительность.
— Квартальные отчеты всегда включают в себя общую сумму для ежегодной ренты. Возможно, Херрингтонов просто пропустили. Я обговорю это дело с Тадиусом Тремейном.
Губы Вивьен искривились в язвительной улыбке.
— Тремейн. Тот, который помогает в твоих грязных делишках? Вчера днем я видела, как он гуляет по лугу. Это человек, похожий на крота, который ковыряется в зубах, когда думает, что его никто не видит.
Как это по-женски судить о мужчине по внешности.
— Он хороший управляющий и умеет считать деньги. Если он и ошибся, то сделал это в первый раз.
— Это не ошибка, а доказательство твоей аристократической жадности, — выпалила Вивьен. — У Данстонов и Кистов в кладовых совсем мало запасов. У вдовы Боудитч нет дров на зиму. А дети Джелбертов ходят совсем в отрепьях. Потому что ты украл у них трудом заработанные деньги и растранжирил на всякие излишества.
Несмотря на сильное раздражение, мысли Майкла вновь обратились к дому, где они только что побывали. Ему было крайне неприятно осознавать, что он был слишком занят наблюдением за цыганкой и бросил лишь беглый взгляд на то, что его окружало. Он просто сходил с ума оттого, что Вивьен могла любого обвести вокруг пальца.
Майкл отклонил все ее обвинения по одной, как ему казалось, вполне логичной причине. Если Тадиус Тремейн и наживался, то только за счет дополнительной работы наемников. К тому же Майкл слишком доверял этому человеку, чтобы сразу поверить словам цыганки. Тремейн управлял поместьем с очень давних времен. Он был убежденным холостяком, про которых говорят: «Женат на своей работе». Именно его умелое руководство и ответственность, которую он брал на себя, позволили Майклу жить в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
— И не только эту, — поправила его Вивьен.
— Что ты имеешь в виду, черт побери?
— Давай отойдем, и я скажу. — Покачивая бедрами, Вивьен направилась к вязу, где они оставили лошадей.
Майкл поплелся за ней. Нельзя позволять ей раздражать его. Пожалуй, лучше снова погрузиться в любимые мечты… уложить Вивьен на траву, потянуться под ее юбки, превращая ее дикость в страсть, и страсть, предназначенную только ему.
Когда-нибудь он овладеет ей и наконец избавится от этого безумного и мучительного наваждения.
С пренебрежительным видом Вивьен стояла около своей лошади и ждала, когда Майкл подойдет и поможет ей сесть.
Как истинный джентльмен, Майкл позволил ей поставить свою ножку на скрещенные пальцы и забраться на лошадь. И отнюдь не как джентльмен он скользнул рукой под край юбки вверх по ноге в шелковых чулках.
Вивьен сделала глубокий вдох, отчего ее пышная грудь колыхнулась. Лишь на мгновение она глянула вниз на него, и в ее больших глазах отразилось его желание. Тело ее обмякло.
Потеплело. Разгорелось желание.
Затем она натянула поводья, и ее кобыла поскакала прочь.
«Не делай этого», — резко сказала она себе.
Майкл засмеялся, довольный тем, что вызвал подобную реакцию.
— Это моя земля, и я здесь хозяин. Я могу делать то, что захочу.
— Это не дает тебе права плохо обращаться с людьми.
— Но я никогда не обижаю своих женщин, — сказал он слащавым голосом. — По правде сказать, они сами всегда жаждут моего внимания.
— В таком случае женщины в Лондоне лишь глупые блеющие овцы.
— Они довольные кошечки, мурлыкающие от удовольствия.
— Ты переоцениваешь себя. — Держась прямо в седле, Вивьен бросила на Майкла суровый взгляд, взгляд, который имел устрашающее сходство с неподражаемой мисс Харриет Олторп.
Отбрасывая подальше эти неприятные мысли, Майкл забрался на свою лошадь. Она тряхнула гривой и фыркнула, будто давая понять, что готова ехать.
— Я был бы счастлив, если бы твоя язвительность по отношению ко мне оказалась иллюзией.
Майкл взялся за поводья. На этот раз ей совсем не хотелось отвечать ему сладкой, соблазнительной фразой.
— Ты свинья. — Глаза Вивьен сузились и яростно засверкали. — Нет, это будет оскорбление свиньям. Ты как змей обращаешься с людьми.
Что же послужило этой резкой перемене из кокетки в гидру?
— Ну, хватит, — спокойно сказал Майкл. — С кем, ты думаешь, я поступил не так?
Вивьен ответила не сразу. Наклонившись, она мягко отдала какую-то команду, и кобыла рысью поскакала по узкой, извилистой тропе, которая тянулась через поросшие вереском луга. Майкл присоединился к Вивьен с намерением потребовать ответ, но она, в свою очередь, сама задала вопрос:
— Сколько лет Оуэн Херрингтон работает на вашу семью?
— Всю свою жизнь, — несколько нетерпеливо ответил Майкл. — Еще мальчишкой я помню, как он косил сено. Он один из наших постоянных рабочих.
— Чтоб вороны выклевали твои глаза за то, что ты с ним сделал. Этот больной человек до седьмого пота пахал на тебя, и все же ты отказываешь ему в пенсии.
Оторопев, Майкл остановил лошадь:
— Какого черта ты там бормочешь? Я не делал ничего подобного.
— Неужели? — Карие глаза Вивьен вспыхнули яростью. — Ты как король жил в Лондоне, в то время как Херрингтоны и другая беднота в этом поместье боролись за выживание. И после того, как они прислуживали тебе, ты оставляешь их голодать на старости лет.
Злость охватила Майкла.
— Ложь. Кто тебе это сказал?
— Миссис Херрингтон. Ее муж не собирается прекращать работать, потому что твой управляющий сказал, что не будет никакой пенсии.
— Не может быть. Херрингтон, должно быть, не так понял.
С убийственным выражением лица Вивьен подогнала кобылу ближе к лошади Майкла. Оказавшись рядом, лошади фыркнули друг на друга и стали жевать траву, растущую вдоль тропы.
— Так скажи мне, почему он ничего не получал последние недели, — язвительно прошипела она. — Их единственный доход — это гроши, что миссис Херрингтон зарабатывает прядением. И если бы не это, то они просили бы милостыню на дорогах.
Нахмурившись, Майкл обернулся на живописный каменный дом с облачками дыма, идущего из трубы. Он припомнил выражение нерешительности в лице старика. Хотел ли он спросить о своей пенсии?
Нет. Конечно, Херрингтоны жили в весьма бедной местности, но он обеспечивал их всем необходимым. Поворачиваясь к цыганке, Майкл проворчал:
— Ты все преувеличиваешь. Если бы у них возникла проблема, они обратились бы ко мне. А не к тебе.
— Они не хотят показывать свой страх потерять то малое, что они имеют. — Вивьен обратилась к Майклу, будто он был не более чем овечий навоз. — Видите ли, милорд, они вам совсем не доверяют. Ты променял их на жизнь, полную наслаждений, Майкл. Они видят тебя таким, какой ты и есть — благородный человек, гонящийся за наслаждениями и совсем не заботящийся об их нуждах.
На мгновение чувство вины охватило Майкла. Да, он плохо заботился о своих рабочих, но не по той причине, что она бросила ему в лицо. Майкл изо всех сил старался сдерживать злость и раздражительность.
— Квартальные отчеты всегда включают в себя общую сумму для ежегодной ренты. Возможно, Херрингтонов просто пропустили. Я обговорю это дело с Тадиусом Тремейном.
Губы Вивьен искривились в язвительной улыбке.
— Тремейн. Тот, который помогает в твоих грязных делишках? Вчера днем я видела, как он гуляет по лугу. Это человек, похожий на крота, который ковыряется в зубах, когда думает, что его никто не видит.
Как это по-женски судить о мужчине по внешности.
— Он хороший управляющий и умеет считать деньги. Если он и ошибся, то сделал это в первый раз.
— Это не ошибка, а доказательство твоей аристократической жадности, — выпалила Вивьен. — У Данстонов и Кистов в кладовых совсем мало запасов. У вдовы Боудитч нет дров на зиму. А дети Джелбертов ходят совсем в отрепьях. Потому что ты украл у них трудом заработанные деньги и растранжирил на всякие излишества.
Несмотря на сильное раздражение, мысли Майкла вновь обратились к дому, где они только что побывали. Ему было крайне неприятно осознавать, что он был слишком занят наблюдением за цыганкой и бросил лишь беглый взгляд на то, что его окружало. Он просто сходил с ума оттого, что Вивьен могла любого обвести вокруг пальца.
Майкл отклонил все ее обвинения по одной, как ему казалось, вполне логичной причине. Если Тадиус Тремейн и наживался, то только за счет дополнительной работы наемников. К тому же Майкл слишком доверял этому человеку, чтобы сразу поверить словам цыганки. Тремейн управлял поместьем с очень давних времен. Он был убежденным холостяком, про которых говорят: «Женат на своей работе». Именно его умелое руководство и ответственность, которую он брал на себя, позволили Майклу жить в Лондоне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70